Убийца среди нас - Анатолий Силин

— Ну, будь счастлив, — сказал Антон Иванович и обнял Петра. — Береги свой красивый "кочан", и не дай Бог, чтобы к нему кто-то вновь приложил руку. Это должно быть исключено…

В ночь с пятницы на субботу Петр Красавин уехал в Сибирск. На перроне его провожала Нина. С этого времени у Петра началась самая мрачная полоса в жизни.

XXIII

Весь воскресный вечер Рюмин, Парамошкин и Веня Скоркин проторчали в офисе "Надежды". Ждали результатов голосования за нового мэра города. Голосование закончилось. Шел подсчет голосов. Рюмину должны были позвонить из городской избирательной комиссии, и наконец — звонок: победил Шлыков! Тут же по горячим следам поспешил поздравить друга. Выпивку с собой брать не стали, полагая, что у нового мэра города это добро найдется.

Секретарша Шлыкова пропустила всех троих моментально — ей ли не знать сына губернатора и его друзей. Другим дожидавшимся объявила, что Григорий Анатольевич никого принимать больше не будет. Умница, сообразила.

— Братцы, а ведь я, кажется, победил! — воскликнул Шлыков, увидев вошедших. Встал из-за стола довольный, радостный, раскинул руки. Заметно, что за день порядком намотался и устал, но держался бодро, домой не спешил, ждал звонка от губернатора.

Хотя официальных данных избирком еще не дал, но предварительные результаты голосования уже получены. Из семи претендентов на пост мэра Каменогорска больше всех голосов набрал Григорий Анатольевич Шлыков. Отрыв от конкурентов большой, победа убедительная.

— Не победил, а победили, — ласково поправил Шлыкова Рюмин. — Все мы победили, Григорий Анатольевич, все. Это и наша победа, мы ее так долго ждали. Хоть ты сейчас и мэр, но от нас не отмежевывайся. — Рюмин со своей елейно-приторной улыбочкой подошел к новоиспеченному мэру, обнял его и расцеловал в раскрасневшиеся щеки. Потом, крепко взяв за обе руки, спросил:

— В кабинет-то при новой должности можно как в былые времена заходить? Заметь, уточняю при свидетелях. — Рюмин подморгнул Парамошкину и Скоркину-младшему.

— О чем речь, Игорь! Можно, конечно, днем и ночью можно — как в кабинет, так и домой. Мой дом, братцы, — ваш дом! — Шлыков говорил, прижав руки к груди. — И уж извините, что хреновину сморозил. Ясно, что мы победили. Только так и никак иначе. Без вас, без вашей поддержки мне этой должности не видать бы, как своих ушей.

— Ну если так, то еше куда ни шло, — засмеялся Рюмин.

Поздравления Парамошкина и Вениамина Скоркина были скромными и без всяких подтекстов. В самом деле друзья радовались успеху Шлыкова, считая и себя в какой-то степени к этой победе причастными. А свой мэр Каменогорска — это круто!

Шлыков засуетился. Достал из холодильника бутылку коньяка, конфеты, фрукты. Гостям, да еще таким, он рад. Наполнив рюмки, сказал:

— В конце концов, и мне пора чуточку расслабиться. Ей-Богу, замотался. А общение с вами и взбодрит, и придаст энергии. Мой тост за вас, моих верных и преданных друзей, за нашу дружбу!

— Нет уж, извини, — перебил Рюмин. — Сказано хоть и трогательно, но первый тост должен быть все-таки за тебя, за нового мэра города Каменогорска. Вспомни, дорогой Григорий Анатольевич, о чем думали и мечтали мы под перестук колес поезда на Варшаву. Какое было чудное время! В самом деле — начало начал! — воскликнул Рюмин с пафосом.

— Слушай, Игорь, — перебил его Шлыков. — У меня мысли сейчас хоть и путаются, но тот трепет в душе и сердце я отлично помню. Ты был тогда Оракул! Предсказать такое мог только ты. И для меня ты был и остаешься — Маг, провидец, кудесник! Думал ли я тогда об этой должности? Нет, конечно, даже не помышлял, да и как можно было? Но ты подхлестнул, воодушевил, убедил, все закружилось, завертелось, и вот — мечта сбылась! — Помолчав, добавил: — По гроб жизни тебе обязан, идейный мой вдохновитель!

Но Рюмин не был бы Рюминым, если все свел только к себе и своей персоне. Зачем ему это? Цену себе знает. Но именно этим он и подкупал своих друзей, и ему многое прощалось. И в этот раз тоже решил поскромничать.

— Не во мне дело, — сказал, опустив глаза. — Просто все так удачно совпало и завершилось. Но от души рад, что мои прогнозы сбылись. Давай, Гриша, не будем больше, и без того в краску вогнал. Спасибо и на том, что твой дом — наш дом. Вот это, я понимаю, по-братски и от всей души. — Посмотрев на Веню и Григория, твердо отчеканил: — За нашего друга Григория Анатольевича. Дай Бог ему успехов в работе! Выпьем.

