Заказ - Константин Кульчицкий

– Да! Конечно!

– А вы? Херра Сиптусталми?

Старик держал в руках повод Заказа, но не отрываясь смотрел на Паффи.

– Да… Да. Это мой Файерпафф Дрэгон…

– Прекрасно! В таком случае, господа, давайте поставим наши подписи и произведём обмен лошадьми…

И вот наконец все формальности были соблюдены.

Старый финн передал повод Петру Ивановичу, Аня повела Паффи навстречу хозяину. Тот принял коня… Анина рука неожиданно оказалась в его шершавой узловатой ладони, и старик сжал её – легонько, но очень по-мужски. Наклонился и шепнул что-то на своём языке… Аня, конечно, не поняла, но почему-то расчувствовалась – обняла финна за плечи, прижалась к нему… Какие слова, когда разговаривает душа? Старик гладил её по плечу, кивая седой головой… Повернулся и повёл Паффи к машине. Конь сначала шагал сзади, потом догнал его и пошёл рядом. А когда они остановились возле откинутого трапа, подтолкнул человека в плечо носом: «Ну здравствуй, хозяин». Финн обхватил его за морду, погладил по храпу…

Пётр Иванович тоже повел Заказа к коневозу. Но тот неожиданно остановился и, обернувшись к старому коню, громко, призывно заржал. Паффи немедля ответил.

– Слышь, спец конский, – ткнул локтем Панаму Боря Смирнов. – Это они что же? Прощаются?..

Анна подбежала к Петру Ивановичу и потянула у него из рук повод:

– Разрешите?..

– Веди, девонька…

Аня повела Заказа к машине. По дороге подхватила с земли прутик и, остановившись, молча протянула коню. Тот стоял и смотрел на неё. Думал о чём-то…

– На, Кузя. Держи…

Заказ никак не реагировал.

– Ты что? Забыл?

Заказ смотрел на девушку как будто с недоумением.

– Кузя, ты слышишь? На! Держи!

Конь не двигался.

– Кузя… а ведь Серёжки… нет больше…

Уткнулась лицом в его шею – и разрыдалась. Только пальцы в прядях чёрной гривы сжимались и гладили, гладили…

И вдруг Заказ резко повёл головой. Потянулся к прутику. Взял его зубами… и яростно, с какой-то даже злобой, хлестнул себя по груди…

Анна оторвалась от его шеи. По её щекам текли слёзы.

– Кузя… – еле выговорила она.

Сзади тихо подошёл Антон. Обнял её…

Конь постоял как будто в раздумье, потом скосил глаз на Аню и яростно топнул ногой по земле. Прутик он по-прежнему держал во рту.

У лошадей отличная память…

…И опять был август месяц. И над Сайском, как год назад, светило доброе южное солнце…

Голос информатора, усиленный многоваттной аппаратурой, плыл над трибунами и дорожками ипподрома.

– Третья скачка. Приз «Памяти жокея Сергея Путятина». Дистанция тысяча шестьсот метров. Скачка для лошадей четырёх лет. Участники приглашаются на парад представления…

– Ну что, девонька? Давай! – Пётр Иванович наклонился и подхватил Аню под колено. Без усилия подкинул в седло: – Всё знаешь, что делать?

Анна кивнула и начала вставлять ноги в короткие жокейские стремена.

– Ну и славненько. Ты, главное, ему не мешай. Он у нас сеньор самостоятельный… Со старта поаккуратней – приём у него бешеный, помнишь? Ну и во второй четверти не зевай…

Анна привстала над седлом, покрутилась вправо и влево – проверила, всё ли удобно. Присела и подобрала повод.

Пётр Иванович, всё это время державший коня под уздцы, вопросительно посмотрел на неё.

– Пускайте… – подала команду Анна.

Тренер отпустил повод, отходя на пару шагов в сторону.

– Ну, девонька, с Богом! – И слегка мазнул коня ладонью по морде: «Смотри у меня, не дури…»

Анна тронула жеребца и шагом поехала на выход из паддока.

Перед самым выходом на дорожку стояли Антон и Любаша. «Годик», когда-то оптимистично обещанный докторами, давно истёк, но хуже чувствовать себя Люба не стала. Может, солнце южное помогло, фрукты-овощи… а может, что-то другое…

– Анька, ну как ты? – разволновалась Любаша. – Давай! – Она погрозила кому-то кулачком. – Покажи им! И ты, Кузя!.. Тебя тоже касается!

Конь покосился на неё агатовым глазом.

Антон улыбался. Шагнул к Анне, двинулся рядом, положил руку ей на колено.

– Как ты?

– Да вроде в порядке… Волнуюсь только… Соревнования, это совсем другое…

Ворота на дорожку были уже рядом.

– А Пётр Иванович говорит, у вас с Серёжкой манера езды очень похожая. Ну – ни пуха!..

– К чёрту!

Аня ещё подобрала повод и машинально тронула коня хлыстиком. Заказ недоумённо оглянулся на неё – и чуть-чуть прибавил шагу.

– Под номером первым скачет Исток, зерносовхоз «Свобода», жокей первой категории Анисимов, камзол…

На трибунах, как всегда перед скачкой, стоял негромкий гул голосов. Очкастый пенсионер-завсегдатай тоже сидел на скамье и сосредоточенно чиркал в программке. Оторвав взгляд от своих записей, он глянул на дорожку, на проходящих мимо лошадей… пожал плечами, с сомнением покачал головой… затем вдруг махнул рукой и поспешил к кассам.

– Вторым стартует Аметист, конезавод имени Первой конной Армии…

Заказ шёл по дорожке, ни дать ни взять отрешившись от всего окружающего. Шёл, не обращая внимания на других лошадей – «козлящих» и прыгающих, психующих и волнующихся. И уж подавно не смотрел на людей, свистящих и галдящих с трибуны… Ане даже показалось, что и на неё он особого внимания не обращал. Он просто шёл. Деловито, сосредоточенно, погружённый в свои, ему одному ведомые, лошадиные мысли…

«Чужой он какой-то… Замкнутый… В порядке ли?»

Аня наклонилась с седла и бегло осмотрела лошадь. Вроде всё путём… На всякий случай похлопала Заказа по шее.

Конь мотнул головой: «Отстань…»

Анна забеспокоилась.

– Под пятым номером сегодня стартует Алтай, конный завод «Восход», под управлением мастера-жокея Харитонова, камзол и нашлемник – жёлтые…

На трибунах раздались аплодисменты. Алтай скакал в этом году уже четыре раза. И все четыре раза был первым. Харитонов уверенно помахал зрителям. В ответ послышался выкрик:

– Давай, Андрюша! Размажь их всех со старта!

На реплику кричавшего кто-то ответил лихим разбойничьим свистом. Затем послышался возглас:

– Не слушай его! Финишем езжай…

Харитонов улыбался. Бесплатные советы с трибун – дело, конечно, хорошее. Но скакать-то ему, а уж они-то с Алтаем давно решили, как ехать…

– Под номером шестым, – продолжал представление судья, – скачет питомец зерносовхоза «Свобода» жеребец Заказ. В прошлом году под седлом жокея международной категории Сергея Путятина он стал победителем Дерби. Сегодня на нём едет мастер спорта Анна Смолина…

На трибунах кто-то одиноко свистнул. Но свист тут же оборвался – свистевшего одёрнули соседи. На трибунах стало очень тихо. Зрители молча провожали глазами коня и сидящую на нём загорелую девушку…

Аня так и не подняла глаз на трибуну… Заказ почувствовал через повод, что руки у всадницы сделались вдруг какими-то ватными. Конь резко вытянул шею и дёрнул поводья. И тут же, опустив голову, выдал небольшую, мягкую горку. Взлетев вместе с лошадиной спиной вверх где-то на метр, Анна рефлекторно подхватила повод и сразу забыла обо всём внешнем. Вновь не существовало ничего, кроме коня и дорожки… Она легко наклонилась вперёд, похлопала Заказа по шее – и вместо того чтобы рассердиться на него за горку, тихо произнесла:

– Спасибо, Кузьма.

Конь скосил на неё взгляд: «Неча дурака-то валять!» – и, как прежде, зашагал сосредоточенно и уверенно.

Аня всё же скользнула глазами по толпе… Некоторые улыбались ей. Другие смотрели серьёзно. Кто-то махал рукой…

У неё сразу стало очень спокойно на сердце.

Возле самой ограды, отделяющей трибуны от дорожки, стоял пожилой дядька в очках. Он пристально, не отрываясь смотрел на девушку-жокея. Когда она проезжала мимо, мужчина решительно поправил на носу очки, вскинул перед лицом руки, сжатые в знак дружеской солидарности, и негромко сказал:

– А ну, милая, выдай-ка, как Серёга на нём в прошлом году…

Аня не ответила. Только улыбнулась, слегка кивнув головой. Пожилой пенсионер засветился, заволновался, раскрыл на нужной страничке изрядно скомканную программку, в очередной раз поправил очки и суетливо принялся чиркать. Засохшая ручка писать никак не хотела. Он послюнил её, поелозил жёстким шариком по ладони… и наконец нацарапал против клички «Заказ» в третьей скачке плохо прописавшиеся «10 р»…

В стартовый бокс Заказа, как обычно, помогал заводить Пётр Иванович. Он подошёл с бровки навстречу Анне и взял коня за повод.

– Ну как вы с ним? – пристально вглядываясь в девушку, спросил тренер.

– Ой, Пётр Иванович… – жалобно выговорила она. – Волнуюсь – страх…

– Ничего, девонька. Всё в жизни первый раз когда-нибудь происходит… А с Кузей у тебя получится. Я уверен. Ты, главное, ему не мешай… Ну, пошли…

И повёл коня к раскрытым створкам боксов стартовой машины, выползшей на дорожку, словно страшный доисторический динозавр…

…Алтай зашел в бокс спокойно, зато потом чуть не вывалился оттуда обратно, без предупреждения осадив назад от заводившего его конюха. Спасибо помощникам – вовремя подоспели, изо всех сил налегли плечами на задние створки, кое-как затолкали расхулиганившегося жеребца внутрь. Наконец щёлкнул затвор, и Алтай, поплясав ещё немного, смирился. Заказ покосился на соседа и вошел внутрь не сопротивляясь и не безобразничая. Створки бокса захлопнулись позади.