Путешествие на Запад. Том 3 - У. Чэнъэнь

под названием Созерцание Великого Мудреца. Здесь СуньУ-кун увидел высокие строения главного храма, богато разукрашенные длинные проходы-галереи и величественную пагоду. Что это была за пагода!

Верхушка ее касается

Тверди нетленной,

Над миром она возвышается

Как страж бессменный,

Свет ее расстилается

По всей вселенной.

Ни в утренний час сияющий,

Ни в час сновидений

От стен ее, свет излучающих,

Не падают тени.

Колокольцами ее звонкими

Ветер играет,

Слышится музыка тонкая,

Песнь неземная.

Солнца лучи пламенные

Златой попоной

Падают на спины каменные

Больших драконов;

Лежат у ворот храма они,

Словно живые,

Однако на ощупь прохладные,

Как ледяные,

На кровле ее лазоревой

Ночуют птицы,

Щебечут, кричат и спорят они —

Им все не спится.

Если ж наверх взберешься ты,

Глянешь оттуда,

Увидишь звездные россыпи,

Лунное чудо,

Их отраженье хрустальное

В реке могучей,

Увидишь вершины дальние,

Ближние кручи.

Сунь У-кун на ходу любовался пагодой, пока не достиг вторых ворот. Бодисатва – Царь наставников государства уже давно знал о прибытии Сунь У-куна и вышел встретить его с наследником престола маленьким Чжаном. После того как церемония приветствия была закончена, Сунь У-кун сказал:

– Я охраняю Танского монаха в его пути на Запад за священными книгами. По дороге нам попался монастырь под названием малый храм Раскатов грома. Там поселилось желтобровое чудовище, которое выдает себя за Будду – основателя вероучения. Мой наставник, Танский монах, не подозревая обмана, стал отбивать поклоны перед чудовищем, приняв его за Будду, но оборотень схватил его, а меня заключил в золотые тарелки. К великому счастью, Нефритовый император послал духов – повелителей всех созвездий спасти меня. Освободившись, я разбил тарелки вдребезги, а затем вступил в жестокий бой с оборотнем.

Но оборотень пустил в ход волшебство, и все небесные духи, духи – повелители пяти стран света, духи – хранители кумирен, вместе с моим наставником и братьями попали в холщовый мешок, который оборотень подбросил в воздух. Пленников он уволок в свое логово. Тогда я отправился на гору Уданшань и попросил владыку Северного неба оказать мне помощь. Он отрядил пять священных драконов, черепаху и змею изловить чудовище, но и они попали в мешок к волшебнику. Я не знал, куда еще обратиться за помощью, и решил явиться сюда – просить тебя, бодисатва, проявить свое могущество, с помощью которого ты покорил царицу Воды и спас здешний народ, и вызволить из беды моего наставника! Если ему удастся получить священные книги и он вернется к себе на родину, в Китай, то имя твое будет вечно прославляться в той стране, как великая мудрость нашего Будды. И эта радость будет подобна той, которую испытываешь, вступая в царство Брамы.

Бодисатва ответил ему так:

– Дело, с которым ты явился, действительно очень важное. Речь идет о судьбе учения Будды, и мне следовало бы отправиться с тобой на помощь, но сейчас как раз начало лета, время, когда река Хуайшуй обычно выходит из берегов. Недавно я привел к покорности Водяную обезьяну, тоже великой мудрости. Но во время разлива она приходит в бурный восторг. Вот я и боюсь, что, если меня здесь не будет, обезьяна эта станет резвиться и натворит столько бед, что никакие духи не справятся. Я лучше велю своему ученику вместе с четырьмя полководцами последовать за тобой и помочь тебе изловить и покорить злого оборотня.

Сунь У-кун поблагодарил бодисатву и, не мешкая, вместе с четырьмя полководцами и наследником престола маленьким Чжаном на быстром облаке помчался обратно к малому Западному небу.

Когда они прибыли к малому храму Раскатов грома, наследник престола достал копье с древком из дерева Чу, а четыре полководца начали размахивать своими широкими мечами и ринулись в бой вместе с Великим Мудрецом Сунь У-куном. Бесенята, сторожившие вход в кумирню, стремглав понеслись к царю оборотней и сообщили ему об этом. Царь оборотней снова повел все свое войско и вышел из ворот под грохот барабанов.

– Мартышка! – насмешливо закричал он. – Кого же на этот раз ты привела с собой?

Не успел он закончить, как наследник престола, маленький Чжан, ведя за собой четырех полководцев, вышел вперед и прикрикнул на оборотня:

– Молчать, негодяй! Бесстыжая тварь! Не знаешь, кто здесь находится!

– Это что за вояки такие взялись помочь мартышке? – проговорил оборотень.

– Так знай же! – еще больше распалился маленький Чжан. – Я – ученик бодисатвы, царя наставников государства, обитающего в Сычжоу. У меня под командой четыре великих полководца. Я получил приказ изловить тебя живьем!..

Царь оборотней стал хохотать:

– Мальчишка! Каким же военным искусством ты владеешь, если посмел самовольно явиться в мою обитель?

– Если хочешь знать, – ответил Чжан, – изволь, я тебе расскажу.

И он стал говорить:

Я родом из царства Зыбучих песков, что в Западном крае,

Дед мой там жил и отец мой тем царством владел.

С детства с бедой я знаком и невзгоды горькие знаю:

Духи звезд вредоносных сулили мне жалкий удел,

Мстительной злобой своею меня донимая,

Я ж, свою жизнь от нападок и козней спасая,

Даром великим бессмертья владеть захотел,

Тайною, коей наставник мой мудрый владел.

В дальние страны пошел я, пути и дороги не зная,

Славного друга-наставника встретить желая.

Найти его мне удалось, и достойный мне тайну открыл:

Киновари самородной едва ль полкрупицы,

Существованье земное продлив мне сторицей,

Силу мне дали и мощь: от недугов избавлен я был,

И, отказавшись в отчизне своей воцариться,

Стал к совершенствованью своей сути стремиться,

К цели великой, которой наставник служил.

Так, научившись благому искусству бессмертья,

Став долговечным, подобно незыблемой тверди,

Вид и обличие юноши я сохранил.

На сборищах был я под дивным драконовым древом,

Подобно орлице, в заоблачных высях парил,

Пленяя драконов, на духов я страх наводил,

И тигров смирял кровожадных, исполненных лютого гнева.

Ловил я туманы и ветры в веревку свивал,

И в горние храмы на облаке белом летал,

И, храмы земные для мирных народов построив,

Морские пучины раденьем своим успокоив,

Я сущность сияния пепла великого Будды постиг.

Копьем своим метким караю я дьявола злого,

Бесовские