Затерянные во времени - Джон Уиндем

С одной стороны, это, конечно, смехотворно, но с другой стороны, это вопрос серьезный. Как только англичане вернутся на Землю, они сразу заявят о своих притязаниях. Это будет первое заявление такого рода, и его запомнят, даже если оно не будет иметь юридической силы. А если они проявят мудрость и предложат разделить Марс другим капиталистическим странам, то их притязания поддержат во всем мире. Если наша заявка будет второй, всем покажется, что наши претензии необоснованны.

Но если мы первые заявим, что Марс теперь является последней республикой, вошедшей в состав Советского Союза, то ситуация в корне меняется. Конечно, будет много проблем, споров и тяжб, но в сознании всего мира останется мысль, что наша заявка была первой. Разумеется, Кертенс начнет вопить, что приземлился первым, но вопрос приоритета все равно останется спорным.

Сейчас вы думаете, что это неважно, но скоро времена переменятся. Когда-нибудь появится более быстрый и эффективный способ путешествия на Марс, чем наши громоздкие ракеты, и вопрос обладания этой планетой станет вполне практическим. Когда придет этот день, не хотелось бы, чтобы все считали Марс одной из колоний Британской империи — если, конечно, к тому времени империя еще будет существовать.

— Конечно, не хотелось бы,— отозвался Плотвинов,— и поэтому вы предлагаете...

— Как можно быстрее отправиться назад и первыми заявить о своих притязаниях. Шансы, что мы сможем провести здесь какие-либо исследования, невелики.

— А сможем ли мы долететь быстрее них?

— Нет никаких сомнений. «Глория Мунди» меньше, чем наш корабль. У нее меньший запас топлива. Кроме того, она была рассчитана на пять человек, а там сейчас шесть.

— Так это правда — насчет девушки, которая тайком пробралась на корабль? — спросил Жаткин, входя с результатами вычислений.

— Думаю, да.

— Но мы не видели никакой девушки, когда ходили на разведку,— возразил Плотвинов.

— Может, они ее выбросили за борт? — предположил Гордонов.

Винский покачал головой.

— Вряд ли. Но сделали они это или нет, они в проигрыше. Корабль израсходовал лишнее топливо, и теперь им придется экономить. А у нас, поскольку мы потеряли половину экипажа, есть значительное преимущество. Даже если бы Караминов и остальные были с нами, мы бы смогли достичь ускорения на 0,5 мили в секунду больше, чем «Глория Мунди», а если нас теперь четверо...

Винский замолчал — вывод был очевидным.

— Нет никаких сомнений,— подтвердил его слова Гордонов,— 0,5 мили в секунду — это более, чем достаточно. Я бы сказал, хватит ускорения и в 0,1 мили. Жаткин может подсчитать более точно.

— Ладно,— согласился Плотвинов,— жаль, конечно, что мы проделали такой путь впустую и узнали настолько мало. Но идея опередить англичан мне нравится. Конечно, если мы прибудем вторыми, это будет бессмысленно.

— Пусть-ка этот Кертенс впервые в жизни придет вторым,— добавил Винский.— Все его соперники будут ужасно довольны. В общем, мы отбываем домой вместе с «Глорией Мунди»?

Только Гордонов сомневался. Он продолжал настаивать, что надо тщательно изучить состояние корабля перед вылетом. Винский пожал плечами:

— Я понимаю ваши сомнения, но у нас нет иного выбора. Мы пока что заперты здесь в корабле, и я не думаю, что в ближайшие три часа вам позволят выйти и провести осмотр ракеты.

— Надеюсь, нам повезет,— пробормотал Гордонов.

Глава 3

Брошенные на Марсе

Внутри «Товарища» наступило напряженное молчание. Четверо космонавтов лежали наготове на антигравитационных ложах. Гордонов внимательно смотрел в небольшое круглое зеркало, закрепленное у него над головой; в руках он держал рычаги управления на длинном гибком кабеле. Страх перед предстоящим путешествием и возможной неисправностью корабля на время отступил. Кроме того, в зеркале можно было увидеть далекий силуэт второй ракеты. Вычисления Жаткина показали, что марсиане точно определили время, необходимое для подготовки корабля к старту. Люди неохотно пристегнулись к своим ложам: перспектива провести еще одиннадцать или двенадцать недель запертыми в тесном пространстве ракеты их не радовала.

Ремонтные машины, облепившие корабль, удалились на значительное расстояние. Они явно осознавали, что оставаться поблизости от сопла ракеты небезопасно. Теперь, судя по всему, все зависело от того, согласится ли «Глория Мунди» подчиниться приказу марсиан. Если да, то «Товарищ» также покинет Марс и направится к Земле; если нет, то он останется до тех пор, пока космонавты не выяснят, что случилось. В любом случае технические характеристики корабля давали им преимущество перед англичанами. Взгляд Гордонова ни на миг не отрывался от круглого зеркала. Старт корабля конкурентов мог произойти в любой момент. Расхождение в подсчетах Жаткина и временем, указанным марсианами, составляло несколько секунд. Пальцы инженера лежали на кнопке «старт», готовые нажать на нее, как только под английской ракетой вспыхнет пламя. Остальные ждали, нервно посматривая на его руку. Секунды тянулись страшно медленно. Затем момент настал.

Из сопла английской ракеты вырвалось пламя, и она стремительно рванулась в бледные марсианские небеса. «Глория Мунди» прочертила небо и исчезла, как метеор.

В тот же миг Гордонов нажал на кнопку. «Товарищ» задрожал и устремился вверх. На космонавтов внезапно, как удар, навалилась перегрузка и тотчас же исчезла. За окном завертелись песчаные холмы. Людей, привязанных к своим ложам, швыряло во все стороны. Ракета кувыркалась как безумная в течение нескольких кошмарных секунд, пока Гордонов не понял, что происходит, и не отключил подачу топлива. Ракета совершила последний рывок, качнулась и покатилась куда-то вниз все быстрее и быстрее. Затем после резкого толчка корабль остановился.

— Да уж,— произнес Гордонов с замечательным самообладанием, тихо покачиваясь вместе со своим ложем,— надо было все-таки взглянуть на дюзы.

— Похоже, нас швыряло по всей пустыне, как воздушный змей в бурю. Что произошло? — спросил Винский.

Гордонов пожал плечами.

— Можно предположить, что часть дюз была повреждена, и поэтому корабль упал на бок при старте. Впрочем, это только догадки.

— Нам все-таки повезло,— сказал Жаткин.— Мы, по крайней мере, не взорвались.

— Вы считаете, это большая удача — провести остаток жизни на Марсе? Может быть, взрыв корабля избавил бы нас от напрасных страданий,— мрачно заметил Винский, вставая с антигравитационного ложа, и выглянул в иллюминатор.

— Ну вот, проклятые машины опять здесь. На этот раз не меньше сотни.