Ричард Длинные Руки – лорд-протектор - Гай Орловский

– Так почему не пускает в ход?

Он посмотрел с сожалением, как на не очень умного.

– Сын мой, такая сила не дробится. Ее копят годами. Когда выпустят, она сметет с лица земли войско или целый город! Затем снова годы только копить и копить.

Я подумал, кивнул.

– Ну, это я, при всей тупости, как раз усвоить в состоянии. Хотя так и не могу понять, почему читать чужие письма нехорошо? В смысле, подслушивать? Ладно, святой отец, не буду отрывать вас от высокого мирскими заботами.

Он хмуро улыбнулся, пытаюсь отвлечь от тяжелых дум, перекрестил.

– Иди с Богом. Укрепись сердцем.

Новый вид магии… Какой на хрен новый вид? Подобранные крошки с другого стола. Или даже со стола, что в другом зале. А весь пиршественный зал с множеством богато накрытых столов называется наукой и высокими технологиями. Только он скрыт от нас надежнее, чем тот черный обелиск, проявленный Миртусом.

Этот пиршественный зал незрим, как Небесный Храм, который пытаемся воплотить на земле в дереве и камне, однако он существует. Только проявлять его нужно очень долго, кропотливо, неустанными трудами, упорной учебой, что никому вообще-то не нравится, если все только и рассказывают о счастливчиках, кому повезло, кто просто вот так шел, ковыряясь в носу, и р-р-р-раз – наткнулся на сверхсокровища, сверхвозможности!

Я велел отвести от стен крепости все войска, а то кто знает, что задумал Ришар. Военачальники нервничали и то и дело проверяли боеготовность своих отрядов.

Я снова намекнул отцу Дитриху, что раз у нас положение шаткое, то все-таки неплохо бы вызвать сюда наших магов. Это не значит, что пользоваться их услугами, но если вдруг граф Ришар в самом деле… то наши маги могли бы попробовать. Хотя бы попытаться остановить.

Отец Дитрих нахмурился.

– Нет! Ни в коем случае. Магия – это нечестивый образ жизни. В христианском воинстве не может быть и речи, чтобы прибегать к нечистым методам!

Я вздохнул.

– Но если граф Ришар прибегнет? А он считается добрым христианином.

– Он не прибегнет, – возразил отец Дитрих.

– А если вдруг?

– Он раскается, – ответил отец Дитрих кротко, очень кротко.

– А если нет?

– Раскается, – повторил отец Дитрих.

Все битвы и сражения начинаются рано утром, но в крепости с утра было спокойно, почти до обеда наше войско пребывало в ожидании и некоторой нервозности, затем палящий зной заставил не просто отступить под тень раскидистых деревьев, но многие вообще сняли тяжелые доспехи, раскалившиеся на солнце.

Когда солнце начало склоняться на западную часть неба, ворота крепости внезапно распахнулись. Мост не опустился, а с грохотом рухнул на сваи. Моментально из-за уже поднятой решетки по нему устремилась тяжелая рыцарская конница.

В нашем стане возник переполох, кони рыцарей Ришара перешли в галоп, копья медленно опускаются, рыцари пригнулись, так менее уязвимы для стрел и арбалетных болтов, но у наших лучников тетивы спущены, арбалетчики дремлют, положив под головы свое грозное оружие.

Я услышал громовой голос сэра Растера:

– Сволочь!.. Как он мог? Без предупреждения… Какой же он рыцарь? Да быстрее по коням!

Из всей суматохи только Макс не растерялся, я видел, как он орал и выстраивал копейщиков, те торопливо направляли в сторону скачущих длинные пики, тупой конец уткнут в землю, два, а теперь уже и три ряда, эти устоят, но рыцари издали заметили грозное укрепление и сразу же от моста разделились на два отряда, начали обходить наш лагерь справа и слева.

Зайчик подставил бок, я взлетел в седло, бешенство и стыд трясут сильнее, чем трясло утром, рука ухватила молот.

– Хорошо, граф! Надеюсь, вы лично возглавили вылазку…

По мосту проскакал еще один всадник, но осадил коня, вскинул руки. Я запоздало понял, почему рыцарский отряд графа разделился на две части и ушел далеко в сторону. Сразу от моста прямо из земли поднялись на огромных призрачных конях такие же великанские воины с мечами в рост человека.

Они не показались мне призраками, земля загремела и застонала под их весом, а стук копыт тяжелых коней слился в грозный гул. За ними поднимаются еще и еще, настоящая конница Древних Великанов, я затрепетал, увидев безумие и голодную ярость на мучнисто-белых лицах.

В нашем стане все как бы застыло, люди в ужасе смотрели на призрачных чудовищ, что пустили коней вскачь, вытягивая вперед исполинские мечи.

– Да черта с два! – заорал я в бешенстве. – Да пусть хоть весь ад пойдет против нас!.. Держитесь, друзья!

Призраки мчались огромные и страшные, доспехи блещут, в руках старинные мечи и топоры, и было ясно, что наши мечи и топоры их не возьмут.

Неожиданно из шатра вышел отец Дитрих, маленький и тщедушный. От ветра трепещет его плащ, седые волосы развеваются, но твердый взгляд его неотрывно устремлен на призрачных всадников. В руках ни посоха, ни жезла, он просто поднял кверху руки, не то благословляя, не то сдаваясь, я услышал его ясный и строгий голос:

– In nomini Patris, et filii…

Во главе отряда неслись на звероконях, вбивая землю на ладонь, два массивных воина в старых доспехах и с кривыми мечами в руках. Оба от слов отца Дитриха лопнули, словно взорвались. Во все стороны брызнули струи грязного тумана, другие гиганты лопались, когда достигали некой незримой черты. Лишь самые задние начали останавливаться, кто-то стал оглядываться. И тогда отец Дитрих шагнул вперед, голос его окреп, и все оставшиеся лопнули разом, как наполненные дымом бычьи пузыри.

Глава 13

Маленький и совсем тщедушный, он стоял спокойный и бесстрашный, без всякой рисовки, присущей нам, рыцарям. Мы даже в преклонном возрасте все равно драчливые пацаны, нам до свинячьего писка важно показать себя, и чтоб ничего такого не подумали о нас, а отец Дитрих ничего не показывал и ничего никому не доказывал: в его сторону понеслись новые чудовищно огромные всадники на косматых страшных конях, он вскинул руку и сказал громко и ясно:

– Magetak!

Призраки успели промчаться не больше трех шагов, как их расплескало, словно ударились о летевшую им навстречу незримую стену из несокрушимой стали.

С диким ревом поднялись из земли и пошли в нашу сторону, ступая так тяжело, что содрогается земля, чудовищные исполины из камня. Отец Дитрих молча простер в их сторону длань, плазменный свет ударил со страшной силой налетевшего урагана.

– Pater noster! – произнес он четким голосом.

Каменные гиганты зашатались, самый огромный успел опуститься на четвереньки, и его так отодвигало. Земля трещала, за гигантом оставались глубокие борозды в твердой земле, а остальных разметало, разбросало, размололо в мелкую гальку.

Не останавливаясь, отец Дитрих шел вперед. Человек на мосту вскинул руки. Над ним клубится черное облако, свирепо бьют резко изломанные молнии. Из земли снова начинает подниматься нечто огромное, рычащее, я ощутил далекий подземный гул.