Бисмарк: Биография - Джонатан Стейнберг

Примерно в это же время в другой части Берлина происходило не менее знаменательное событие. 5 сентября 1866 года на улице Ораниенбургер была освящена новая синагога, построенная в мавританском стиле. Она могла вместить три тысячи человек и была самой грандиозной и богато декорированной иудейской молельней в Германии. Эмиль Бреслаур сообщал в газете «Альгемайне цайтунг дес Юдентумс»:

...

«В 11.30 утра началось освящение великолепного здания. Вход и фойе были украшены цветами, венками и горшечными растениями в художественном оформлении. Святилище заполнили прихожане еврейской общины и приглашенные высокие гости. Среди них мы заметили графа Бисмарка, министра фон дер Хейдта, фельдмаршала Врангеля, начальника полиции фон Бернута; присутствовали также судьи и представители городского совета, многие члены прусской палаты депутатов, среди которых были президент Форкенбек ( sic! ), доктор Кош и Иоганн Якоби. Церемония открылась исполнением прелюдии, написанной специально для этого события органистом Шванцером. Затем хор под управлением королевского музыкального директора Левандовского и в сопровождении органа и духового оркестра исполнил речитативом «Борух хаббо» и «Ма тову», в то время как в святилище торжественно вносили свитки Торы.

Бисмарк и другие гости наблюдали со стороны, как мимо них проносили свитки к главному нефу, где под фанфары и пение «Шемы» поместили в ковчег. Раввин Ауб затем прочел проповедь, цитируя стих 9 главы 2 из «Книги пророка Аггея»: «Слава сего последнего храма будет больше, нежели прежнего, говорит Господь Саваоф; и на месте сем Я дам мир, говорит Господь Саваоф»14. Ясно, что раввин воспевал не только славу святилища еврейской общины, но и нового Северо-Германского союза.

Konfliktzeitзакончился, и Бисмарку теперь надо было избавиться от «конфликтного кабинета». Бодельшвинга он убрал еще в конце мая 1866 года, но король не любил новые лица. Из-за этого Бисмарк смог освободиться от Мюлера только в 1872 году, а от Зельхова и Иценплица – в 1873-м, хотя министра юстиции графа Липпе уволил в 1867-м. Хельма Брунк отметила: «Бисмарк считал, что лавры победителя в битвах при Дюппеле и Кёниггреце принадлежат ему… и коллегиальная структура государственного министерства была для него как бельмо на глазу»15. Как всегда, реальная власть находилась в других руках. Министры служили королю, а не министру-президенту. Бисмарк, отвергнув парламентскую модель правительства, лишил себя той власти, которой сегодня обладает премьер-министр любой европейской страны. Он не мог осуществить элементарную перестановку в кабинете. Мало того, Бисмарк превращал уволенных министров в своих извечных врагов. Министр-президент сетовал Густаву фон Дисту: «Я никогда не сомневался в том, что Бодельшвинг – очень опасный человек. Знаете, кто он? Лиса, которую, как вам кажется, вы подстрелили, перекинули через плечо, чтобы унести домой, а она начинает кусать вас в задницу»16.

21 сентября 1866 года состоялся военный парад победы с торжественным исполнением «Те деум» перед королевским дворцом. В праздничной толпе, наблюдавшей за прохождением армии, стоял и Густав Мевиссен (1815–1899), один из крупнейших католических промышленников и банкиров того времени17. Он был в восторге от парада:

...

«Шествие произвело на меня незабываемое впечатление. Я не поклонник Марса… но военные трофеи возбуждающе действуют и на дитя мира. Бесконечные шеренги солдат-победителей приковывают к себе глаза, волнуют душу»18.

В феврале 1867 года в «Ревю модерн» появился «Monsieur de Bismarck»Людвига Бамбергера. Эссе имело огромный успех и было издано в книжном варианте в июне 1867 года. Бамбергер, еврей-революционер, писатель, депутат и банкир, стал одним из ближайших помощников Бисмарка. Интересно, что он, пожалуй, первым увидел в Бисмарке революционера:

...

«В Германии до сего времени не было самобытной революции. Она может претендовать на изобретение протестантизма и философской свободы, но в сфере политического освобождения она не произвела ничего оригинального, самостийного или долговечного. В этом отношении ее нельзя сравнить ни с Англией, ни с Соединенными Штатами, ни с Францией, ни со Швейцарией, ни с Голландией, ни с Бельгией. Она последней прибыла на эту станцию, и в 1866 году мы стали свидетелями первых великих органических перемен, произошедших без заграничных импульсов… Нет ни малейших сомнений в том, что Бисмарк – прирожденный революционер. Революционерами рождаются – как и законниками – в силу определенного строения мозга; тогда как дело случая – родиться человеку рыжим или светловолосым»19.

К шестидесятым годам в Германии получили распространение массовые издания, и они молниеносно превратили Бисмарка в то, что мы сегодня называем медийной личностью. Еженедельник «Гартенлаубе» («Садовая беседка»), основанный в 1853 году и рассчитанный на средний класс, в 1867 году открыл новую колонку под названием «Фотографии из рейхстага». В апреле газета опубликовала словесный портрет Бисмарка:

...

«На высокой скамье, зарезервированной для федеральных советников, сидит человек, привлекающий к себе сосредоточенное внимание и вызывающий живой интерес не только в Пруссии и Германии, но и во всей Европе. Подобно библейскому царю Саулу, он возвышается над современниками на целую голову; его рослая, властная и аристократическая фигура, затянутая в мундир кирасира, сочетает в себе решительность полководца и мудрость государственного деятеля»20.

Уличные торговцы деятельно продавали фотографии и бюсты Бисмарка. Он стал всеобщим идолом.

7 июня 1867 года король пожаловал ему «дотацию» из своих фондов. Бисмарк приобрел на эти деньги поместье в Померании, включавшее в себя и деревню Варцин. Сделав такое выгодное приобретение, Бисмарк со свойственной ему расчетливостью решил продать Книпхоф брату или кузену Филиппу, предупредив, что уступит имение «не дешевле рыночной цены»21. В великом государственном реформаторе, ставшем уже фактически исторической фигурой, по-прежнему сохранялась мелочность прижимистого сельского помещика. Само собой разумеется, что Бисмарк пригласил к себе в новое имение давнего друга Мотли, объяснив: хотя это и довольно далеко от Берлина, выехав поездом в 9.00 утра, «ты уже будешь здесь к обеду» [62] 22.