Древняя и средневековая Русь, IX–XVII вв. - Евгений Спицын

Ярким произведением русской исторической литературы стала «Повесть о прихождении Стефана Батория на град Псков», посвященная одному из самых известных эпизодов Ливонской войны — героической обороне Пскова князем И.П. Шуйским и его воинством. А последней исторической повестью, написанной на исходе уходящего века, стала «Повесть о царе Федоре Иоанновиче», автором которой, вероятнее всего, был первый русский патриарх Иов.

Надо подчеркнуть, что исторические сочинения выходили не только из правительственных канцелярий и церковных кругов. