Тринадцатая реальность - книга закончена - Геннадий Ищенко

- Только не говорите, что мне опять нужно куда-то переселяться! - с показным страхом сказал я ему после приветствия. - Я в такую погоду никуда не поеду, так и знайте!

- Я по другому поводу, - засмеялся он. - Молодой человек, я вас попрошу ненадолго выйти: дело государственной важности.

Чиновник из министерства финансов поспешно собрал свои бумаги и вышел.

- Я к вам опять за консультацией, - сказал Петр Павлович. - В этой тетради с полсотни вопросов, которые накопились по разным темам. Посмотрите, может, с чем-то сможете помочь. Мы их, наверное, решим сами, но время...

Я быстро перелистал несколько исписанных тетрадных листков, делая пометки на полях.

- На двенадцать вопросов могу дать подробные объяснения, - сказал я, поворачивая к нему тетрадь. - Против них стоят крестики. По семи другим могу сказать совсем мало, а по остальному, извините, ничем помочь не могу.

- Это же прекрасно! - обрадовался он. - Я на такое не рассчитывал. Сколько вам понадобиться времени?

- Много, - ответил я. - Сейчас закончу с отчетами и займусь вашими вопросами, но до конца дня вряд ли успею, так что вам лучше прийти завтра. Только, Петр Павлович, с вас магарыч! Что на меня так смотрите? Мне не водка нужна. Расскажите хоть в двух словах, чего удалось достичь.

- В двух словах, - усмехнулся он. - О наших делах мне вам дольше рассказывать, чем вам писать ответы. По вашим темам работают двенадцать тысяч ученых и инженеров. Работало бы и больше, но их пока негде взять. Мы ведь берем в проект не всех подряд и на таких условиях, что не все соглашаются. Сейчас задействованы тридцать два завода и будут строить еще полсотни. Кое-что для нас делают университеты и государственные лаборатории. Придется увеличивать добычу угля и выпуск стали, нужен алюминий, и не хватает электроэнергии. Работает множество людей, но реальные результаты по большинству тем будут только через три-пять лет. Но зато потом все должно сильно ускориться.

- Но хоть какой-то выход есть? - спросил я. - Радиолокационные станции для флота уже должны были делать.

- Делают, - кивнул он. - К лету они должны стоять на всех кораблях Черноморского флота. На очереди Северный и Тихоокеанский, но туда их нужно меньше, так что быстро управимся. Подобные же станции делают для дальнего обнаружения самолетов. В хорошую погоду самолет засекают за сто километров. В первую очередь сделаем два десятка для союзников, а потом будем делать для себя. Ваших транзисторов разработали уже два десятка, но станции пока делаем на лампах. На выходе ручные противотанковые гранатометы и системы залпового огня. Ракеты с твердым топливом получились настолько хорошо, что их будут ставить на корабли и самолеты. При стрельбе на дистанцию до десяти километров получили довольно большую точность. При больших дистанциях стрелять можно только по площадям. С зенитными ракетами все еще в самом начале. Слишком много вопросов и почти нет опыта, но люди работают с энтузиазмом. Ну и по другим темам примерно то же самое. Решат один вопрос - возникают два других. Да, в войска начали поступать ваши автоматы. Их наделали много, и задержка была из-за патронов. Их хватало только на тестовые стрельбы, но пару месяцев назад наладили производство, а за три года думаем перевооружить автоматами всю армию. Назвали АК, но без расшифровки.

Он ушел, а я быстро досмотрел отчет, не нашел в ним ничего такого, чтобы писать замечания, и отнес секретарю. Когда вернулся, чиновник уже работал на том месте, откуда его согнали. Я до обеда писал ответы в тетрадку, а потом пошел за женой. Ольга уже жила с мужем, а родители чаще всего ходили обедать отдельно от нас. Когда мы вернулись с обеда и подошли к входным дверям, за ними непрерывно звонил телефон.

- Князь, убит канцлер! - услышал я в трубке взволнованный голос секретаря. - Идите в свою комнату и там сидите. Его величество сказал, что может вас вызвать в любую минуту.

- Вяземского убили, - сказал я в ответ на вопросительный взгляд жены. - Мне нужно быть на своем месте.

Захватив с собой тетрадь Шувалова, я отправился в свою служебную комнату. Я почти не знал канцлера, видел его раз пять и пару раз с ним разговаривал, поэтому никакого горя не испытывал, только понятное беспокойство. Но я ничего не знал, кроме факта смерти, поэтому не стал попусту об этом думать, а занялся вопросами. Работал с час, пока не вызвал император. У него в кабинете сидели: Апраксин и какой-то пожилой мужчина в цивильном костюме с густыми, зачесанными назад волосами и неприятным взглядом серых, немного выпученных глаз.

- Вас здесь все знают, - сказал мне Владимир Андреевич, - а этот господин - командир корпуса жандармов генерал-лейтенант Николай Владимирович Дедюлин. Генерал, расскажите ему обо всем, только покороче.

- Видимо, у канцлера был заминирован автомобиль, - сказал мне Дедюлин. - Когда он сел в него вместе с двумя охранниками и отъехал от гаража с полсотни метров, прогремел взрыв. От автомобиля почти ничего не осталось, а тех, кто сидел в его салоне, пришлось собирать по частям. Был тяжело ранен даже один из двух казаков, которые охраняли ворота, хотя он находился от взорвавшейся машины в сорока метрах. Второго взрывом только контузило.

- Что можете сказать? - спросил меня император.

- А что я могу сказать? - удивился я. - Кто и как охранял Вяземского, я не знаю, как охранялся гараж - тоже. Заложить в машину большое количество взрывчатки мог только кто-то из своих или наемные работники. Это нужно разбираться, и не мне, а специалистам. Могу рассказать, как охраняли руководство, чтобы впредь не было таких покушений. Он ведь ездил на бронированном "Медведе"?

- Да, у него была такая машина, - подтвердил жандарм.

- Должны быть две машины, - сказал я, - причем канцлеру или другому высокому лицу нужно их регулярно менять. Стекла должны быть темные, или закрытые шторками, чтобы не было видно, кто в салоне. И главное, эти машины нужно охранять так, чтобы они ни минуты не оставались без присмотра. Лучше, если это будут делать два охранника из разных ведомств. Да и вообще нужно проверить всю систему охраны, вашей в том числе. Если начались такие покушения...

- Напишите все, что помните по организации такой охраны, - приказал мне император. - И опишите удавшиеся покушения, если они были.

Я попрощался и ушел писать. Поскольку мне не дали отбой, домой я не пошел. Придется Шувалову с его вопросами подождать. Я никогда специально не интересовался ни охраной первых лиц, ни покушениями на них, но вспомнить удалось довольно много. Отдав исписанные листы секретарю, я с чувством выполненного долга вернулся в свои комнаты.

- Что там случилось? - спросила жена, стоило мне только появиться на пороге.