Разведчик Линицкий - Виктор Васильевич Юнак

то ему нужно еще много, много учиться и крепить свое здоровье. Парень он способный и имеет все данные для того, чтобы стать хорошим, крепким, хорошо подкованным советским человеком. Мы с тобой постараемся свой долг выполнить, а они будут продолжать родное нам всем и великое дело.

Ну а куколка Горданочка пока пусть будет только здорова и весела – нам с тобой на радость и утешение. Помню, как она своим лепетом заставляла меня забывать все заботы. Как она растет и развивается? Привила ли ты ей дифтерию?

Для Борисика я собрал много трофейных почтовых марок. Не знаю, как это выглядит с точки зрения коллекционеров, но мне лично и смотреть на них противно.

Если суровый долг заставит меня еще и после войны оставаться вдали от Родины, будем исходить из этого в устройстве нашей семейной жизни. Если обстоятельства позволят, вызову тебя к себе еще этим летом с детьми. На зиму все же придется их вернуть в Москву для продолжения образования в будущем учебном году. А ты бы с Горданочкой остались со мной. Ну да об этом еще рановато говорить. Поживем – увидим.

Знайте только все, что я очень много о Вас думаю и крепко Вас люблю. Расцелуй за меня всех ребят по старшинству. Целую тебя, моя родная, от всей души.

Твой муж Леонид».

Впрочем, мечтам о летнем отдыхе с семьей в Югославии не суждено было сбыться.

В марте 1945 года Линицкого вызвали в штаб югославской Народно-освободительной армии, где его лично принял маршал Тито. Они обнялись, как старые друзья, долго и мирно беседовали о жизни после войны в Югославии и в Советском Союзе. Тито выразил надежду, что окончание войны не станет для них двоих окончанием их дружбы и сотрудничества.

– Я тоже на это надеюсь, товарищ маршал.

– Генерал Корнеев сообщил мне, что тебе присвоено звание подполковника и о награждении очередным орденом, – сказал Тито.

– Да, мне уже сообщили об этом.

– А я тебе сообщу другую новость, Леонид. Я подписал указ о награждении тебя за большой вклад в дело борьбы с нашими общими врагами орденом Партизанской звезды III степени.

Линицкий тут же поднялся и встал по стойке «смирно».

– Служу югославскому народу!

Тито протянул Линицкому руку для крепкого рукопожатия. Они так же горячо обнялись, будто предчувствуя, что эта встреча станет для них последней.

В конце апреля, за две недели до капитуляции Германии Леонида Линицкого отозвали на родину, в Москву.

На него нахлынули такие теплые чувства, поднялось такое лирическое настроение, что он не удержался и в его голове родились стихи:

Славяне

Словены, сербы, черногорцы,

Хорватов древних племена,

Поляки, чехи, македонцы —

Как славны Ваши имена.

В Вас бьется сердце словянина

И в жилах кровь его течет,

А Ваша совесть гражданина

На подвиг пламенно зовет.

Известны всем Ваше геройство

И славных предков имена,

Талантливость и благородство

И душ словянских ширина.

Народ советский старшим братом

В семье словянства стал давно,

Его рукой, его булатом

Уж к вам прорублено окно.

Фашизма гидру разгромили

Мы, навалившись всей семьей,

Ее, как гада, раздавили

Мы не рукою, а ногой.

Застрельщики культуры новой,

Культуры мира и труда,

В наш век и славный и суровый

Теперь мы вместе – навсегда.

10 апреля 1945 г., Хорватия

Новые задания

1.

В конце апреля 1945 года Линицкий вернулся в Москву. Здесь уже его ждали Екатерина Фёдоровна, Мария Николаевна и трое детей. Им выделили квартиру на 7-й улице Текстильщиков. Теща за эти годы сильно сдала, осунулась, похудела, стала часто болеть. Жена же, наоборот, располнела и из-за ее маленького роста напоминала Линицкому известного героя одной русской народной сказки. И всякий раз, глядя на жену, он улыбался.

Порадовали его и дети. Галина стала уже совсем взрослой и характером явно пошла в отца. 15-летний Борис сильно вырос, возмужал, голос стал ломаться. А крошка Гордана в первые дни не слезала с рук отца. Правда, поначалу дочка испугалась его и плакала, когда он пытался взять ее на руки. Матери с трудом удалось ее успокоить, а затем заново знакомить с родным отцом.

Галина первым делом сообщила отцу, что учится на 1-м курсе Военного института.

– В прошлом году как раз открыли новый факультет военных переводчиков. И я попала в первый набор.

– Надеюсь, это был твой осознанный выбор.

– А куда мне было деваться, если у меня папа с мамой – оба разведчики, – засмеялась дочь.

Леонид Леонидович с Екатериной Федоровной также не смогли удержаться от смеха. И тут подал голос Борис:

– А я после школы тоже пойду учиться в Военный институт.

– Ты, Борисик, сначала школу закончи, – перестав смеяться, Екатерина Федоровна потрепала сына по вихрам.

– Ты что, мама, сомневаешься во мне?

– Ну что ты, сынок! Ни в коем разе.

– Ну а как у тебя дела на личном фронте? – поинтересовался Линицкий. – Женихается к тебе кто-нибудь или пока еще раздумывают?

Теперь уже Борис прыснул в кулак, а когда поднял глаза и посмотрел на сестру, увидел перед собой ее кулак, который она, стоя к нему спиной, показала незаметно для родителей. Борис слегка насупился, но промолчал.

Екатерина Фёдоровна, со своей стороны, с улыбкой смотрела на Галину.

– Я так понимаю, Галочка, мама и брат твои что-то знают, – опытным взглядом разведчика Линицкий мгновенно оценил обстановку. – Может быть, ты и мне расскажешь? У нас в семье никогда не было тайн друг от друга.

Галина немного покраснела, но решительно подошла к отцу, села рядом с ним на диван, прижалась, положив голову ему на плечо.

– Конечно, папочка, я тебе все собиралась рассказать. Просто, хотела не просто так, а пригласить в гости своего хорошего товарища.

– Ну, так приглашай! С удовольствием познакомимся с ним. Правда, Катенька?

– Конечно! – согласилась Екатерина Фёдоровна.

– Это мой однокурсник. Он тоже будет военным переводчиком. Просто мы изучаем с ним разные языки – у него китайский…

– Так скажи отцу, хоть как его зовут, – перебила ее мать.

– А я разве еще не сказала?

– Не-ет! – одновременно воскликнули мать с отцом.

– Его зовут Володя Виноградов. Хороший парень, просто стеснительный очень, поэтому с ним почти никто не дружит.

– Ну, стеснительность