Битва за звезды - Эдмонд Гамильтон

Файрли с ошеломленным видом уселся в джип, кивнув на прощание Кволеку; тот с почтением отдал ему честь.

«Служба безопасности…, вот в чем штука… — подумал Файрли. — Так Витхерс работает на эту контору? Черт побери, в какое же дело я вляпался?»

Светало. На горизонте проявилась невысокая гряда холмов, но в целом окружающий ландшафт был скуден и уныл. Джип, развернувшись, помчался в сторону зданий.

— Административный корпус, — коротко сказал Хилл, кивнув в сторону самого солидного двухэтажного корпуса со звезднополосатым флагом на фасаде, возле которого стоял солдат с автоматом.

Они вышли около соседнего дома, весьма напоминавшего казарму, с оштукатуренными стенами и длинными рядами темных окон.

— Гостиница для спецперсонала, — пояснил Хилл (Файрли вспомнил свои недавние мечты о роскошном номере в пятизвездочном отеле и невольно усмехнулся). — Здесь вы найдете все необходимое… Не беспокойтесь, я возьму ваш саквояж.

От этой назойливой заботы Файрли стало не по себе. Он пошарил в кармане плаща и протянул Хиллу доллар.

Блондин, к его удивлению, ничуть не обиделся. Улыбнувшись, он спрятал монету в карман.

— А вы шутник, мистер Файрли, — одобрительно сказал Хилл. — Это хорошо, мы тут, признаться, соскучились по свежим людям.

— Я очень большой шутник, — мрачно буркнул Файрли. — Но тот, кто вызвал меня на космодром, просто первоклассный весельчак… Кстати, я теперь обязан ходить строевым шагом?

Хилл с важным видом кивнул, и они, четко отбивая шаг, взошли по лестнице на крыльцо.

Длинный, едва освещенный коридор вел в довольно большую комнату с интерьером явно не первой свежести. Посреди комнаты стояли трое мужчин и о чем-то оживленно разговаривали.

Заметив вошедших, они обернулись.

— Боб Файрли? — с удивлением воскликнул один из них. — Черт побери, так они и тебя втянули в это темное дело?

Джим Спеер, старый знакомый Файрли, доцент филологии из Колумбийского университета, дружески протянул ему руку.

Спееру было уже за сорок, он изрядно погрузнел со времени их последней встречи — хотя слово «растолстел» было бы более верным.

Как всегда, Спеер был одет в помятый костюм с не очень свежей рубашкой с расстегнутым воротом и нелепо торчащим из кармана пиджака красным платком. Словом, типичный холостяк, одинокий мужчина, погруженный в науку и не знающий ничего о радостях жизни…

Дамочки из околоакадемических кругов безотказно клевали на этот имидж, и Файрли не раз наблюдал, как вытягивались их лица, когда они узнавали, что Спеер женат, имеет трех сыновей и считается образцовым семьянином.

— Так у вас здесь есть знакомые? — спросил Хилл. — Отлично. Подождите, я пойду предупрежу шефа о вашем приезде.

Он выскользнул за дверь, а тем временем Файрли с облегчением обнял приятеля.

— А какое это дело? — спросил он. — Мы что, летим на Луну на всепланетный филологический конгресс?

Спеер усмехнулся, но в его темных глазах, упрятанных за массивными очками в роговой оправе, таилась неприкрытая тревога.

— Хороший вопрос, Боб. Я задаю его всем подряд уже шесть часов — с тех пор, как меня выгрузили из военно-транспортного чудища вместе с дюжиной танков и вездеходов. Но ответил мне честно и откровенно только часовой — видел, стоит под флагом с автоматом?

— И что же он сказал? — с интересом спросил Файрли.

— Он открыл мне большой секрет, Боб. Мистер, сказал он, на Луне жизни нет. И отойдите-ка от охраняемого объекта на десять шагов, а не то буду стрелять.

— Что вы несете, Джим! Не морочьте голову доктору Файрли.

Я сам разговаривал недавно с этим малым — он про Луну-то никогда не слыхал.

— Разве, доктор Боган? То-то я заметил, что он поглядывает в сторону Юпитера… Кстати, а вы не знакомы? Боб, встань по стойке смирно: это профессора Боган и Лизетти.

Файрли был ошарашен.

Только теперь он вгляделся в остальных двух мужчин и сразу же узнал их. Не раз ему приходилось слушать их выступления на конференциях и симпозиумах, посвященных проблемам филологии. Это были известные ученые, крупнейшие светила мировой науки.

Глава американской школы филологии доктор Джон Боган, массивный пожилой человек с величественной фигурой и мрачным, как у Мефистофеля, лицом, украшенным гривой седых волос, был одет, как всегда, в безукоризненный темно-синий костюм, а на его полусогнутой руке висела трость, подаренная ему чуть ли не самим Авраамом Линкольном.

Бат Лизетти был человеком совсем другого типа, хотя и считался лингвистом номер один Северного полушария, к тому же феноменальным полиглотом.

Поговаривали, что о языках всех времен и народов он не знает лишь одного: сколько именно из них он знает.

Внешностью Лизетти напоминал злодеев из старых мелодрам: лошадиное лицо с низким лбом, мохнатые брови, под которыми прятались черные колючие глаза, тонкие бескровные губы, хищный рот… Портрет достойно завершали гладко прилизанные темные волосы и узкая полоска усов «а-ля Кларк Гейбл». Файрли знал, что, несмотря на свою колоритную внешность, Лизетти был добрейшим человеком, готовым помочь всем и каждому и не раз попадавшим из-за этого впросак.

Файрли с почтением пожал руки знаменитым ученым — он и не надеялся, что в ближайшие сто лет ему удастся познакомиться с такими светилами.

— Доктор Файрли, неужели и вам ничего не известно? — расстроенно спросил Лизетти. — Я, признаюсь, совершенно выбит из колеи. Ума не приложу, где же здесь будет проходить симпозиум: подходящих аудиторий нет, да и ракеты чудовищно шумят…

Файрли только вздохнул в ответ и коротко рассказал о своих приключениях. Лизетти сочувственно кивнул головой.

— Вам еще повезло, молодой человек, — сказал он. — Меня привезли сюда на истребителе. А я и в автомобиль-то садиться опасаюсь! И зачем мы, кабинетные крысы, понадобились на космодроме?

— Думаю, что все дело в шифрограммах, — с загадочным видом произнес Спеер.

— В чем, в чем? — поразился Лизетти.

— Все очень просто, — охотно объяснил Спеер. — Вы, конечно, слышали, что между нами и русскими возникли разногласия из-за базы в кратере Гассенди? Готов держать пари, наши вояки перехватили шифрограммы из Кремля на русские лунные станции и хотят как можно быстрее разгадать их содержание.

— Чушь, полнейшая чушь! — с брезгливым видом пробурчал Боган. — В армии есть свои превосходные дешифровалыцики, ученые с такими тривиальными вещами дела не имеют… Подумать только, я здесь уже три часа, и никто не соблаговолил мне ничего объяснить! Я им не мальчишка! Будьте уверены, мои друзья в конгрессе…