Урусут - Дмитрий Рыков

– Лейтенант Рядко, – представился, как обычно.

– Ря-я-я-ядко-о-о! – орал полковник. – Ко мне, живо!

Григорий с удивлением положил трубку обратно, надел пиджак и помчался к начальнику. В дверь даже не постучался – его очень сильно ждали.

– Иди, иди! – зашипел на него секретарь, размахивая руками.

В кабинете, как зверь, готовый к прыжку, стоял Кердыев, а Рашин наматывал круги вокруг стола. Увидев вошедшего, Леонид Алексеевич едва ли не с кулаками набросился на подчиненного.

– Где Белолобов!? – закричал полковник. – Где, сука, этот гаденыш? Куда ты его, гондон, отпустил?

– Белолобов ликвидирован, – опешил громила и сделал шаг назад. – Как приказано…

– Где, сука, он ликвидирован?!

– Там, где положено – напротив комнаты номер восемнадцать.

– Нет трупа напротив комнаты номер восемнадцать! – кривляясь, как паяц, начальник присел и развел руки. – И напротив других комнат нет! И вообще в подвале нет!

Лейтенант решил, что его подставляют. Он выхватил пистолет.

– Ты что? – окостенел полковник.

Григорий вынул обойму.

– Вот! – ради большей убедительности тоже на высоких тонах заговорил он. – В обойме нет одного патрона! Точно в затылок! Пуля на полу валяется – я заметил, как она от стены отскочила! Кровищи – море! А если труп кто спер – я тут причем? Только на какой хрен он кому-то нужен? И что значит – «отпустил»? Из подвала выхода нет! Куда там можно уйти?

У Рашина перехватило дыхание, глаза бешено вращались.

– Майор, – сипло сказал он. – Проверь.

– За мной, – скомандовал Алиевич, и вдвоем с Григорием они побежали, перепрыгивая ступеньки, молча, не тратя время на бесполезные слова.

Домчались до подвала, лейтенант увлек Кердыева за собой и опешил. Давно ко всему привыкшие члены спецкоманды стояли и спокойно курили. Тела не было.

– Вот кровь, – уверенно показал Рядко, – целая лужа. Как видите, свежая. Вот след от моей пули, – он ковырнул ямку на стене. – О! Гильза! – наклонился и поднял ее, поднес к носу майора. – Проведем баллистическую экспертизу – из моего пистолета, нет?

– Твою мать! – зарычал Кердыев.

– Эй, – позвал их один из ребят, – вы тут хоть сутки ругайтесь, нам-то что делать?

– Можете идти! – продолжал рычать Алиевич.

Те пожали плечами, спокойно прошагали мимо них.

– Давай к Рашину, – простонал непосредственный начальник.

Поднимались уже не так быстро, как спускались минутой ранее.

Полковник в кабинете смотрелся в зеркало – видимо, искал новые седые волосы.

– Нет трупа, – доложил майор. – Кровь, след от пули, гильза – есть, трупа – нет.

– А, может, то кровь животного, а Белолобов уже по канализации на свободу лезет? – Леонид Алексеевич развернулся и тяжело посмотрел на подчиненных. – А, Рядко?

Лейтенант, не сдержавшись, фыркнул.

– Малышев анализ крови за пять минут сделает и скажет, чья она – собачья, свиная или человеческая.

Хозяин кабинета вдруг рассмеялся.

– Богу – и то трое суток потребовалось, чтобы на небо вознестись. А тут – раз! – и испарился.

Подошел к шкафчику, достал полбутылки коньяку, чайные тонкостенные стаканы, разлил по пятьдесят.

– Что стоите, – позвал коллег. – Вперед, за Родину.

Те с готовностью схватились за емкости.

– Не смейтесь, – произнес полковник, – но я хочу выпить за упокой души Белолобова Олега Ивановича. Каким-то чувством я начинаю постигать, что ухайдокали мы немножко не того.

– Ну, пусть земля ему пухом, – сказал Алиевич, поднимая стакан.

– Каким «пухом»?! Тела – нет! Никого не хоронили, в землю не клали! Ты когда-нибудь башкой станешь думать?

– Извините, – опустил голову майор.

– Теперь сидим и ждем. Тупо ждем. Если Петров до нас не доберется… Ох. А если доберется, то нас даже во внутренние войска охранять зэков в Ханты-Мансийском крае не возьмут. Не чокаясь!

Выпили.

Коньяк с приятной теплотой побежал по крови.

Часть 11

Февраль 2012-го года

Москва-Эльбрус-Москва

I

Около пяти часов вечера Анна лежала на диване, подложив под локоть подушку, упираясь ступнею левой ноги в валик, и разговаривала по домашнему телефону с подругой Натальей, когда в комнату вошла Нина и просто остановилась перед ней.

– Что, котик? – зажав трубку ладонью, спросила Анна.

Нина молчала и выглядела какой-то ошеломленной. Мать испугалась.

– Да говори же, ну!

