Любить – значит страдать - Ребекка Донован

Неожиданно я утонула в его глазах, и у меня мороз пробежал по коже.

– Мне тоже очень приятно, – поспешно отвернувшись, кивнула я. Мой голос дрогнул и прозвучал еле слышно, а лицо залилось краской.

– Тогда до завтра, – улыбнулся Джонатан.

– Угу, – еле слышно пробормотала я, внезапно поняв, что это не самая удачная идея. Сегодня утром все как-то резко изменилось, словно моя беззащитность прошлой ночью позволила ему подобраться слишком близко, гораздо ближе, чем мне хотелось бы. – Увидимся завтра.

Свернув на Декатур-стрит, я сбавила скорость и уже еле-еле ползла. А когда заметила на подъездной дорожке ее машину, резко затормозила и сразу сдала назад. Вот уж не везет так не везет! И как я теперь заберу свою форму?! Но меньше всего я сейчас хотела объяснений с Рейчел или нудных разборок в духе сериала «Сумеречная зона», когда она снова станет прикидываться, будто все в порядке.

Как я и предполагала, Кейси даже в голову не пришло озадачиваться вопросом, где я ночевала. Вместо этого она сразу стала взахлеб расписывать вчерашнюю шикарную вечеринку, которую я пропустила. Мне удалось проспать всего пару часов на диване у Джонатана, и весь день я ходила как сонная муха. Но Кейси, похоже, ничего не заметила.

Меня так и подмывало вернуться на Декатур-стрит. Я надеялась, что Рейчел, как всегда в пятницу вечером, где-нибудь развлекается, но все же не стала рисковать.

– Эмма, ты можешь лечь в гостевой комнате, – внезапно услышала я.

Я открыла глаза, надо мной стояла Кейси, по телевизору шел какой-то фильм.

– Прости, – сказала я. – Что-то я сегодня вообще никакая. Жутко вымоталась.

– Ничего страшного, – ответила Кейси. – Я никуда не собираюсь и вообще… К тому же я тоже дико устала после вчерашней вечеринки. Значит, увидимся утром.

– Хорошо, – ответила я и поплелась в гостевую комнату.

Я уже залезла в кровать, когда зазвонил телефон. Не посмотрев, кто звонит, поднесла телефон к уху:

– Алло?

– Привет, – сказал Эван, и у меня сразу радостно забилось сердце.

– Привет, – вздохнула я с облегчением. – Ну, ты как?

– Хорошо, – несколько удивившись, ответил Эван. Возможно, я говорила слишком уж возбужденно. – Я сейчас в аэропорту Лос-Анджелеса. Жду стыковочного рейса и хотел услышать твой голос. Мне тебя очень не хватало.

– А уж мне как тебя не хватало! Когда будешь дома?

– Завтра днем. Мы увидимся? Я приеду сразу из аэропорта.

– Хм, почему бы нам не встретиться у тебя? Твои родители будут дома?

– Мама – возможно, – задумчиво произнес он. – А вот насчет папы сильно сомневаюсь. Мама что-то там говорила насчет совещания в Вашингтоне. Значит, встречаемся у меня. Приеду где-то в районе трех дня.

– Замечательно, – улыбнулась я.

– Эмма, прости меня. Все-таки надо было тебе позвонить.

– Тебе просто потребовалось какое-то время, – спокойно констатировала я. – Знаешь, я получила по заслугам.

– Нет. Все же стоило позвонить. С моей стороны некрасиво было так с тобой поступать. Ну что, тогда до завтра?

Я закончила разговор и поняла, что меня раздирают противоречивые чувства. Радость и страх. Мне не хватало его буквально до сердечной боли, но я прекрасно знала, что произойдет, когда мы наконец встретимся. И сейчас безумно хотела, чтобы все это осталось позади. Но чему быть, того не миновать, поэтому я приготовилась к долгому и непростому разговору. Я чувствовала себя настолько измотанной – и морально, и физически, – что рухнула на кровать и забылась тяжелым сном без сновидений.

Я выехала на игру чуть пораньше, чтобы забрать по дороге форму. И всю дорогу нервно постукивала пальцами по рулю в надежде, что она осталась у него,кто бы он там ни был.

– Вот дерьмо! – выругалась я, обнаружив на подъездной дорожке сразу две машины.

Тогда я проехала дальше по улице и, закрыв глаза, буквально вцепилась в руль. Потом твердо решила, что только возьму форму и бегом назад, а потому даже не стала вынимать ключ из замка зажигания. Вот так. Ну а если она вздумает мне хоть слово сказать, постараюсь не обращать внимания.

Я подходила к входной двери, чувствуя, как кровь стучит в висках. Но уже на пороге остановилась – до меня вроде донесся женский крик. Я прислушалась: все, кажется, было спокойно – и вошла в дом.

Когда я услышала ее отчаянные вопли, у меня кровь застыла в жилах. Оцепенев от ужаса, я смотрела, как какой-то здоровенный мужик наотмашь бьет мою мать, которая, скорчившись и закрыв лицо руками, лежит на полу возле дивана. Она дико кричала при каждом ударе, пыталась увернуться, но бежать было некуда.

– Что ты творишь?! – совершенно потеряв голову, заорала я.

Он был гораздо выше меня и настолько ослеплен яростью, что, похоже, мог броситься на разъяренного быка, но в тот момент мне было плевать.

– Не твое собачье дело! – огрызнулся он. – Вали отсюда на хрен!

– Эмили! – всхлипнула мама.

Она попыталась встать, ухватившись за кофейный столик. Выглядела она ужасно. Из носа текла кровь, правый глаз почти полностью затек.

Однако мужик явно не собирался ее отпускать и, когда она собралась было подняться, занес над ней окровавленный кулак.

– Нет! – в ужасе закричала я, но мужик снова ударил маму, ее развернуло, и она рухнула на кофейный столик, который тут же раскололся. Она лежала, как тряпичная кукла, среди обломков и не шевелилась.

Я со всех ног кинулась к ней, но громила перехватил меня, отшвырнул в сторону, словно пушинку, и я со стоном упала на бок.

– Суешь нос не в свое дело, да?! – Он навис надо мной, угрожающе раздувая ноздри и буквально сверля меня взглядом, и я вжалась в пол. – Тогда придется тебя крупно обидеть, малышка. Это только между мной и Рейчел, последний раз предупреждаю. Держись, на хрен, подальше от нас!

Я напряглась, мне казалось, что он сейчас снова меня ударит. Но он прошел мимо и с треском захлопнул за собой входную дверь. Услышав слабые стоны, я с трудом встала на четвереньки и подползла к маме.

– Мама! – давясь слезами, позвала я. – Ты меня слышишь?

Она застонала еще громче и прищурила здоровый глаз.

– Эмили? Он ушел?

– Да-да, ушел, – успокоила я маму, осторожно помогая ей сесть. Она всхлипывала и болезненно морщилась при каждом движении. – Ты можешь встать? Тебе срочно нужно в больницу.

– Кажется, я сломала запястье. – Она держалась за левую руку, ту самую, которую выставила вперед, чтобы смягчить падение.