Ангелология - Даниэль Труссони

Селестина коснулась руки Эванджелины.

— Идемте, — сказала она. — У меня есть для вас еще кое-что.

Она указала на великолепный гобелен «Благовещение», на котором архангел Гавриил, сложив за спиной крылья и наклонив голову, передавал Деве весть о пришествии Христа.

— Действительно, добрый вестник, — проговорила Селестина. — Конечно, святость вести зависит от получателя. Вы, дорогая, достойны. Снимите ткань со стены.

Эванджелина последовала указанию Селестины и сняла гобелен. Перед ней оказался квадратный медный сейф, вмурованный в бетон.

— Три-три-три-девять, — сказала Селестина, кивая на комбинационный замок с шифром. — Прекрасное число — количество небесных сфер плюс все типы ангелов небесного хора.

Эванджелина повернула диск направо, потом налево, потом снова направо. Металлические диски аккуратно проворачивались. Наконец сейф щелкнул, и дверца отошла. Внутри лежал кожаный футляр. Эванджелина взяла его дрожащими пальцами и отнесла на стол. Затем подкатила к столу Селестину.

— Я привезла этот футляр в Америку из Парижа.

Селестина вздохнула, словно этот миг явился итогом всей ее жизни.

— Он находился здесь с сорок четвертого года, в целости и сохранности.

Эванджелина погладила прохладную кожу. Латунные застежки сияли, как новенькие пенни.

Сестра Селестина закрыла глаза и взялась за подлокотники коляски.

Эванджелина помнила, как сильно больна Селестина. Путешествие в монастырский подвал, должно быть, чрезвычайно утомило ее.

— Вы устали, — сказала Эванджелина. — Думаю, вам пора вернуться к себе комнату.

— Тише, дитя, — ответила Селестина и приподняла ладонь, чтобы прервать ее. — Я должна отдать вам еще кое-что.

Селестина сунула руку в карман платья, достала листок бумаги и вложила его в ладонь Эванджелины.

— Запомните этот адрес, — сказала она. — Там живет ваша бабушка, глава Ангелологического общества. Она будет рада вам и поможет продолжить с того самого места, где я остановилась.

— Я видела этот адрес сегодня утром в миссионерском отделе, среди моих документов, — ответила Эванджелина. — Тот же самый адрес стоит на письмах Габриэллы.

— Тот же самый, — подтвердила Селестина. — Настало ваше время. Скоро вы поймете свою цель, а пока вам надо увезти футляр из обители. Персиваль Григори не единственный, кто жаждет заполучить письма Эбигейл Рокфеллер.

— Письма миссис Рокфеллер? — прошептала Эванджелина. — Разве в футляре не лира?

— Эти письма приведут вас к лире, — объяснила Селестина. — Наша дорогая Филомена искала их больше полувека. Здесь теперь небезопасно. Вам надо сейчас же увезти их.

— Если я уеду, позволено ли мне будет вернуться?

— Вернувшись, вы поставите под угрозу безопасность остальных. Ангелология — это навсегда. Единожды начав, ее невозможно оставить. И вы, Эванджелина, уже начали.

— Но ведь вы перестали заниматься ангелологией, — возразила Эванджелина.

— И посмотрите, чем это кончилось, — ответила Селестина, перебирая четки, висящие у нее на шее. — Можно сказать, что мой побег в Сент-Роуз частично послужил причиной опасности, в которой теперь находится ваш юный гость.

Селестина помолчала, словно ожидая, пока слова дойдут до сознания девушки.

— Не пугайтесь, — сказала она, взяв Эванджелину за руку. — Всему свое время. Вы оставите эту жизнь, но получите другую. Вы продолжите давнюю традицию. Кристина де Пизан, святая Клара из Ассизи, сэр Исаак Ньютон и даже святой Фома Аквинский не чурались нашей работы. Ангелология — благородное, может быть, самое высокое призвание. Эту науку выбрать нелегко. Нужно быть храбрым.

Пока они беседовали, Селестина переменилась — казалось, болезнь отступила, в светло-карих глазах светилась гордость. Голос обрел силу и уверенность.

— Габриэлла будет очень гордиться вами, — продолжала Селестина. — Но я буду гордиться еще больше. С первой минуты вашего прибытия я знала, что вы станете выдающимся ангелологом. Когда мы с вашей бабушкой были студентками в Париже, мы могли точно угадать, кто из наших сокурсников преуспеет, а кто нет. Это похоже на шестое чувство — способность обнаружить новый талант.

— В таком случае надеюсь, что не разочарую вас, сестра.

— Просто удивительно, как вы похожи. Глаза, губы, походка, осанка. Похожи до невозможности, как близнецы. Я буду молиться, чтобы ангелология увлекла вас так же, как Габриэллу.

Эванджелине ужасно хотелось узнать, что произошло между Селестиной и Габриэллой, но Селестина опередила.

— Скажите мне напоследок — кто ваш дед?

Голос ее дрогнул.

— Вы действительно внучка доктора Рафаэля Валко?

— Не знаю, — ответила Эванджелина. — Отец никогда не говорил об этом.

На лицо Селестины набежала тень, но очень быстро рассеялась, сменившись беспокойством.

— Вам пора идти, — сказала она. — Будет непросто выбраться отсюда.

Эванджелина снова хотела встать позади инвалидной коляски, но, к ее удивлению, Селестина притянула ее к себе и обняла, потом шепнула на ухо:

— Скажите бабушке, что я прощаю ее. Скажите, я понимаю — тогда не было выбора. Мы делали все необходимое, чтобы выжить. Скажите, она не виновата в том, что случилось с доктором Серафиной, и, пожалуйста, скажите, что все прощено.

Эванджелина тоже обняла Селестину, чувствуя, какой худой и слабой была старуха под просторной одеждой.

Подхватив тяжелый футляр, Эванджелина повесила кожаный ремень через плечо и повезла Селестину обратно к лифту по длинным коридорам. Как только они оказались на четвертом этаже, ее движения стали быстрыми и осторожными. Она чувствовала, что Сент-Роуз отодвигается от нее в неведомые дали. Никогда больше она не проснется в четыре сорок пять утра и не поспешит по темным коридорам на молитву. Эванджелина не могла себе представить, что полюбит другое место так, как любила монастырь, и все же внезапно ей показалось неизбежным то, что она его покидает.

Монастырь Сент-Роуз, Милтон, штат Нью-Йорк

Оттерли припарковала «ягуар» в перелеске позади монастыря, спрятав машину среди сосен и елей. Заглушив двигатель, она вышла на заснеженную землю. Ключи зажигания остались в замке. Персиваль не мог участвовать ни в каких событиях, требующих физических усилий, поэтому ему лучше оставаться подальше. Не сказав ему ни слова, Оттерли закрыла дверцу машины и быстро пошла по обледеневшей тропинке к монастырю.

Персиваль знал о Габриэлле достаточно, чтобы понимать — захватить ее не так-то просто. По его настоянию Оттерли позвонила гибборимам, чтобы узнать, где они сейчас. Они были в нескольких милях южнее, на проселочных дорогах к северу от моста Таппан Зи. Он сомневался, что они сумеют поймать Габриэллу, и был готов вмешаться, если гибборимы потерпят неудачу. Габриэлу надо остановить прежде, чем она доберется до монастыря.