100 великих памятников - Дмитрий Самин

Время шло. Но дела продвигались довольно медленно. С одной стороны, не хватало денег, с другой — мешали погодные условия, ограничивавшие работу над скульптурой до пяти месяцев в году.

В начале семидесятых была полностью удалена правая часть скалы, что кардинально изменило ее силуэт. Образовался овальный контур, из которого предполагалось высечь голову лошади. Теперь можно было ясно представить себе, насколько колоссальными будут размеры будущей скульптуры. Достаточно лишь сказать, что все четыре президента со скалы Рашмор уместились бы лишь в голове лошади Бешеного Коня!

Тогда же удалось проложить дорогу наверх, позволявшую теперь заезжать на гору на бульдозере. Это значительно облегчало работу и одновременно делало ее более опасной. Но самым тяжелым было прокладывание туннеля для того, чтобы освободить место под рукой высекаемого индейца. На это ушло целых два года. Все работы велись с обратной стороны горы и поэтому были скрыты от глаз публики. Многие говорили, что Коршак вообще ничего не делает и такими темпами скульптура никогда не будет закончена. Но когда сквозь огромную гранитную гору показался свет — объяснения были излишни. Скептицизм, а также расовые предрассудки против строительства индейского мемориала лишь придавали скульптору больше решительности. К 1977 году было удалено уже 5,1 миллиона тонн камня и проделан огромный туннель сквозь гору.

Беда всегда приходит внезапно. В 1982 году, когда со скалы удалили уже в общей сложности 7,4 миллиона тонн (!) гранита, скульптору сделали операцию на сердце. Вроде бы все прошло удачно. Коршак вернулся, чтобы продолжить руководить работами, однако 20 октября 1982 года в возрасте 74 лет он умер. Последними его словами, обращенными к жене, были: «Ты должна продолжать работу… Но самое главное, не спеши. Тогда все будет правильно». Не стало Циолковского, но к тому времени его мечта стала уже мечтою его жены и детей. К тому же на помощь им пришла независимая организация скульпторов, готовая работать над проектом.

Коршак умер как раз в то время, когда можно было непосредственно приступать к созданию каменного всадника. Руфь достала книги с чертежами, которые они разрабатывали с мужем несколько лет назад. Теперь, опираясь на них, было ясно, что делать дальше. Коршак планировал начать скульптуру с головы лошади, Руфь убедили сделать вначале акцент на лице самого Бешеного Коня. Она согласилась. Ведь голова всадника была чуть меньше половины головы лошади. Таким образом, результаты будут видны быстрее, и денег на эту работу уйдет меньше.

В девяностые годы начались детальные расчеты для создания лица Бешеного Коня. Теперь здесь работала большая команда профессионалов, и дела стали продвигаться значительно быстрее. Новые технологии позволяли увеличить темп работы. Руфь Циолковская надеялась, что к 2000 году лицо всадника будет полностью закончено. Она не ошиблась.

Чаще всего скульптору задавали два вопроса: «Как вы смогли сделать портрет человека, который всегда отказывался фотографироваться?» и «Почему вы изобразили Бешеного Коня указывающим рукою вперед?» Циолковский обычно отвечал: «Моей целью при изготовлении скульптуры было не портретное сходство статуи Коня с его реальным персонажем. Этот мемориал больше посвящен духу Бешеного Коня, его народу. А рука — это ответ на вопрос американского офицера после пленения индейца. „Ну и где же теперь ваши земли?“ Бешеный Конь тогда ответил: „Мои земли там, где похоронены мои погибшие воины…“»

Жонглёр

(1946 г.)

Марино Марини, один из крупнейших скульпторов современной Италии, родился в 1901 году в небольшом тосканском городе Пистойя. В 1918 году Марини приезжает во Флоренцию. В 1922 году он поступает в Академию художеств. В период учебы Марино одинаково увлекается живописью, скульптурой, сценографией и даже архитектурой. Но постепенно скульптура становится главным занятием.

В 1929 году Марини получил место преподавателя в художественной школе города Монца, на севере страны, недалеко от Милана. Скульптор начинает принимать активное участие в выставках, в основном в миланских выставках «Новенченто» («Двадцатый век»). Кроме того, Марини — активный участник Римских квадриеннале, где и появляются в 1935 году сразу три его произведения — «Икар» (1933), «Ныряльщик» (1934) и «Боксер» (1935).

