Последний замок. (Сборник) - Джек Вэнс

Когда Гвил поздоровался, девушка кивнула ему и, улыбнувшись, поправила упавшие на глаза волосы.

— Скверная ночка для путешествий!

— Да, но не очень приятная и для мечтаний при луне, — откликнулся Гвил.

Она снова улыбнулась:

— Мне не холодно. Я сижу и думаю... И слушаю музыку.

— Что это за место? — поинтересовался Гвил, оглядывая улицу, но больше любуясь девушкой. — Кроме тебя здесь еще кто-нибудь есть?

— Это Карчезл. Он покинут людьми десять веков назад. Только мы со старым дядюшкой нашли здесь пристанище, скрываясь от сапонидов из тундры.

Гвил подумал, что девушка очаровательна.

— Тебе холодно? — спросила она. — У нас тебе будет хорошо. О, я так рада тебе! — И она встала.

— Спасибо, но сначала надо позаботиться о коне.

— Его можно поставить вон в том сарае.

Гвил посмотрел, куда она указала, и увидел маленький домик с открытой дверью. Он расседлал коня и поставил его отдыхать.

После Гвил стал прислушиваться к музыке, на которую до этого почти не обращал внимания. Плавные, таинственные звуки висели в воздухе.

— Очень странно, — пробормотал он, поглаживая коня. — Дядя играет, девушка одна ночью... Впрочем, что-то я стал чересчур подозрительным. Девушка чудная, и нет никакой опасности. Если они просто беженцы и любят музыку... К тому же они гостеприимны. — И, достав из седельной сумки свою флейту, Гвил вернулся к девушке.

— Как тебя зовут? — спросила она. — А то я не знаю, как тебя представить дяде.

— Я Гвил из Сферы, которая находится за рекой Скаум в Асколайсе. А твое имя?

Она засмеялась, открывая входную дверь. Мягкий желтый свет упал на булыжную мостовую.

— У меня нет имени. Зачем оно, ведь, кроме нас с дядей, здесь никого нет.

Гвил удивился, все было очень загадочно, но постарался скрыть свое удивление. Может, она считает его колдуном и боится порчи?

Когда они вошли в дом, звуки флейты стали громче.

— Я буду называть тебя Амис, если можно, — сказал Гвил. — Так называется южный цветок, золотистый и прелестный, похожий на тебя.

Она кивнула:

— Пожалуйста, если хочешь.

Они вошли в комнату, украшенную гобеленами, большую и теплую. У одной из стен ярко горел камин, невдалеке от него стоял накрытый стол. В кресле сидел старик, взлохмаченный и неопрятный. Его спутанные седые волосы падали в беспорядке на спину, всклокоченная грязно-желтая борода выглядела не лучше. На ногах старика были потрескавшиеся сандалии. Как ни странно, он продолжал играть на флейте, не замечая вошедших. Гвилу показалось, что девушка движется в такт музыке.

— Дядюшка Людовик! — весело крикнула она. — Я привела гостя, сэра Гвила из Сферы.

Гвил остановил взгляд на старике и поразился. Его глаза, несмотря на возраст, лихорадочно и молодо блестели и очень умно смотрели. Гвилу даже показалось, что они как-то странно смеются, и это немного обескуражило его. Но морщины на лице старика говорили о перенесенных страданиях.

— Дядя — великий музыкант, в этот час он всегда занимается музыкой. Он придерживается такого режима уже много лет...

Гвил вежливо поклонился.

Амис направилась к столу.

— Угощайся, Гвил, я налью тебе вина. А потом, может, поиграешь нам на флейте.

— С радостью. Я неплохо музицирую, — откликнулся юноша и увидел, что лицо старика просветлело, а уголки рта задрожали.

Гвил ел, Амис подливала ему вина. Наконец комната поплыла у него перед глазами.

Дядя Людовик продолжал играть свою мелодию, нежную и журчащую, которая убаюкивала юношу. Сквозь дрему еще видел, как Амис танцует.

«Странно, — подумал Гвил, — эти люди живут в одиночестве, но они добры и прекрасно образованны».

Гвил очнулся, закончил есть и встал из-за стола. Людовик все еще что-то наигрывал, мелодия походила на пение птиц на восходе солнца. Амис танцевала, подвигаясь все ближе к Гвилу. Он чувствовал тонкий аромат духов и совсем близко видел ее золотые волосы. Ее лицо дышало счастьем.

Людовик почему-то смотрел на нее сердито, не говоря ни слова.

— Ну а сейчас, может, поиграешь ты? Ты такой молодой и сильный, — сказала Амис увидев, что Гвил открыл глаза. — Я знаю, что ты не откажешься сыграть для дяди, он будет очень доволен и скоро уйдет спать, а мы посидим и поговорим.

— С удовольствием! Я поиграю, — проговорил Гвил, с трудом шевеля онемевшими губами. — Это все из-за вашего вина... Пусть моя музыка расскажет вам о Сфере.

Случайно взглянув на старика, Гвил был удивлен странным выражением его лица. Замечательно, что человек так любит музыку.

— Ну же, играй! — попросила Амис, подталкивая его к Людовику и флейте.

— Я лучше подожду, пока дядя закончит. Боюсь оказаться невежливым, — возразил Гвил.

— Нет, чем быстрее ты покажешь, что хочешь играть, тем скорее он закончит. Просто возьми флейту. Он плохо слышит, — сказала девушка.

— Ну что ж, — согласился Гвил, — но я лучше возьму свою флейту.

В чем дело? Гвил увидел, что с девушкой и стариком произошло что-то странное.

Глаза Амис сверкнули, а дядя обрадовался, но на его лице застыло выражение какой-то безнадежной покорности.

Гвил отвернулся, смутившись.

— Тебе не хочется играть? — На мгновение наступила тишина. Амис в этот момент была особенно привлекательна. — Но я уверяю, что своей игрой ты обрадуешь дядю. Ему кажется, что игра другого на его инструменте будет чрезвычайно красива.

Людовик кивнул, и его глаза опять как-то странно сверкнули.

У него был действительно чудесный инструмент, сделанный из светлого металла и инкрустированный золотом.

Дядя жадно держался за него.

— Возьми флейту, — сказала Амис, — он плохо соображает.

Людовик отрицательно затряс головой, и Гвил с участием посмотрел на него, на его запачканную бороду, трясущуюся голову.

— Я сыграю на своей флейте, мне не хочется огорчать дядю. Слушайте! — И Гвил поднес флейту к губам. — Это мелодия Кайна, называется «Песня у моря».

Он заиграл. Музыка была прекрасна.

Людовик следил за ним, зевая. Амис слушала, полузакрыв глаза и покачивая в такт рукой.

— Тебе понравилось? — спросил Гвил, закончив играть.

— Очень! Можешь ты эту мелодию сыграть на дядиной флейте? У его флейты звуки более легкие и мягкие.

— Нет, — заупрямился Гвил. — Я играю только на своем инструменте. — И он снова стал играть. Это был танец радости — быстрый, вихревой.

Людовик играл то же, но классически точно. Амис самозабвенно танцевала свой собственный танец.

Гвил заиграл бешеную тарантеллу.

Амис кружилась все быстрее и быстрее, ее руки плавно взлетали, волосы красиво рассыпались по плечам.