Обманчивый рай - Дмитрий Ольшанский

концу. Казнить наглеца он не решался – верность янычар все еще вызывала вопросы, поэтому султан принял решение отослать неугомонного аскера как можно дальше от столицы – в самую глухую провинцию, граничащую с владениями воинственных мамлюков. Известие об этом назначении он решил передать через Омара.

Все, что произошло потом, я отлично помню, поскольку сам стал тому свидетелем.

Ферхат, как обычно, сидел в окружении янычар, которые давились со смеху, слушая его невероятные истории. На костре в большом бронзовом казане готовился ужин, вокруг которого хлопотал один из поваров-ашчи[80], добавляя в похлебку из баранины, лук, перец и другие приправы. Повар непрестанно пробовал получившееся варево на вкус, причмокивал и качал головой. Чудный запах разливался по вечернему лагерю, и голодные воины то и дело оборачивались в ожидании долгожданного ужина.

– Не мучай людей! – не выдержав, воскликнул Ферхат, обращаясь к повару. – Этак ты все сам выхлебаешь, вон какой живот уже наел. Дай сюда!

Ферхат подошел к кипящему котлу, зачерпнул оттуда отнятой у поваренка ложкой, протер усы и произнес с глубоким знанием дела:

– Похлебка хороша, еще немного перца и будет в самый раз.

– Но мясо еще не готово! – запротестовал ашчи, возмущенный тем, что кто-то вмешивается в его работу.

– Я сейчас тебя самого в этом казане сварю! – отрезал Ферхат. – Будешь знать, как испытывать мое терпение. Разливай!

Солдаты разразились дружным воем, похватали миски и выстроились в очередь перед котлом, славя Ферхата, который, смеясь, лично встал на раздачу. Однако не успел он наполнить и нескольких тарелок, как во дворе появился Омар.

– Ферхат-бей! – прогремел он на весь лагерь. – Султан приказывает тебе продолжить службу на границе с Караманом. Завтра же ты отправишься в путь!

Лагерный шум стих в одно мгновение. Все взоры теперь были прикованы к Ферхату, а он, помолчав некоторое время и отерев руки о подол своего кафтана насмешливо произнес:

– Я вижу, что государь не решился сказать мне об этом лично и подсылает своего цепного пса. – Он с отвращением сплюнул на землю. – Уже привык выполнять за него всю грязную работу? Верно?

Омар не проронил ни слова, лишь подозвал к себе ошарашенного ашчи и передал ему султанский фирман.

– Султан не любит ждать, – сказал он напоследок. Лицо янычара было словно выдолблено из камня. – Советую тебе поторопиться.

Ферхат принял свиток, развернул и пробежал глазами.

– Наш султан невероятно любезен, – усмехнулся он. – Предоставляет мне время до утра.

Омар не отреагировал и уже почти покинул двор, когда Ферхат выпалил:

– А если я ослушаюсь этого приказа?

Янычар обернулся.

– Не советую. Ты ведь знаешь, что тебя ждет, – спокойно промолвил Омар, глядя в глаза строптивого воина.

– Казнь, – кивнул Ферхат, на его губах по-прежнему играла наглая улыбка. – Но кто приведет приговор в исполнение? Может, ты?

– Если на это будет воля султана.

– Ну конечно! – развел руками Ферхат. – Ведь именно по воле султана ты убивал своих собратьев-янычар, вина которых состояла только в том, что они осмелились воззвать к справедливости!

– Ты слишком много болтаешь, – все так же невозмутимо ответил Омар. – Но обещаю, если султан когда-нибудь потребует твою голову, я оставлю тебе оружие и дам шанс отстоять свою жизнь.

– Так зачем тянуть. – Ферхат быстро выхватил меч. – Покажи, на что ты способен.

Омар несколько секунд глядел на своего противника, потом обернулся на городскую стену, словно ища ответа на какой-то вопрос.

– Ты так торопишься умереть? – наконец проговорил он. – Может, все-таки воспользоваться милостью султана?

– Я не нуждаюсь в его милости! – воскликнул Ферхат, и лицо его побагровело. – Мне нужна только месть за моих братьев по оружию. Их кровь на твоих руках!

Омар стоял неподвижно и задумчиво глядел перед собой.

– В чем дело? – осклабился Ферхат. – Мне говорили, что в бою тебе нет равных, но сейчас я вижу – ты обычный трус!

Омар с досадой покачал головой и медленно извлек из ножен клинок.

– Если ты так хочешь проверить слухи, то я готов.

Солдаты расступились, образовав плотное кольцо вокруг бойцов и, с замиранием сердца, стали наблюдать за происходящим. Ферхат, похоже, нисколько не сомневался в своей победе, однако не торопился приближаться к своему противнику, желая проверить его силу и ловкость. Около минуты воины кружили на небольшом пятачке импровизированной арены, стараясь уловить каждое движение своего противника.

Ферхат первым бросился в атаку, сделав обманный финт и ловко поднырнув под Омара, он попытался нанести удар чуть ниже плеча, но янычар, словно ожидая этого, легко парировал удар и лишь чудо спасло Ферхата от смерти – сталь отточенного клинка оставила глубокий след на его легких доспехах. Не на шутку рассердившись, Ферхат вновь бросился в атаку – нанося удары с нечеловеческой силой и скоростью. Я видел взмах клинка, звон металла о металл, еще несколько, едва уловимых движений… и на этот раз чуда не произошло – Ферхат выронил меч и судорожно схватился за горло, откуда фонтаном била кровь. Бывший силяхдар и сам не раз отнимал чужие жизни, так что теперь в его глазах застыл ужас – он понял, что умирает, но всем существом сопротивлялся этому. Собираясь с силами, он еще пытался что-то сказать, но вместо слов изо рта вырвался лишь протяжный хрип. Спустя несколько секунд силяхдар повалился лицом на землю и испустил дух. Все было кончено.

В гробовом молчании Омар отер с клинка кровь, подобрал султанский фирман и медленно ушел с площади. Никто не смел пошевелился. Закаленные в боях янычары со страхом и трепетом взирали на тело Ферхата, позабыв даже о столь любимой ими похлебке из баранины.

Совершенно случайно, взгляд мой упал на городскую стену. Там на одной из башен, я заметил фигуру Мехмеда в белоснежном бурнусе с надвинутым на лицо капюшоном. Он не стал задерживаться там надолго и, спустя мгновение, скрылся из виду.

Теперь у меня не оставалось сомнений в том, что все случившееся было продумано им заранее. Султан прекрасно знал каким образом можно спровоцировать Ферхата, знал он, конечно, и о том, чем закончится поединок между ним и Омаром.

Этот расчетливый поступок в очередной раз показал сколь многому научился Мехмед за долгие годы изгнания и страха. Страх выковал его характер, отточил ум и укрепил тело. А когда в руках такого человека сосредоточена огромная власть, что может помешать ему воплотить свои самые смелые мечты в реальность?

Глава 23

Ветер дальних странствий

Франдзис

Октябрь 1449 года – декабрь1451 года

Ивирия – Трапезунд – Константинополь