История Российская IX-XVII вв. - Руслан Скрынников

Спустя некоторое время нашелся восьмой очевидец гибели царевича. Приказной царицы Протопопов на допросе показал, что услышал о смерти Дмитрия от ключника Толубеева. Ключник, в свою очередь, сослался на стряпчего Юдина. Всем троим тотчас устроили очную ставку. В результате выяснилось, что в полдень 15 мая Юдин стоял в верхних покоях «у поставца» и от нечего делать смотрел в окно, выходившее на задний двор. По словам Юдина, царевич играл в «тычку» и накололся на нож. Юдин знал, что Нагие толковали об убийстве, и благоразумно решил уклониться от дачи показаний следственной комиссии. Если бы его не вызвали на допрос, он так ничего бы и не сказал.

Версия нечаянной гибели царевича содержит два момента, каждый из которых поддается всесторонней проверке. Во–первых, болезнь Дмитрия, которую свидетели называли «черным недугом», «падучей болезнью», «немочью падучею». Судя по описаниям припадков и их периодичности, царевич страдал эпилепсией. Как утверждали свидетели, «презже тово… на нем (царевиче. — Р. С.) была ж та болезнь по месяцем безпрестанно». Сильный припадок случился с Дмитрием примерно за месяц до его кончины. Перед «великим днем», показала мамка Волохова, царевич во время приступа «объел руки Ондрееве дочке Нагова, одва у него… отняли». Андрей Нагой подтвердил это, сказав, что Дмитрий в великое говенье у дочери его «руки переел», а прежде «руки едал» и у него, и у жильцов, и у постельниц: царевича «как станут держать, и он в те поры ест в нецывенье за что попадетца». О том же говорила и вдова Битяговского: «Многажды бывало, как ево (Дмитрия. — Р. С.) станет бити тот недуг и станут ево держати Ондрей Нагой, и кормилица, и боярони, и он… им руки кусал или, за что ухватил зубом, то объест».

Последний приступ эпилепсии у царевича длился несколько дней. Он начался во вторник. На третий день царевичу «маленько стало полехче», и мать взяла его к обедне, а потом отпустила на двор погулять. В субботу Дмитрий второй раз вышел на прогулку, и тут у него внезапно возобновился приступ.

Во–вторых, согласно версии о самоубийстве, царевич в момент приступа забавлялся с ножичком. Свидетели описали забаву подробнейшим образом: царевич «играл через черту ножом», «тыкал ножом», «ходил по двору, тешился сваею (остроконечный нож. — Р. С.) в кольцо». Правила игры были несложными: в очерченный на земле круг игравшие поочередно втыкали нож, который следовало взять за острие лезвием вверх и метнуть так ловко, чтобы он, описав в воздухе круг, воткнулся в землю торчком. Следовательно, когда с царевичем случился припадок, в руках у него был остроконечный нож. Жильцы, стоявшие подле Дмитрия, показали, что он «набросился на нож». Василиса Волохова описала случившееся еще точнее: «…бросило его о землю, и тут царевич сам себя ножем поколол в горло». Остальные очевидцы утверждали, что царевич напоролся на нож, «бьючися» или «летячи» на землю[586]. Таким образом, все очевидцы гибели Дмитрия единодушно утверждали, что эпилептик уколол себя в горло, и расходились только в одном: в какой именно момент царевич уколол себя ножом — при падении или во время конвульсий на земле.

Могла ли небольшая рана повлечь за собой гибель ребенка? На шее непосредственно под кожным покровом находятся сонная артерия и яремная вена. При повреждении одного из этих сосудов смертельный исход неизбежен. Прокол яремной вены влечет за собой почти мгновенную смерть, при кровотечении из сонной артерии агония может затянуться.

После смерти Дмитрия Нагие сознательно распространили слух о том, что царевича зарезали подосланные Годуновым люди. Правитель Борис Годунов использовал первый же подходящий случай, чтобы предать Нагих суду. Таким случаем явился пожар Москвы. Обвинив Нагих в поджоге столицы, власти заточили Михаила Нагого и его братьев в тюрьму, а вдову Грозного насильно постригли и отправили «в место пусто» — на Белоозеро.

При Грозном в России сложилась имперская система власти. Учредив опричнину, царь разделил дворянское сословие надвое, натравив одну половину на другую. Непосредственный эффект его политики был огромен: царь утвердил свою неограниченную личную власть. Но долговременные последствия его политики были катастрофическими. Политическая опора монархии оказалась расщеплена, вследствие чего структура власти лишилась стабильности. Раскол дворянского сословия не был преодолен после отмены опричнины. Он продержался 20 лет сначала в виде «удела», а затем в виде «двора». Пока существовал «двор», существовала опасность возврата к террору. После смерти Ивана IV Б. Я. Бельский пытался совершить переворот, но потерпел неудачу. Борис Годунов проявил подлинную государственную мудрость, распустив «двор» в 1587 г. и покончив тем самым с политическим наследием Грозного. Последующее столкновение его с аристократией не привело к возрождению опричнины. Конфликт был разрешен без погромов и резни. Вскоре после гибели бояр И. П. Шуйского и А. И. Шуйского Борис вернул из ссылки Василия, Дмитрия и Ивана Шуйских и даже поручил Василию розыск о смерти царевича Дмитрия.