Все последующие предвоенные годы скульптор много и плодотворно занимается своим любимым ремеслом, зарабатывая на жизнь преподаванием. Уже в тридцатые годы творчество Марини привлекает к себе внимание художественной общественности. Целый ряд работ скульптора отмечается национальными и международными премиями, он получает хорошую прессу. В 1941 году Марини, ставшего даже известным и признанным мастером, приглашают преподавать в миланскую Академию Брера. Приняв предложение, он переезжает в северную столицу Италии, центр художественной жизни тех лет.

До войны скульптор много путешествует. Марини бывает в Париже, Цюрихе, ездит в Германию, Грецию, но предпочитает жить в Италии. Однако в годы войны Марини вынужден покинуть родину — слишком невыносимой становится атмосфера в фашистской Италии, почти невозможными условия работы. Он эмигрирует в Швейцарию в Цюрих (1942–1946).

В годы войны Марини продолжает работать. Он создает скульптуры «Повешенный» (1942) и «Архангел» (1943), ставшие своеобразным реквиемом художника-гуманиста жертвам зла и насилия. «Повешенный» с застывшими на лице следами физических мук, «Архангел», чей изможденный облик напоминает образы заключенных концлагерей, перерастают в емкие символы нравственно и физически попранного человечества.

Портреты сороковых годов стали, без сомнения, лучшими в творчестве Марини. В образах Массимо Кампильи (1942), Артуро Този (1943), Карло Карра (1944), Эмилио Иези (1947) ему удалось найти равновесие между портретным сходством, передачей внутреннего мира и той степенью обобщенности, которая действительно вводит эти портреты в «пространство человечества», по словам самого мастера.

«Вернувшись после войны в Милан, — отмечает в своей статье К. Мискарян, — Марини продолжает преподавательскую деятельность, работает с удвоенной силой. В пятидесятые годы к Марини приходит настоящая слава. Персональные выставки скульптора с огромным успехом проходят в крупнейших городах Европы и Америки. В 1952 году мастер получает Гран-при скульптуры на Венецианской биеннале, его принимают в почетные члены многих художественных академий, произведения его активно приобретаются крупнейшими европейскими и американскими музеями, известными частными коллекционерами. Однако столь широкое признание, необычайная популярность никак не повлияли ни на характер, ни на образ жизни мастера. Как настоящий тосканец, он сдержан, ироничен, живет замкнуто: двери его загородного дома с мастерской открыты лишь для немногих близких друзей. Марини держится в стороне от бурных дебатов вокруг реализма и абстракционизма, которые велись в первое послевоенное десятилетие в Италии, не подписывает манифестов.

Тем не менее такая позиция не должна создавать впечатление, что скульптор творил в „башне из слоновой кости“ и что его не интересовал окружающий мир с его сложными проблемами. Всю свою долгую жизнь, а Марини умер в 1980 году, он без остатка отдал искусству, оставив огромное наследие, включающее в себя не только скульптурные произведения, но также живопись и графику. И это наследие свидетельствует о том, сколь глубоко и интенсивно переживал он современность, отражая ее в своем творчестве».

Уже в довоенные годы Марини находит свои любимые темы — это всадник, помоны и жонглеры. Выбор достаточно традиционный. Казалось бы, по логике вещей он должен был окончательно отгородить мастера от окружающей его жизни, сосредоточить внимание на решении чисто пластических задач.

Но Марини не стал холодным и рафинированным стилизатором. Искусство скульптора всецело обращено к настоящему. Марини волновала современность, ее проблемы, судьба человека в XX веке.

Обращаясь к образу всадника, Марини и продолжает традицию, и вступает с ней в полемику. Скульптор смело бросает вызов академистам — всадники Марини антимонументальны и антигероичны. Одновременно скульптор полемизирует и с антитрадиционалистами, считавшими эту тему безнадежно устаревшей и исчерпавшей себя.

Можно заметить, как с каждой новой скульптурой многочисленных всадников у Марини постепенно нарастает драматизм образа. От решения чисто формальных задач скульптор постепенно переходит к волнующему рассказу о трагической судьбе человека в современную эпоху. Он развенчивает гуманистический миф о человеке как «мере всех вещей», как герое.

Женское обнаженное тело — одна из любимых и постоянных тем мастера. Неисчерпаемое пластическое богатство, таящееся в женских формах, — постоянный источник вдохновения для скульптора. Марини создал ещё до своих знаменитых помон удивительно поэтичные, наполненные теплом, наделенные дыханием жизни женские образы: «Спящая», «Маленькая обнаженная» (обе — 1929), «Сидящая купальщица» (1935).