Воспоминания немецкого генерала.Танковые войска Германии 1939-1945 - Гейнц Гудериан

В результате провала наступления «Цитадель» мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя. Их своевременное восстановление для ведения оборонительных действий на Восточном фронте, а также для организации обороны на западе на случай десанта, который союзники грозились высадить следующей весной, было поставлено под вопрос. Само собой разумеется, русские поспешили использовать свой успех. И уже больше на Восточном фронте не было спокойных дней. Инициатива полностью перешла к противнику.

После 15 июля я направился во Францию для инспектирования танковых соединений. В конце июля я посетил соединения, имевшие на вооружении танки «тигр», в учебном войсковом лагере Сен у Падерборна. Из лагеря я был вызван телеграммой Гитлера в Восточную Пруссию. Во время моего первого доклада я заболел. Дизентерия, которой я заразился в России и на которую я вначале даже и не обращал внимания, заставила меня слечь в постель. Немного оправившись, я вылетел в Берлин, чтобы окончательно вылечиться. В первых числах августа мне была сделана операция, приковавшая меня к постели до конца месяца. Незадолго до операции меня посетил генерал фон Тресков, бывший начальник оперативного отдела у фельдмаршала фон Клюге. Он сказал мне, что прибыл по поручению фельдмаршала, который мол может помириться со мной, если первый шаг к примирению сделаю я. Он хотел выступить вместе со мной против Гитлера с целью добиться ограничения полномочий последнего как верховного главнокомандующего вооружёнными силами. Согласиться с этим предложением я не мог, так как очень хорошо знал неустойчивый характер фельдмаршала фон Клюге. Поэтому я вынужден был отклонить просьбу генерала Трескова.

Моё здоровье поправлялось медленно. Усиленная бомбардировка Берлина авиацией противника в августе 1943 г. нарушала необходимый для выздоровления покой. Вместе с женой мы решили принять предложение Шпеера, который нашёл для меня на одном курорте имперского правительства в Верхней Австрии виллу в прекрасной гористой местности. Едва мы прибыли туда 3 сентября, как 4 сентября уже получили известие, что наша берлинская квартира почти полностью разрушена прямым попаданием бомбы. Остатки нашего имущества поместили в подвале одной из казарм в Вюнсдорфе. Это был тяжёлый удар. Мы уже стали подумывать о переселении на постоянное местожительство в Верхнюю Австрию, когда получили телеграмму о предоставлении нам рейхом дотации, установленной положением, принятым осенью 1942 г. Это Шмундт, узнавший о разрушении нашего дома, постарался о таком возмещении. Не оставалось ничего другого, как удовлетвориться этим хорошим предложением. В октябре 1943 г. моя жена переехала в Дейпенгоф (округ Хоэнзальца), где и проживала до появления там русских, т. е. до 20 января 1945 г.

Между тем в моё отсутствие сделали попытку вместо производства танков T-IV начать производство самоходных орудий. Организация Тодта, сооружавшая Атлантический вал и другие укрепления, внесла предложение установить башни танков «пантера» на долговременных огневых точках. При нашем незначительном производстве танков это был, несомненно, тяжёлый удар для командования бронетанковыми войсками. Подобное предложение свидетельствовало об абсолютном непонимании роли танков.

Сразу же после возвращения с курорта я снова принялся за разрешение вопроса о производстве танка с зенитной установкой. Гитлер одобрил конструкцию 37-мм спаренной установки. Но зато выпущенная 20мм счетверённая установка на шасси танка T-IV была им отклонена, и выпуск этого важного оборонительного средства пришлось снова отложить.

20 октября 1943 г. Гитлеру были показаны в учебном войсковом лагере Арис (Ожиш) деревянная модель танка «тигр II» — чрезвычайно удачная новая модель танка «тигр», окрещённая позднее нашими противниками «королевским тигром», самоходное орудие фирмы «Вомаг», модель самоходного орудия «тигр» с 128-мм пушкой, 380-мм мортира на шасси танка «тигр», танк Т-III с приспособлениями для передвижения по железнодорожному пути, а также лёгкие и тяжёлые бронедрезины различных типов.

22 октября авиация противника совершила крупный налёт на заводы фирмы «Хеншель» в Касселе, в результате которого заводы на некоторое время были выведены из строя. Оказалось, что я был прав, когда весной предсказывал налёты авиации противника на танковые заводы. Я тотчас же направился в Кассель на завод, чтобы выразить своё сочувствие рабочим, дома которых были сильно разрушены; было также много убитых и раненых. В разбитом большом монтажном цехе мне представилась возможность выступить перед рабочими. В моих словах не было обычных громких фраз того времени, которые в такой серьёзный момент были бы вдвойне неприемлемы. Я был встречен рабочими радушно и тепло; в этой встрече проявилось наше взаимопонимание. Об этом свидетельствовали всегда радовавшие меня дружественные приветы, которые я часто получал от работников завода.

26 ноября последовал второй воздушный налёт на берлинские заводы «Алкет», «Рейнметалл-Борзиг», «Вомаг» и «Дёйче Ваффен унд Мунипионсфабрикен».

7 декабря производство 38-тонного чешского танка было заменено производством лёгкого самоходного орудия, состоящего из конструктивных элементов старого 38-тонного танка с наклонными броневыми плитами, безоткатной пушкой и пулемётом с изогнутым стволом. Эта конструкция могла быть названа весьма удачной. Впоследствии этим самоходным орудием стали вооружать противотанковые дивизионы пехотных дивизий; тем самым мои требования, высказанные 9 марта, были, наконец, удовлетворены.

Беспомощность пехоты перед лицом всё увеличивающегося количества русских танков приводила к крупным потерям. Однажды вечером Гитлер во время доклада о сложившейся обстановке вышел из себя и произнёс длинный монолог о том, как бессмысленно снабжать пехотные дивизии ограниченным количеством противотанковых средств. Случайно и я присутствовал на этом докладе. Когда Гитлер изливал свою душу, я стоял как раз перед ним. Должно быть, выражение моего лица показалось ему до некоторой степени саркастическим, так как он неожиданно замолчал, посмотрел на меня и сказал: «Вы были правы! Об этом вы мне говорили 9 месяцев тому назад. К сожалению, я не послушал вас». Наконец, я мог осуществить своё намерение, но, к сожалению, слишком поздно. Только одну треть противотанковых рот удалось вооружить новым оружием до начала наступления русских зимой 1945 г.