Только выпили, раздался телефонный звонок по "вертушке". Шлыков взял трубку. В наступившей тишине отчетливо послышался голос губернатора Скоркина.

— Не спишь, Григорий Анатольевич, бодрствуешь? Результаты, думаю, впечатляют. Я тоже доволен… Считай, что уже официально. Думаю, сработаемся. От души поздравляю!

— Спасибо, Иван Семенович, большое вам спасибо.

— Как настроение?

— Отличное. Благодарен за вашу мощную поддержку. Без нее мне бы…

— Все правильно понимаешь. Но должность мэра областного центра и для меня крайне важна. Заходи часам к пятнадцати, потолкуем о планах. Жду.

Положив трубку, Шлыков поглядел на друзей.

— Батя звонил? — улыбнулся Веня.

— Да, поздравил и завтра, вернее, уже сегодня, к себе пригласил.

— Это насчет Дня города. Говорит, что надо как следует подмарафетить.

— Заодно и твое представление состоится. Отличная для этого возможность, — добавил Рюмин. — Кстати, я тоже приглашен, видно, спонсоры нужны. И вообще, губернатор — молодец. Он тебя, Григорий Анатольевич, где только мог проталкивал. На одной такой встрече сам слышал, как он горой за тебя стоял. "Лично меня, — говорит, — больше всего устраивает Шлыков. Это профессионал, практик, и учтите — строитель. Он молод, энергичен и не зациклен на разных партийных делах и передрягах". А всех других кандидатов в мэры, как от правых, так и от левых, разделал тогда в пух и прах, назвал их пустобрехами.

— Это у него запросто, — хмыкнул Вениамин.

— Слушай, Григорий Анатольевич, может, все-таки найдешь в своем холодильнике что-нибудь посущественнее из еды? К примеру, колбаски, сырку? У меня вдруг аппетит разыгрался, понимаешь, захотел, — попросил Рюмин. — Или в холодильнике мэра города пусто?

— Да вы что, братцы?! Будет вам сейчас и колбаска, будет и сырок.

— И коньячку следовало бы добавить, — тихо "намекнул" Веня, — одной бутылкой от нас не отделаешься.

— Будет и коньячок с нашего завода. Пейте, как говорится, по потребности.

— Пить будем с учетом того, что днем вкалывать придется, а не дрыхнуть в постели, — заметил Рюмин. — Однако ради такого случая можно и добавить.

Пили, ели, хвалили друг друга, особенно Рюмина. Все, кроме Парамошкина, были возбуждены. Лишь тот был неразговорчив и с каким-то неудовольствием, то и дело морщась, слушал взаимные дифирамбы Рюмина и Шлыкова. Уж он-то знал, что Шлыков Рюмина терпеть не может. Сам Парамошкину когда-то говорил, что "командор" только о себе думает, а все остальные для него пешки. Зато сейчас Шлыков — сплошная любезность и невероятная преданность. Сколько же в них обоих лицемерия, насколько оба хитры, — ведь думают одно, а говорят совсем другое. Вот у кого надо учиться хитрости. Да он и сам Рюмина не выносит, но как без него обойтись? В коммерческих делах Рюмин просто незаменим. У него столько идей, он ими напичкан сверху донизу. Наверняка и сегодня, под занавес, что-нибудь преподнесет.

— А что это у нас Григорий Иванович будто в рот воды набрал? — спросил Шлыков. — Может, не рад моей новой должности?

— Скажешь тоже, — обиделся Парамошкин. — Я и не рад, надо же додуматься?

— Ладно-ладно. Не обижайся. В твоей верности не сомневаюсь. — Тут же спросил Рюмина: — Слушай, Игорь, может, со временем отдашь его мне в заместители? Не сейчас, попозже.

Неожиданный вопрос явно застал Рюмина врасплох, но уж выкручиваться-то он умеет. Интересно, что скажет. Отпустит или не отпустит?

Рюмин ответил так, чтобы не обидеть Шлыкова, но и в то же время намекнул, что переманить к себе Парамошкина тому навряд ли удастся.

— Со временем видно будет, — протянул, закуривая. — А пока, сам знаешь, наша "Надежда" на подъеме, дел невпроворот и впереди, по моим прогнозам, не меньше.

— Что ж, буду пока довольствоваться вашими дружескими советами, — не стал настаивать Шлыков.

— Чего-чего, а в советах недостатка не будет. Хочешь, прямо сейчас первый наш тебе совет, а вернее, наказ?

— Давай, выкладывай, — заинтересовался Шлыков.

"Вот и ожидаемый рюминский сюрприз, — подумал Парамошкин. — Как же он может уйти без этого? Нет, ни за что. Интересно, интересно, что за новая идея созрела в его сверхумной голове?…" Налив полстакана "Боржоми", Парамошкин отпивал воду глоточками. Веня жевал бутерброд, и его, казалось, разговор совсем не интересовал.