Фашистская Европа - Валерий Шамбаров

Командование группы армий «С» предлагало – оно сдает Италию без боя, а за это американцы должны обеспечить войскам свободный проход в Германию, чтобы они могли сражаться на восточном фронте. Правда, Вольф превысил свои полномочия. Обнаружив, что американцы настроены дружелюбно, он отбросил и Кессельринга, и Гиммлера, повел собственную игру. Даллесу сговорчивый эсэсовец тоже понравился. Они настолько увлеклись, что принялись составлять списки будущего германского правительства (для Вольфа застолбили должность министра внутренних дел). Но эти плодотворные встречи были раскрыты советской разведкой. 23 марта и 4 апреля 1945 г. последовали два письма Сталина Рузвельту. Ссориться с Иосифом Виссарионовичем президент США не желал – для Америки договоренности о вступлении СССР в войну против Японии были крайне важными. Даллес и его шеф генерал Донован получили приказ прекратить эту возню.

Но… на самом деле негласное соглашение было заключено. Не только заключено, а выполнено. 9 апреля 1945 г. союзные армии уже в который раз повторили штурм «Готской линии». Как и предполагалось, ослабевшая оборона стала ломаться. Кессельринг распорядился покинуть Италию, отходить за альпийские перевалы. Однако англичане и американцы фактически не помешали немцам эвакуироваться. Не наседали. Медленно продвигались следом, занимая без боев оставленные населенные пункты. Немцы тоже выполняли негласное соглашение. Не безобразничали, ничего не взрывали. Таким образом, реализовалась именно та схема, которую изначально предлагал Кессельринг. Его войска отпустили в Германию!

12. Болгария

В предшествующем разделе уже было показано, что в Болгарии роль «фюрера» застолбил для себя царь Борис III. Надо сказать, условия для этого сложились благоприятнейшее – фигура царя была чрезвычайно популярной среди простонародья. Даже чересчур популярной, если учесть: сам Борис не сделал ничегошеньки, чтобы заслужить такую любовь. Но сказывалась патриархальная традиция, крестьяне верили в «доброго царя», возлагали на него самые светлые надежды. Верили, что он способен защитить подданных от беззаконий и злоупотреблений. А Борис, казалось бы, дважды оправдывал подобные надежды! В 1923 г., когда фашистский переворот устроила партия «Демократический сговор» под руководством Цанкова, а также в 1934 г., когда переворот осуществила организация «Звено» во главе с Георгиевым и Беляевым. Оба раза в Болгарии наводился порядок – и наводился именем царя. Администрацию чистили от воров и взяточников, разрабатывались программы по поддержке бедняков.

Однако теперь Цанков и Георгиев очутились в оппозиции. Хотя сам же Георгиев, будучи у руля государства, урезал политические свободы, и оппозиция не играла почти никакой роли. А его товарищ Беляев, взявшийся строить заговор, чуть не поплатился жизнью – смертный приговор ему заменили строгим заключением. Впрочем, сидел он всего четыре года. В 1940 г. попал под амнистию, и царь его помиловал. Вместо разогнанных лидеров, пытавшихся спасать Болгарию, Борис III ставил во главе правительства бесцветных исполнителей собственных указаний. Народное собрание (парламент) царь восстановил. Но заведомо обеспечил послушное большинство, отныне этот орган лишь утверждал то, что спускается «сверху». Талантами «фюрера» – зажигать народ, призывать его куда-либо, – Борис не обладал. Да и зачем? Он полагал, что подданные обязаны в любом случае следовать воле царя. Но политикой страны он принялся рулить самолично. И зарулил – в объятия к немцам.

В 1940 г. после целого ряда сереньких и малозначащих фигур царь впервые назначил энергичного и инициативного премьер-министра – Богдана Филова. Выбрал его за ярко выраженные симпатии к нацизму. Филов издавал журнал «Родина», где взахлеб пропагандировал идеи Гитлера, пытался приложить их к болгарской действительности. Возглавив правительство, Филов замелькал с визитами в Берлине, Риме, Вене. Быстро подготовил и подписал договоры о вступлении в Тройственный пакт и Антикоминтерновский пакт. Болгария заключила с фюрером военный союз, экономические соглашения. Пропускала перевозки войск через свою территорию. Разрешала даже охрану железных дорог немецкими гарнизонами.

Посыпались и плоды сотрудничества. В 1940 г. Германия и Италия отдали болгарам Южную Добруджу, изъятую у румын. В 1941 г. подарили Македонию – и югославские, и греческие районы. Перевооружалась болгарская армия. Вместе с немцами участвовала в операциях на Балканах. Помощником Филова в этих преобразованиях стал еще один ярый германофил, генерал Михов. Его поставили военным министром.

