Рыцарь из ниоткуда - Александр Александрович Бушков

на хорошем счету, несмотря на то, что драгун, пьет и играет не в пример скромнее иных сослуживцев, да и в борделях не замечен. По-моему, хорошая партия. Что вас останавливает?

– Да ничего, – столь же уныло ответил Интагар. – Я и сам все это знаю и понимаю. Я дал согласие, не особенно и раздумывая. Думать начал потом… Понимаете ли, он держался очень уж уверено, так, словно заранее знал, как отнесется к этому Фионелла. А она, едва услышав, прямо-таки засияла от радости и тут же сказала, что никто другой ей не нужен.

– Вот тут уж я решительно ничего не понимаю, – сказал Сварог.

– Как вам сказать, ваше величество… У них на лицах было написано, что они любят друг друга… но ведь такие чувства не возникают внезапно. Это только в рыцарских романах и балладах блестящий рыцарь проезжает по улице, видит в окне девушку, и… как там это… «стрела любви вмиг поразила оба юных сердца, и они поняли, что не могут жить друг без друга…» Вот, примерно так. В жизни так не бывает. Чтобы возникли отношения, им должно что-то предшествовать, и порой достаточно долго. Какой-то флирт, роман, свидания, быть может даже… – он понурился вовсе уж горестно: – А я, получается, все это просмотрел… И ведь все свободное время старался уделять их воспитанию, насколько удавалось… Выходит, просмотрел. Фионелла – не мечтательный подросток с забитой рыцарскими романами головой, да и граф – не сопливый юнец. Что-то должно было предшествовать…

Вот оно в чем дело, подумал Сварог, стараясь сохранять крайне серьезное выражение лица. Действительно, нешуточный удар по самолюбию: всемогущий и вездесущий начальник тайной полиции, опутавший своими щупальцами весь Талар, не видел того, что творилось у него под самым носом, и полагал, что воспитывает дочек правильно. Затоскуешь тут… И ведь высчитал все верно…

Интагар угрюмо продолжал:

– Вот сижу теперь и маюсь раздумьями, а если и у Вилеретты что-то такое… Не зря говорят, что темнее всего под пламенем свечи…

Так-так-так, подумал Сварог, увидев мелькнувшую на лице Интагара сугубо профессиональную гримасу. С огромной долей вероятности можно предположить, что красавица Вилеретта уже обложена опытными сыскарями так, как не всякий особо опасный иностранный шпион. Нужно будет связаться с Каниллой, чтобы предупредила. Ни Вилеретта, ни ее лейтенант не учены выявлению квалифицированной слежки, а лейтенант ее, судя по отзывам – парень неплохой, жалко будет, если с ним что-нибудь случится. Нрав у Интагара крутой, а уж когда речь идет о дочках, и вовсе свирепеет…

– Ну, в конце концов, ничего страшного не произошло, – сказал Сварог. – Ничего мрачного я пока что не вижу.

Кроме того, что я оказался слепым дураком… – сказал Интагар. – Под самым носом…

Сварог встал, обошел стол – Интагар торопливо поднялся – похлопал верного министра по плечу:

– Бросите вы печалиться. Что уж теперь… Главное, все идет отлично. Сыграете свадьбу, меня пригласите… Хотите в посаженные отцы принца Элвара?

– А это возможно? – уныние на лице Интагара моментально сменилось нешуточной радостью.

– Почему бы и нет? – сказал Сварог. – Принц знает и любит это ремесло, а отношения у меня с ним хорошие. Вряд ли он мне откажет. Смотрите веселей, Интагар. Когда посаженным отцом на свадьбе вашей дочери будет принц короны, а почетным гостем – король, вся эта придворная шушера, которая даже сейчас косится на ваш золотой пояс, подохнет от тоскливой зависти… Ну-ка, смотрите веселей!

Интагар добросовестно пытался.

Глава II

ДЕВУШКА ИЗ БАЛЛАДЫ И ПРОЧИЕ

Когда Томи вошла и села, Сварог не заметил в ее глазах ни напряженности, ни тревоги. Что отнюдь не облегчало ему задачу: какое-то время он откровенно мялся, не зная, с чего начать. Трудное это дело – быть не только командиром, но и воспитателем юной оравы. В особенности, когда речь идет о вещах крайне деликатных. А родительского опыта у него, естественно, быть не могло: ребенок имелся один-единственный, да и тому пока совершенно не за что читать мораль…

– Так-так, – сказала Томи. – Я так понимаю, предстоит воспитательная лекция о моем моральном облике?

– Догадалась? – хмыкнул Сварог.

– Вычислила, – сказала Томи. – Судя по вымпелу, вы сегодня отдыхаете, о служебных делах докладывать мне нечего. Да и Интагар только что прошел мимо, бросив весьма выразительный взгляд. И наконец, все эти полтора месяца за нами таскаются его тихари. Рано или поздно встал бы вопрос…

– Умница ты у меня, – хмуро сказал Сварог. – Облегчила задачу.

Ну конечно, уж она-то в два счета засекла слежку, пусть и весьма искусную – их всех, едва зародился девятый стол, хорошо учили, в том числе и оперативным премудростям…

– Ругать будете? – не без любопытства поинтересовалась Томи. – По вашему лицу не похоже.

– Да за что тебя ругать… – мрачно сказал Сварог. – Ты девушка взрослая. Так, поговорить…

– Ну да, – безмятежно сказала она. – Я его любовница. Все эти полтора месяца. У вас на языке, наверное, вертятся разные слова?

– Ты знаешь, нет, – сказал Сварог – Просто не ожидал как-то… Ты и он…

– Вы это таким тоном произнесли, будто он – какое-то чудовище. А он, между прочим, человек очень интересный, во всех смыслах.

– Вот то-то, что – во всех смыслах… – проворчал Сварог.

Томи прищурилась с видом вполне уверенной в себе зрелой женщины:

– Уж если тихари нас обложили так плотно, должны были донести, что другой за это время у него не было.

– Верю, – сказал Сварог. – Всякие чудеса на свете случаются. Как выразился бы отец Грук – Господь попускает… Уж не любовь ли на манер принца Люциара и его прекрасной пастушки?

– Вряд ли, – серьезно сказала Томи. – Нам просто хорошо вдвоем, вот и все.

– Бывает… – сказал Сварог. – А как насчет других его развлечений на стороне? Уж ты-то о них не можешь не знать.

– Знаю, – сказала Томи. – Ну и что? Другие развлекаются далеко не так безобидно. По крайней мере, он не у бедных вдовушек отбирает на большой дороге последний грошик. Можете не верить, но он всегда облегчает только тех, у кого за душой немало грязи.

– Да? – иронически усмехнулся Сварог.

– Представьте себе. Взять последний раз, того судовладельца… Знаете, что он выкинул месяц назад? Починил и подкрасил два своих самых старых корыта, за взятки застраховал их как совершенно новые, опять-таки за взятки загрузил песком вместо груза дорогих вин. Закрасил старые трюмные марки, новые велел нарисовать так высоко, как только возможно – и отправил на Катайр Крофинд маршрутом, которого обычно опытные моряки избегают, очень уж часто там штормит. Ну, они и затонули при