– Я, – ребенок рукой показал в сторону своей комнаты, – сижу в интернете. Случайно захожу на «мэйлру», и там первая новость сверху – на Эльбрусе сошел ледник. Есть разрушения и жертвы.

– Ну… – Анна не понимала.

У Нины дрожали губы.

– Папа на Эльбрусе!

– Я перезвоню, – сказала мать в трубку и отключилась. – Котенок, милый, папа на Чегете! – и самой хотелось в это верить.

– Папа на Эльбрусе! – топнула Нина ногой. – На Чегете – гостиница, а подняться он хотел на Эльбрус!

– Тихо-тихо-тихо, – Анна вскочила, обняла малышку и прижала ее голову к своей груди. – Мы же еще ничего не знаем, верно? И, по-моему, папа должен был вчера подняться, нет?

– Подъем может занимать несколько дней!

– Ну, подожди, ты же знаешь – папа умный, папа ловкий, он просто не может попасть под ледник, это просто невозможно!

– Я тоже так думаю! – Нина отстранилась. – Но нельзя же сидеть сложа руки и ничего не делать!

– Да, да, – Анна вскочила в поисках своего мобильного телефона. – Сейчас, милая, сейчас. Минуту-минуту. Ага, вот.

Схватила аппарат и начала искать номер Ширко. Пальцы дрожали. Неправильно ввела данные в поисковик. Со второго раза получилось. Раздались гудки.

– Ну давай же! – вырвалось у нее.

Гудки шли беспрерывно. Она сбросила вызов и набрала номер секретарши супруга. Вот та схватила трубку немедленно. Не дожидаясь ее привычных приветствий, Анна закричала:

– Люба, найди мне Ширко! Немедленно!

– Анечка, Анечка, что случилось?

– Люба!

– Да, да, одну минуту…

Анна принялась ходить взад-вперед по комнате, Нина не сдвинулась с места и только не сводила глаз с матери. Последняя держала трубку у уха, потом прижала ее плечом, а руками погладила дочку по волосам. Та никак не отреагировала. Наконец, «Эл-Эл» вернулась.

– Анечка, сожалею, но Павел Борисович на совещании.

– Я тебе, сука, – неожиданно для себя самой вдруг выкрикнула Анна, – через десять минут, приеду, глаза выцарапаю! Быстро дай мне Ширко!

– А-а-анечка! Да вы… Да я сейчас… Да что же случилось, Господи…

Через секунд двадцать опять раздался голос секретарши:

– Анечка, соединяю…

После двух гудков абонент снял трубку:

– Да, Аня.

– Паша! Ты знаешь, что происходит на Кавказе?

– Да, знаю.

– Олег в порядке?!

– У нас нет с ним связи.

– Как – нет связи?!

– Он сам так захотел.

– И что, что, делать?!

– Ждать.

– Так просто? И все?

– Поверь, – голос друга семьи стал жестче, – что, как бы это цинично не звучало, твой муж для нас не менее важен, чем для тебя, пусть и по другим причинам. Мы на МЧС выходим каждые десять минут. Информации – нет!

– Что, – голос женщины срывался, – совсем никакой?

В трубке что-то затрещало, зашуршало – Анна поняла, что Павел прикрыл микрофон ладонью, чтобы выругаться.

– У их группы есть спутниковый телефон. Но он не отвечает. Однако, это еще ничего не значит.

– Как – ничего?!

– Чтобы спутниковый телефон заработал, они его сами сначала должны включить. Но им еще не пользовались. Ни разу. По-моему – не видели необходимости. И главное: я с Олегом знаком дольше, чем ты, и поверь – твой муж не такой человек, чтобы погибнуть под куском льда.

– Я знаю!

– Вот и хорошо. Весь отряд МЧС Нальчика в полном составе на Эльбрусе. На данный момент известно следующее: сошел многовековой ледник, снес все, что можно – гостиницы, канатные дороги, деревья. Есть жертвы, но живых тоже много. К вершине шло две группы – Олега и еще одна. Про них вестей пока нет.

– Я еду к вам в офис.

– Анна! В этом нет необходимости.

– В этом есть необходимость! – и она отключилась, чтобы не вести никчемный спор.

Схватила первую попавшуюся сумку, бросила туда кошелек, косметичку, салфетки влажные, салфетки сухие, заметалась по комнате, чтобы не забыть еще что-нибудь важное – ах, ну конечно, ключи от машины, так, так, вроде все – вышла в коридор обуваться, а там Нина стоит – в куртке, в шапке, со своей сумкой, из которой торчал неизменный «айпэд», и уже в сапогах.

– Котенок, ты куда? – опешила мама.

– С тобой.

– Тебе папа объяснял, когда ты просилась к нему на работу – у них детям появляться запрещено. Любым детям!

– Я не буду сидеть дома одна! – дочка, как обычно, топнула ножкой. – У них в приемной есть Вай-Фай, я буду следить за новостями по интернету и ждать тебя!

– Ну, хорошо, милая, прости, прости! – Анна несколько раз поцеловала ее во влажные щечки и мокрые глазки. – Конечно, вместе. Конечно, едем.