Диалоги об Атлантиде - Платон

переходит к другому предмету. У грамматиков такой оборот называется συγκατάθεσις μὲν τῶν είρημένων, συναφὴ δὲ πρὸς τὰ μέλλοντα.

264

Ведь я уверен, что способностями далеко превзойду их. Это самомнение, опирающееся на естественных способностях и принимающее их вместо познаний, можно почитать существенною и самою заметною чертою Алкивиадова характера. Дарование его сильное, но юное и, по юности, почти всегда живое, нередко презирало опытность, требующую кропотливости, усидчивости, долговременных трудов, и только тогда начинало оценивать ее, когда убеждалось, что от легких скачков молодого коня не происходит ничего, кроме пыли. Такие Алкивиады были гибельны и для самих себя и для других, если не чувствовали над собою не только равных им дарований, но и приобретаемой трудом опытности, и почитали себя вправе говорить: «Правители города, исключая немногих, мне кажутся людьми необразованными».

265

Так куда хорошо – любоваться своим превосходством над воинами! πάνυ σοὶ ἄρα ἄξιον ἀγαπᾶν, εἰ τῶν σρατιωτῶν βιλτίων εἷ. Очевидно, что это выражение Сократа имеет значение ироническое: но Шлейермахер, почему-то считая иронию здесь неуместною, вместо ἄξίον, советует читать ἀνάξιον. Каким же образом с прямым смыслом этой речи будут вязаться следующие далее слова: ἀλλ᾽οὐ πρὺς τοὺς…?

266

Ты вменяешь себе в обязанность смотреть на воспитателя перепелов Мидиаса. Самая колкая насмешка над личными качествами тогдашних афинских правителей. В Афины в то время стекались отовсюду искатели счастья и богатства. Случались между ними люди не только необразованные и не знавшие хорошо греческого языка, но и такие, которые в своем отечестве принадлежали к сословию мастеровых и рабов. Все подобные пришельцы, получая в Афинах право гражданства наравне с благородными афинянами, втеснялись в ряды правителей и, чтобы тверже держаться на своих местах, старались льстить народу. Таким-то необразованным искателем счастья, вероятно, был и упоминаемый здесь Мидиас. Может быть, он же служил предметом шутки и Аристофану под именем ὄρτυξ. См. Aristoph. Avv. 1297. Снес. Athen. XI p. 506 D., где объясняется это самое место Платонова Алкивиада, и Мидиас называется ὀρτυγοκόπος, т. е. птичник, учивший перепелов – точно так же драться между собою, как ныне в Англии учат драться петухов. См. Schol. ad. Olymp. p. 158. То же говорят Pollux IX 7. p. 1095. Svid. Meurs. De ludis Graecorum. Может быть, примером Мидиаса Сократ шутливо намекает и на Алкивиада; ибо, по свидетельству Плутарха (T. I, p. 195 E), и Алкивиад тоже любил заниматься воспитанием перепелов.

267

Сохраняя рабские волосы,… и не снимают их. Схолиаст ad Aristoph. Avv. 911: ἦν δὲ τῶν ἐλευθέρων τὸ κομᾶν, т. е. рабы стригли себе волосы до самой кожи; а юноши благородные отпускали их и только слегка подстригали с восемнадцатого года жизни. См. Junius de coma. p. 499 sqq. ed. Hag. Но вольноотпущенники, по замечанию Бутмана, не вдруг могли пользоваться этим правом. Tim. Glossar, s. v. ἀνδραποδῶδη τρίχα ρ. 35 Svid. T. I, p. 188 Eustath. ad. Iliad. I, p. 79.

268

Приготовиться ко всякого рода противлениям – πᾶσαν παρασκευὴν παρασκευασμένον. Штальбом говорит, что под именем πορασκευη здесь разумеются все внешние условия ораторского искусства, служащие к тому, чтобы понравиться народу, хотя бы приготовившийся таким образом и ничего не знал. Но, по моему мнению, Платон говорит о приготовлении истинном, только связь этого положения с предыдущими потеряна.

269

Спартанцы производили свое племя от Эвристена и Прокла, которые своим родоначальником признавали Иракла. См. Manso Sparta 1, 2 p. p. 60 sqq.

270

Схолиаст, объясняя это место Алкивиада, родоначальником персов почитает Ахемена, и потому персидских царей называли, говорит, ахеменидами. Но древние писатели – Геродот (VII, 11—150), и Аполлодор (II, 4–5) утверждают, что родоначальником их был Перс, сын Персея и Андромахи, и что от них уже произошли ахемениды. Wesseling. ad. Herodot (1, 25).

271

То же говорит и Плутарх. См. vit. Alcib. 1.

272

Да и мой – от Дедала. Шлейермахер сильно порицает писателя Алкивиада, между прочим, и за то, что он заставляет Сократа производить свой род от Дедала. Вопрос, говорит он, стоит о происхождении естественном, а Сократ впутывает сюда происхождение по художеству его отца. Но генеалогия древних греческих фамилий – дело запутанное и доселе нерешенное. Известно, что сословие афинских врачей признаваемо было за потомство Эскулапа: но Асклепиады у афинян только ли по искусству были потомки этого корифея медицины, или и по естественному происхождению? Тот же самый вопрос возможен и в отношении к фамилии Сократа. Ничто не мешает допустить, что в Афинах было поколение статуйщиков, возводившее свой род к Дедалу, первому изобретателю ваятельного искусства. Это даже весьма правдоподобно – потому, что в афинской республике в числе дем (δήμος) одна называлась Дедалидою (Steph. Byzant). Правда, Сократова фамилия происходила из демы алопекской, а не Дедаловой; но это могло случиться от того, что демы впоследствии были разделены на фратрии и, чрез это подразделение, перемешались. Что же касается до Дедала, то он, по схолиасту, был потомок Эрехтея, сына Вулканова или Ифестова. Впрочем, не входя в генеалогические соображения, можно сказать просто, что Сократ, называя себя потомком Дедаловым, мог разуметь это в смысле ироническом (Men. 97 E), чтобы тщеславию Алкивиада противопоставить приятную шутку.

273

Эврисак, говорят, был сын Эака. Mülleri Aeginetica, p. 21 eqq.

274

В память царского рождения – βασιλέως γενέθλια. Аммоний хорошо различает γενέθλια и γενέσια. γενέθλια учреждается ради живущих: это – тот день, в который кто родился, и называется днем рождения. Напротив, γενέσια учреждается ради умерших: это – день, в который кто скончался. По свидетельству Геродота (I, 135) и Атенея (IV, 143), день рождения у персов празднуем был неопустительно.

275

И соседи что-то не очень чуют – οὐδ᾽ οἱ γείτονες σφόδρα τι αἰσθἁνονται: пословица, происхождение которой Олимпиодор (p. 157) и Схолиаст относят к Платону-комику. Платон-философ имел ее в виду также de Rep. VII, p. 531. A. Lucian. Charont. § 16. ἣν καὶ πέσῃ, ἀφορητὶ κείσεται μόγις καὶ τοῖς γειτόσιν ἐξακουσθέντος τοῦ πτώματος. Cicer. Orat. Cat. 11, 10, 21. Corruant, sed ita, ut non modo civitas, sed ne vicini quidem proximi sentiant.