Преодолев политический кризис, правитель Борис Годунов провел в жизнь крупнейшие социальные реформы, сплотившие дворянское сословие. Он освободил от подати («обелил») барскую запашку в дворянских усадьбах. Его реформа провела резкую разграничительную линию между привилегированным дворянским сословием и податными низшими сословиями.

В годы правления Годунова произошли кардинальные перемены в положении крестьян на Руси. В середине XVI в. крестьяне имели право уйти от землевладельца по окончании сельских работ в Юрьев день (в конце ноября). Однако в конце века они утратили это право.

Как и при каких обстоятельствах сформировался крепостнический режим в конце XVI в.? Для русской истории этот вопрос имеет первостепенное значение. Древние архивы сохранили важнейшие крестьянские законы, изданные в правление Ивана Грозного, Бориса Годунова и первых Романовых. В длинной цепи недостает лишь одного, но зато самого важного звена — закона об отмене Юрьева дня, покончившего с крестьянской свободой.

Ученые ищут решения проблемы закрепощения уже более 200 лет. В ходе дискуссии были выдвинуты две основные концепции. Одна воплотилась в теории «указного» закрепощения крестьян, другая — в теории «безуказного» закрепощения.

Известный русский историк В. Н. Татищев считал, что крестьян закрепостил Годунов специальным законом 1592 г. После смерти злосчастного Бориса текст его закона был затерян, да так основательно, что никто не смог его разыскать.

Слабость «указной» теории заключалась в том, что она опиралась не на строго проверенные факты, а на догадки. Отметив это обстоятельство, В. О. Ключевский назвал исторической сказкой мнение об установлении крепостной неволи Годуновым. Не правительственные распоряжения, утверждал он, а реальные условия жизни, задолженность крестьян положили конец крестьянским переходам.

Указная теория возродилась в советской историографии. Но установление крепостного права стали связывать с именем Ивана Грозного. Гипотетический закон царя от 1581 г., закрепостивший крестьян, до сих пор не разыскан.

Наиболее обстоятельно история закрепощения крестьян изложена в Уложении царя Василия Шуйского. Текст Уложения был разыскан В. Н. Татищевым и попал на страницы его «Истории», благодаря чему сохранился до наших дней. Признавая подлинность источника в целом, В. О. Ключевский полагал, что Татищев сократил и изложил своими словами преамбулу Уложения. Но именно в преамбуле была изложена история закрепощения крестьян. Очевидно, ни одно слово преамбулы нс может быть принято без всесторонней критической проверки.

Как значится в Уложении, «при царе Иоанне Васильевиче… крестьяне выход имели вольный, а царь Федор Иоаннович, по наговору Бориса Годунова, не слушая совета старейших бояр, выход крестьянам заказал и, у кого колико тогда крестьян было, книги учинил…»[587].

Исключительно важным представляется свидетельство о писцовых книгах, закрепивших крестьян за землевладельцами. Такие книги действительно были составлены при царе Федоре. Как уточнил А. П. Павлов, из 100 уездов государства в конце XVI в. была описана треть, при этом описание затронуло по большей части земли, лежавшие к западу от Москвы и наиболее пострадавшие от Ливонской войны и стихийных бедствий. К числу таких земель А. П. Павлов отнес прежде всего Новгородскую землю. Указание на Новгород на первый взгляд противоречит известию о проведении общей переписи при царе Федоре. В самом деле, писцы приступили к составлению новгородских писцовых книг в 1582 г. при царе Иване IV. Однако они смогли завершить перепись и утвердить книги в приказе лишь в 1584 г. при Федоре. Новгород был описан в первую очередь не только потому, что подвергся наибольшему разорению в ходе войны. Еще более важным обстоятельством было то, что в Новгороде государственная собственность образовала громадный цельный массив, составлявший ядро поместного фонда страны. Описание проводилось на протяжении многих лет. Нередко крупные уезды описывали по частям. Так, Московский уезд был описан в три приема (1585–1588), Тверской — в два (1587–1589). В период между 1585 и 1597 гг. были составлены писцовые книги по Пскову, Туле, Вязьме, Рязани, Костроме и др.[588] Можно отметить примечательный момент. В Ярославском, Суздальском, Шуйском и Ростовском уездах до конца XVI в. сохранилось значительное количество княжеских вотчин, а поместный фонд был ограниченным. По этой причине перепись в названных уездах при царе Федоре вообще не была проведена. Отмеченный факт помогает выявить наиболее характерную особенность при общих описаниях конца XVI в. Власти проявляли заботу прежде всего об уездах с наиболее развитым государственным землевладением. Фонд государственных земель пришел в упадок, и крепостнические мероприятия призваны были предотвратить полное запустение этого фонда.