Правда, против Советского Союза Болгария все-таки не выступила. Борис III учел традиционные симпатии своих подданных к русским. Поэтому сложилось своеобразное положение. Болгария находилась в состоянии войны с Англией, США. Но нашей стране война не объявлялась, в Москве всю войну находился болгарский посол. Впрочем, нейтралитет оставался весьма зыбким. Если болгарские дивизии не направляли в Россию, то они действовали в Греции и Югославии – что позволяло снимать оттуда германские части. Немецкая авиация пользовалась болгарскими аэродромами, а морские силы – портами. Для операций на Черном море они были крайне важными.

Но война грохотала месяц за месяцем, и постепенно обнаруживалось – политика Бориса III и Филова не настолько выигрышная, как представлялось. Простонародью приходилось затягивать пояса. Росли налоги, ухудшалось снабжение. В Югославии и Греции ликвидировать партизан никак не получалось. Наоборот, их борьба разворачивалась все шире. В Болгарию санитарные эшелоны везли раненых, множились извещения о гибели офицеров и солдат. Но и в самой Болгарии появились партизаны. Еще в 1941 г. из Советского Союза были заброшены группы инструкторов, создавались небольшие отряды. До поры до времени жандармерия справлялась с ними. Но по мере поражений число недовольных росло.

Кстати, лидеры прежних фашистских группировок разделились. Цанков ратовал за союз с Гитлером – это несколько примирило его с Борисом III. Но Георгиев и Велчев оставались противниками альянса с Германией. Пытались протестовать, хотя и безуспешно. Они заново воссоздали свое «Звено». Теперь организация действовала подпольно. К ней присоединялись офицеры, интеллигенция, молодежь. Георгиев установил контакты с левой крестьянской партией, а потом и с коммунистами, начали действовать вместе.

В 1943 г. на фюрера и его союзников посыпались совсем крутые удары. Сталинград, Курская дуга, изменила Италия. Гитлер заметался: каким образом восполнить потери? Одним из источников пополнений выглядела Болгария. Пришла пора использовать ее армию более активно, закрыть бреши на Восточном фронте. Но сейчас Борису III и подавно не хотелось наращивать свое участие в войне. Ведь было уже очевидно, что история Третьего Рейха покатилась к закату. Представлялось более правильным сворачивать сотрудничество с немцами.

В августе 1943 г. Борис прилетел к Гитлеру с очередным визитом. О чем они беседовали, доподлинно не известно. Но царь, возвращаясь от фюрера, почувствовал себя плохо и через несколько дней умер. Официальный диагноз гласил – инфаркт. О реальной причине исследователи спорят до сих пор. Одни полагают, что Бориса отравили немцы – дабы он не последовал примеру Виктора Эммануила. Другие – что его отправили на тот свет собственные приближенные, опасаясь смены курса и собственных отставок. Третьи – что имел место настоящий инфаркт. Сердце Бориса, и без того расшатанное алкоголем, не выдержало волнений и полученной от фюрера взбучки.

Во всяком случае, в выигрыше оказались Филов и Михов. Царем был провозглашен шестилетний сын Бориса Симеон II. А премьер-министр и военный министр захватили при нем места регентов. Правда, возглавить регентский совет пригласили великого князя Кирилла, младшего брата Бориса и дядю Симеона. Но он не играл почти никакой роли. Филов с Миховым всегда выступали заодно, определяли все решения и принялись неограниченно заправлять государством от имени ребенка. В результате Болгария из союза с Гитлером не вышла. Но и армию в сражения не бросила – временщики тоже опасались, как бы войска не повернули оружие против них самих…

Перехват власти регентами и нехорошие слухи о смерти царя умножали ряды противников правительства. Причем эти противники начали объединяться – «Звено» Кимона Георгиева и Дамаяна Беляева выступило с инициативой создания Отечественного фронта, куда вошли партии и кружки различных направлений: коммунисты, аграрии, либералы, вчерашние фашистские (но антигерманские) группировки.

А в 1944 г. разыгрался следующий акт драмы. Гитлер и его сателлиты потерпели сокрушительные поражения в Прибалтике, на Украине. В мае в портах Болгарии стали причаливать суда, переполненные солдатами, эвакуируемыми из Крыма. Летом последовал разгром германских армий в Белоруссии. А 2-й Украинский фронт маршала Малиновского и 3-й Украинский фронт Толбухина развернулись на юг, на Молдавию и Румынию. Антонеску нервничал не меньше, чем болгарские или итальянские правители. Он тоже высказывал Гитлеру мысль, что надо бы замириться с англичанами и американцами, сосредоточив все силы против русских. Фюрер успокаивал его – обещал, что будет защищать Румынию так же, как саму Германию, слал подкрепления. Да еще бы не защищать, если в Румынии располагались его основные источники нефти!