Комната смерти - Джеффри Дивер

Шейлс молчал, уставившись на вмятину на столе величиной с десятицентовую монету.

— Барри, за два дня до убийства Морено вы звонили в «Саут-Коув инн» с рабочего телефона, зарегистрированного на имя Дон Брунс.

Он удивился, но ничем этого не выдал.

— Я знаю, зачем вы звонили, — тихо сказала Лорел. — Вовсе не для того, чтобы подтвердить бронирование Морено. То, что он там будет, вполне могли проверить собственные агенты НРОС или ЦРУ. Вам хотелось убедиться, что он будет там один, что с ним не приедут его жена и дети. Вы хотели убедиться, что обойдется без сопутствующих потерь.

Губы пилота на мгновение дрогнули, и он отвел взгляд.

— Это свидетельствует о том, что сомнения были у вас с самого начала, — прошептала Лорел. — Вы не хотели, чтобы все закончилось именно так. — Она посмотрела ему в глаза. — Давайте сотрудничать, Барри.

Как рассказывал ей Дэвид, в шахматах есть момент, когда наступает тревожное осознание истины. Ты понимаешь, что стратегия, которой ты уверенно следовал, полностью ошибочна, что твой противник ведет совершенно иную игру, основанную на проницательности и уме, превосходя тебя во всем. Возможно, твое поражение наступит не на следующем ходу и не в ближайшие десять, но оно неизбежно.

«Он увидит это по твоим глазам, — объяснял Дэвид. — Что-то меняется. Ты знаешь, что проиграла, и твой противник поймет это по твоему взгляду».

Именно это она теперь наблюдала у Барри Шейлса.

Она поняла, что еще немного — и он сломается. Он выдаст Шрива Мецгера! Убийцу, который использует национальную разведку, чтобы расправляться с теми, кого пожелает убить, черт возьми!

«Мат…»

Дыхание Шейлса участилось.

— Ладно. Скажите только… скажите, каким образом?

— Мы могли бы…

В дверь постучали.

Лорел вздрогнула.

За окошком стоял мужчина в идеально сидящем сером костюме, бесстрастно переводя взгляд с нее на Шейлса и обратно.

Нет, нет…

Лорел его знала. Он был одним из самых неуступчивых и жестоких адвокатов в городе. По сути, одним из лучших. Но в основном он выступал в федеральном суде в Нью-Йорке по поручению компаний, базировавшихся в Вашингтоне. Странно, что тут появился именно он, а не адвокат, знавший все тернистые пути в суде штата, который в Нью-Йорке именовался Верховным судом.

Охранник открыл дверь.

— Здравствуйте, советник Лорел, — учтиво сказал адвокат.

Она знала его лишь понаслышке. Откуда он мог знать ее?

Что-то тут было не так.

— Кто?.. — начал Шейлс.

— Я Арти Ротстайн. Меня наняли вас защищать.

— Кто, Шрив?

— Ничего больше не говорите, Барри. Вас проинформировали, что у вас есть право на адвоката и вы не обязаны ничего говорить?

— Э… да. Но я хотел бы…

— Нет, Барри. В данный момент вы ничего не хотите.

— Но послушайте, я только что узнал, что Шрив…

— Барри, — понизив голос, проговорил Ротстайн, — советую вам молчать. Это крайне важно. — Помедлив, он добавил: — Мы хотим обеспечить лучшую юридическую защиту вам и вашей семье.

— Моей семье?

Значит, вот как он играет.

— Против вашей семьи, Барри, не выдвинуто никаких обвинений, — решительно заявила Лорел. — Они нас нисколько не интересуют.

Ротстайн повернулся к ней, и на его круглом морщинистом лице возникло некое подобие замешательства.

— Мы едва затронули суть дела, Нэнс. — Он взглянул на Шейлса. — Никогда не знаешь, какую линию выберет обвинение. Моя теория состоит в том, чтобы предусмотреть любую возможность. И я постараюсь, чтобы о вас и всех прочих, кого может коснуться это обвинение… — в его голосе послышались негодующие нотки, — это полностью ошибочное обвинение, должным образом позаботились. Так как, Барри?

Челюсть пилота дрогнула. Он быстро взглянул на Нэнс, затем потупил взгляд и кивнул.

— На этом допрос закончен, — сказал Ротстайн.

Глава 79

Окна дома Райма выходили на восток, и сквозь них в гостиную падали прямые лучи утреннего солнца, отбрасывая тени от множества листьев.

Собралась вся команда — Купер, Селитто, Пуласки, а также Сакс и Нэнс Лорел, которая вернулась из следственного изолятора с неутешительным известием, что Шейлс уже готов был сознаться и выдать Мецгера, когда явился адвокат, нанятый НРОС или кем-то в Вашингтоне, и запугал его, заставив молчать.

— И все же я добьюсь своего, — сказала она. — На этот раз меня ничто не остановит.

Райм бросил взгляд на зазвонивший телефон и с радостью ответил на вызов.

— Как дела, капрал?

— Хорошо, капитан, — ответил мелодичный голос Пуатье. — Хорошо. Рад был получить от вас сегодня утром сообщение. Нам не хватает того хаоса, который вы с собой привезли. Вам стоит снова приехать. В отпуск. И спасибо за приглашение. Я однозначно приеду в Нью-Йорк, но только тоже в отпуск. Боюсь, у меня нет больше для вас никаких доказательств. В морге мне не повезло. У меня нет ничего, что я мог бы привезти вам лично.

— Никаких осколков из тела де ла Руа?

— Боюсь, никаких. Я разговаривал с врачом, который проводил вскрытие. Когда доставили тела де ла Руа и охранника, никаких осколков в них не осталось. Вероятно, их извлекли медики, пытаясь спасти обоих.

Райм, однако, помнил фотографии с места преступления — многочисленные ранения, обильная кровопотеря. Какие-то осколки наверняка должны были остаться. Подкатившись ближе к доскам, он взглянул на снимки вскрытия погибших — грубые разрезы, снятую отпиленную крышку черепа, Y-образный разрез на груди.

Что-то было не так.

Повернувшись к остальным, Райм крикнул, не обращаясь ни к кому конкретно:

— Протокол вскрытия! Мне нужен протокол вскрытия де ла Руа! Немедленно!

Одновременно говорить по телефону и работать на компьютере он