Искрящее сердце - Юлия Шолох
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А если… – раздался негромкий женский голос.
Девис посмотрел на голову, все еще склоненную. Голос звучал неестественно напряжено.
– Что, если тебя научили ненавидеть врага за то, чего он не делал? Просто ненавидеть за то, что он враг, он так называется, значит, заслуживает смерти. Неважно, кто под этой биркой. А если… представь, что если ты… ненавидишь не потому, что тебя научили, а потому что враг действительно сделал нечто ужасное? Что, если враг заслужил свою смерть? По-настоящему, безо всякой пропаганды?
– Тогда убийство, возможно, будет приносить удовольствие, – усмехнулся тот.
– Хорошо… А если… речь не о врагах? Что, если кто-то из твоих близких, твоих друзей или соседей на самом деле оказался тем самым страшным злом, которое приписывали врагам? Если монстры не на той стороне, а на твоей собственной? Например, – Мима повернулась к Девису и её широко открытые глаза заблестели от слёз. – Например, твой командор? Что тогда?
– Если бы выяснилось, что он потрошит младенцев?
– Да.
– Тогда… – на Девиса уставились еще одни глаза, такие же влажные. – Я бы убил его. Безо всякого сожаления.
Мима вздохнула, как будто внутри что-то долго сжимало и наконец отпустило, оставило в покое, и снова уткнулась в землю лбом.
А командор с удивлением смотрел на Клюкву. И дело не в угрозе, какая там угроза. Просто рядовой открылся с неожиданной стороны. Казался почти пропащим, проржавевшим, а оказывается, стержень внутри что надо, и совсем не сломался, а только закалился и зазвенел.
– Я бы не хотел, чтобы кто-то узнал о нём такую правду. Пусть останется в людской памяти самым лучшим командором – жёстким, но справедливым, делающим, что должен и при этом каждый раз пропускающим через себя смерть любого подчиненного, независимо от важности, – говорил Клюква, как загипнотизированный.
– Отставить, рядовой. Я не потрошу младенцев, – хмыкнул Девис и Клюква отмер, а потом, поняв, его глаза метнулись к склоненной голове каданки.
– Так вот ты почему…
– Скоро все закончится, – перебила Мима, и как ей это удалось шепотом, загадка.
– Клюква… Готовься.
Они одновременно увидели это – полосу дыма, похожего на сигаретный дым – и саму сигарету, приближающуюся по небу к храму. Катер.
Девис подобрался – и всё остальное вылетело из головы. Вот оно. Вот его шанс – и он его не упустит. Рука сжала плазник, ноги приготовились к прыжку. Ещё немного…
Катер снижался медленно – сил никаких ждать не было, и нетерпение давалось куда тяжелей, чем страх проиграть – а потом неожиданно ринулся вниз и быстро упал прямо у ступеней в храм.
– Вперёд, – проговорил командор, сам не понимая, шепчет или кричит.
Клюква сразу же отреагировал, его спина вырвалась вперёд, а вот каданки не было, впрочем, сейчас не важно, позади безопасно. Пусть там и сидит.
Люк откинулся тоже быстро, и Владлен выпрыгнул на землю, потом оглянулся – и сразу увидел чужаков, и рывком бросился к ближайшему входу. Его тут же загородил собой телохранитель, выскочивший из катера следом, но почти сразу же упал – с другой стороны бежали бойцы, стреляя практически наугад, так как на бегу толком не прицелишься. Владлен уже скрылся в проходе, потому что они опоздали. Довольно бестолково всё вышло.
– Вперёд! – командор бросился в коридор первым, не думая, что если всё происходящее просто ловушка, то через несколько мгновений он умрёт. К чему думать о посторонних вещах? Важнее настигнуть главу каданцев и тогда война иссохнет и исчахнет, загнется на корню.
Это будет лучшее из всего, что он мечтал сделать для человечества – и не сделал. Не смог прыгнуть выше головы.
Но надежды не оставил.
Коридоры действительно были узкие, тёмные и запутанные. На первой же развилке Девис замер, судорожно вслушиваясь в звуки и пытаясь понять, куда сворачивать.
– Влево! – раздался из-за спины уверенный голос. Мимо протиснулась каданка и побежала вперёд, даже не оглянувшись, чтобы убедиться, что они идут следом. Как будто это уже неважно.
Девис свернул влево и хотел догнать её, но ему приходилось тормозить каждый раз, когда коридор раздваивался или резко поворачивал, потому что иначе в царившем вокруг полумраке он бы врезался в каждый второй угол и передвигался бы ещё неуклюжей.
Миму нужно было догнать… как можно скорей, потому что Владлен не остановится и, не задумавшись, уберет с пути преграду, которая может выдать его местоположение. Так он, не задумываясь, оставлял окруженные войсками аграндцев корабли и планеты, не беспокоясь о тех, кто там остался и никогда не пытаясь договориться о смягчении участи пленных. Просто вычеркивал всех – стариков, детей из списка своих граждан – и забывал.
Вот таким был Владлен.
Когда командор, наконец, догнал Миму, то сразу понял, что переживал не зря. Владлен стоял посреди большого зала с низким потолком, заполненным горящими свечами и целился в неё из пистолета.
Девис поднял свой плазник и медленно стал обходить Владлена стороной.
– Стоять, – отрывисто приказал тот.
Девис не должен был слушаться, никак не должен был, ведь что на кону? – жизнь какой-то женщины, предательницы, даже не принадлежащей к его расе… но почему-то остановился. Позади него остановились и рассредоточились тени – бойцы и Клюква.
– Сейчас я сделаю шаг вперёд, и у вас будет несколько секунд, – невозмутимо заявила Мима. Командор вдруг понял, что она обращается к нему, что эти пресловутые несколько секунд она выиграет ценой своей жизни. – Убей его. Для меня.
– Зачем ты так, милая. – Владлен улыбнулся. – Зачем ты не слушаешь меня? – его голос поплыл – мягкий, ласковый, такой пронизывающий, проникающий прямо в голову, ослабляющий каждую мышцу в теле, приносящий успокоение и веру. Такой голос нужно слушать до самого конца.
– Ты должен умереть, – со слезами на глазах проговорила каданка и, не выдержав, хлюпнула носом. За спиной недовольно выдохнул кто-то из бойцов, как будто не понимал, в чём заминка – вот он, враг, просто стреляй и цель будет достигнута. Почему же нет команды на поражение?
Кого волнует, что пистолет Владлена смотрит прямо на Миму?
Никого…
– Так было нужно, милая. Твои родные погибли не просто так – они отдали жизнь во имя нашей расы, во имя силы, которую я получил, чтобы вести дальше свой народ. Вести его к победе и процветанию. Не надо
