И маги могут быть королями. - Николай Андреев

А теперь перед ним была дверь, обитая серебряным листом ("Вот маги-то локти будут кусать, услышав об этом!"), на котором была выгравирован знак алхимиков: две колбы, реторта и крохотный камень в её глубине. Фридрих вспомнил это из уроков истории: Гильдия алхимиков исчезла, когда один из аркадских императоров объявил веру в Аркара официальной и единственно правильной. К сожалению, Рабар не помнил имени правителя. А в Королевстве алхимики стали частью Гильдии магов.

– Прошу, игемон! - вампир открыл дверь.

Сразу пахнуло серой и смесью доброго десятка других запахов. Жилище оказалось далеко не скромным: сама комната была шагов двадцать в длину и столько же в ширину, да ещё пять дверей явно вели в другие помещения. Повсюду тянулись полки с книгами, алхимическими принадлежностями и десятками разных камней, драгоценных и не очень. Эта коллекция могла вызвать зависть даже у не последних магов, не то что у обычных алхимиков или медиков.

В центре стоял широкий стол, на нём в беспорядки валялись колбы, реторты, стаканы и початая бутылка вина. Фридрих надеялся, что на ней будет клеймо с именем производителя, или хотя бы годом урожая. Лотарь с зависти свой шлем съест, узнав, какое вино тут пил Рабар!

– Располагайтесь-с, игемон! Добро пожаловать в моё скромное жилище! - вампир жестом пригласил герцога присесть.

– Благодарю, милостивый государь… Кстати, а как Вас зовут? - Фридрих сел в одно из кресел, стоявших у стола.

– Феофан Лойола к Вашим услугам. А вы пейте, пейте, вино урожая пятидесятого года.

– Выдержка три века? Великолепно! - Фридрих уже стал наливать себе в бокал вино, потеряв всякую настороженность и последние сомнения по отношению к вампиру. "А вампиры, оказывается, не так уж и плохи, как их изображают священники. Но этот вообще заткнёт за пояс любого из них! Вот бы такого на место Патриарха Аркадского!"

– Вы меня неправильно поняли, игемон! Пятидесятый год со дня правления императора Аэция Флавия! - и тут Фридрих чуть не подавился, еле успев убрать бокал подальше, чтобы не расплескать содержимое - выдержка этого вина была уже почти восьмивековой давности!

Но вот только как? Почему божественный нектар не превратился в уксус? Фридрих, к сожалению, боялся спросить: вдруг хозяин обидится.

– Мне как-то неловко пить столь ценный напиток, да ещё и без…

– Закуски-с, игемон? Это мы сейчас исправим, благо моцион-то Вы хороший сегодня наработали!

Феофан сделал несколько коротких пассов и на столе появился хлеб, сыр и даже (Фридрих еле сдержался, чтобы не брызнуть слюной) тарелки с поджаренным куриным филе. Столь же внезапно в голове у герцога мелькнула мысль, что этот вампир вполне мог сначала опоить свою жертву, а уже потом выпить её кровь. Может, это в своём роде гурман?

– Да Вы ешьте, ешьте, - сквозь улыбку сказал Феофан, отправляя в свой рот кусочек куриного мяса, причём в точности соблюдая ещё ксариатский этикет. Герцогу лишь оставалось подивиться, как, в одиночестве, за столько лет, даже веков, вампир смог строго придерживаться приличий? - Не собираюсь я Вас опоить, милостивый государь, у меня и в мыслях этого нет! Можете и не соблюдать приличий во время еды - представляю, как Вы оголодали во время прогулки по катакомбам. Кстати, а как Вы в них очутились?

Герцог начал своё повествование со дня смерти короля Альфонсо и закончил только через несколько часов, встречей с големом. При этом он не забывал есть курицу и запивать её вином, благо вкус у него был просто божественный.

– Големом-с, говорите? Сколько веков тут живу, в этих подземельях, ещё ни разу их здесь не встречал! Даже более того: не встречал ни одной живой души.

