Распутья. Наследие Повелителя - Оксана Панкеева

Зрелища растущего на глазах бюста младший не вынес и очумело съехал по стеночке.

— Так лучше, — удовлетворенно сообщила получившаяся девчонка и, еще раз сверкнув напоследок светящимися глазами, уверенно направилась к двери, ведущей в зал.

До идеи бежать отсюда скорее оставшийся в сознании старший так и не дошел. И всякие мысли об опасности и даже просто странности происходящего вылетели у него из головы, словно их вытеснила другая, более важная и срочная. Он вдруг понял — не спрашивайте как, — что был последним козлом, когда в прошлом году бросил жену и ребенка, что семья — самое важное и самое лучшее, что когда-либо было в его козлиной жизни, и единственное, ради чего вообще стоит жить, и еще, маме, маме он не звонил почти год!..

Самоотверженное упорство доблестных воителей Дамшана и в этот раз не оказало никакого влияния на расклады высших сил. Едва они, проникнув в адский вертеп, осмотревшись и оценив обстановку, рассредоточились, чтобы занять свои места согласно разработанному плану, зоркий глаз младшего послушника Серелия обнаружил небольшой отряд вооруженных стражников, который, как и обычно в таких случаях, оказался здесь совсем по другой причине, но поразительно вовремя.

Именно так и являлся обычно смертным Подкрадывающийся Незаметно.

На самом деле было бы неверно считать его злым божеством — в отличие от двуликих, имевших непременно один темный лик в пару светлому, такие столпы мироздания, как, например, Смерть, Судьба или Истина, оставались неизменно нейтральными. И оба подручных Судьбы тоже могли нести как добро, так и зло, не являясь по сути ни тем, ни другим, — Плетущая Узор, в чьем ведении находились причинно-следственные связи событий, и Подкрадывающийся Незаметно, воплощение элемента случайности. Просто так уж устроены люди — легче запомнят банановую корку на тротуаре, на которой поскользнулись, чем найденную на том же тротуаре монету.

Стражники проталкивались через толпу, кого-то высматривая. Надеть ритуальные плащи террористы еще не успели, и опознать их с первого взгляда в толпе, да еще при плохом освещении, вряд ли получилось бы. И если бы у зоркого послушника хватило ума предупредить братьев тихо и незаметно, им, может быть, удалось бы без шума удалиться тем же путем, каким пришли. Но настроенный на подвиги юный балбес заорал об опасности на весь зал и первым выхватил спрятанное оружие.

Мэтр Ушеб, успевший выслушать инструкции и ожидавший этого момента, одним рывком сдернул со стульев обеих собеседниц и швырнул на пол за миг до того, как запоздалая команда: «Всем лечь на пол!» — слилась с разноголосым визгом и первыми выстрелами.

Мафей сорвался со своего насеста и ринулся вперед — туда, где обнаружились окаянные пришельцы, потому что для стазиса было слишком далеко, а эти гады, как назло, оказались совсем не там, где он ожидал, да еще и плащей своих не надели.

Заранее сплетенное на всякий случай заклинание очертило невидимой стеной выбранный участок, нейтрализовав часть нападающих, но на всех его не хватило — все-таки юный принц еще не настолько освоил стазис, чтобы захватывать большие площади, а террористы успели рассредоточиться по залу. Двое прыгнули за стойку, еще один засел за перевернутым столиком, самый ушлый успел схватить одну из одинаковых полуодетых героинь и прикрыться ею, и это еще если неопытный в перестрелках Мафей никого не пропустил…

Краем глаза он заметил, как мэтр Ушеб, привалив спасенных дам столешницей для пущей сохранности, встал в полный рост и двинулся к стойке, призывая укрывшиеся там смердящие кучки крокодильего помета немедленно сдохнуть в извращенной форме и вернуться в ту самую задницу, из которой они вылезли.

Посетители, оказавшиеся поблизости, в панике ринулись к выходу — не к служебному, а к тому, через который входили и который по прихоти судьбы располагался в другом конце зала. Та же часть, что оказалась ближе к выходу, как ни странно, исправно лежала на полу, хотя во сне все выглядело совершенно иначе. Более того, бегущие, достигнув некой невидимой черты, вдруг неестественно смирели и тоже падали на пол, прикрыв руками головы. Мафей даже заметил среди лежащих пару террористов — они, как и все, заслонили головы, но оружие при этом не выпустили. Причина такой похвальной сознательности обнаружилась мгновением позже. В дверях стоял Раэл с вытянутыми вперед руками и таким напряженным лицом, словно держал на этих руках полный паладинский доспех. На самом деле, конечно, держал он всю эту лежащую толпу, и очень хотелось бы поточнее узнать как — но изучать структуру столь полезного заклинания не было времени.

Злодей, который успел захватить заложницу, отступал к выходу, к нему подтягивались с разных сторон еще двое менее удачливых соратников, и с этим надо было срочно что-то делать, поскольку стража прекратила стрелять, боясь задеть девушку…

Мафей перебрал в уме доступные заклинания, ничего боевого, что не задело бы и заложницу, не нашел и тогда, залетев со спины, просто и без затей обездвижил. К возобновившимся одиночным выстрелам с обеих сторон, ругани мэтра Ушеба и приглушенному хоровому подвыванию лежащих присоединились истерические вопли обездвиженного террориста и его заложницы, случайно тоже попавшей в поле действия заклинания. Спустя мгновение к ним присоединился еще один истерический вопль — после четвертого или пятого безрезультатного попадания в бранящуюся мумию у одного из умников, засевших за стойкой, сдали нервы, и он тоже поднялся в полный рост, продолжая орать и судорожно давить на спуск. Все так же безрезультатно.

Дойти до него и проделать все обещанные способы умерщвления — неизменно изысканные и мучительные — мэтру не удалось: один из спецназовцев метким выстрелом положил конец бурной истерике дамшанца.

Мафей оглянулся на очередной вопль: «Все бросьте оружие и покайтесь или я ее пристрелю!» — и наконец увидел ту самую девочку, над поиском которой ломал голову больше года. Она стояла неподалеку от служебного входа, через который, видимо, и вошла, и точно как в его сне озиралась по сторонам, словно кого-то искала. Бородатого мужчину, обхватившего ее сзади за шею и тычущего в щеку стволом, она как будто не замечала.

Мафей замешкался на мгновение, соображая, что будет хуже — обездвижить ее вместе с нападающим и лишить возможности спастись от того, другого, выстрела или оставить как есть, что не менее опасно?

Стрельба опять прекратилась, но бросать оружие никто пока не торопился — тоже, наверное, прикидывали, что делать.

Девочка между тем остановила взгляд на одной точке, словно нашла, что искала, и уверенно двинулась вперед. Державшего ее мужчину — раза в два крупнее нее! — она легким движением плеч стряхнула с себя, как надоевшую пелеринку. Террориста отнесло на несколько локтей, и, возможно, он улетел бы дальше, не попадись ему на пути столик. Запоздалый выстрел расколотил один из многочисленных кирпичиков, которыми были утыканы декорации, и вокруг него тотчас же исчезли фантомные украшения, обнажив голый каркас.