– То есть как?

– Да уж так: ни единой! Попадались, каюсь, призраки да фантомы, но чтобы люди или, скажем, гномы - ни разу-с.

– А как же тогда пропадали другие?

– Кто это - другие-с?

– Вообще-то, за четыре века здесь пропало не менее двух тысяч огнаров, и это только известные случаи!

– Сколько? - выпив целых две бутылки вина, вампир сохранял ясность ума. Даже более того: хмеля не было видно ни в одном глазу. - Ох, знал бы, что сюда так часто ходят, давно бы подторговывать начал винцом, что ли, или чем-нибудь другим. Видите ли, мне для изысканий золото необходимо-с, а вот магией только его и не получить. Представляете моё положение? У меня, алхимика, чьё имя гремит, - вампир смахнул слезу, - то есть гремело-с на весь Ксар, нет золота!

– А как Вы, собственно, здесь-то оказались? И как Вы стали, гм, - Фридрих уже проникся уважением к Феофану, и ему уже казалось стыдным называть его вампиром.

– Как я стал вампиром? О, это очень длинная история, и много времени уйдёт, чтобы Вам её поведать, игемон.

– Чего-чего, а времени у меня теперь уйма, - Фридрих улыбнулся. - Не то что раньше.

– Ну, тогда слушайте. И, как говорится, не говорите, что Вы не слышали-с…

Родился я в первый год правления Аэция Флавия, в городе Феликс. Как я понимаю-с, эти катакомбы - последнее, что от него осталось. С раннего детства я мечтал проникнуть в тайны всех вещей, что меня окружали, и поэтому я стал алхимиком. Спросите, какая связь? Собственно говоря, практически никакой. Меня привлекали все эти сверкающие колбы, реторты, - Феофан любовно погладил одну из маленьких стеклянных колб. - И в этом я достиг некоторых высот. Собственно, результатом моих изысканий стал вывод о возможности создания Золотого камня. Что, не слышали о таком? Он, исходя из моих изысканий, мог превратить свинец в золото и создать кое-какой эликсир, продлевающий жизнь. Вот теперь понятно-с, о чём я?

– Философский камень… - теперь Фридрих не мог скрыть своего восхищения. Ещё бы, ведь перед ним сидел создатель настоящей мечты алхимиков!

– Значит, так его стали называть? Гм, несколько странно-с. Так вот, когда мои изыскания практически закончились, ко мне прибыл посланец богов, Меркурий, предложив исполнение любого желания, лишь бы только я отдал им Золотой камень. А потом уничтожил все связанные с ним записи. И что бы Вы думали-с?

– Вы отказались им его отдавать?

– Напротив, игемон, напротив! Я согласился при некоторых условиях. Во-первых, попробовать получившийся эликсир. Во-вторых, я потребовал у Сатурна даровать-с мне некоторые магические способности. Ну а в-третьих, - глаза Феофана расширись, и он стал похож на аркадского религиозного фанатика. - Позволить мне вечно заниматься алхимией. Естественно, такая возможность мне была дарована, но с небольшим побочным эффектом-с, который Вы сейчас и видите перед собой, игемон. Первым же утром, когда наша сделка была заключена, я почувствовал-с второе дно этого подарочка. Вы не можете представить, какую боль испытывает вампир на солнечном свете! Кожа начинает отходить и обугливаться, глаза слезятся, а потом, скорее всего, появляется слепота. Ну а что хуже всего - так это люди! Весь Феликс вышел поохотиться на меня, забыв, как на протяжении шестидесяти лет я, и только я, охранял его от моровых поветрий, нашествий саранчи, крыс и голода. Мне ничего-с не оставалось, кроме как бежать в эти катакомбы, благо потайной ход из моего дома вёл на нижние этажи подземелий. А ночами я переносил все мои вещи, что не тронули мародеры в патрицианских тогах и чиновничьих туниках! Почти вся моя библиотека и все запасы золота были растасканы. Книги-то я смог вернуть магией, а вот золото…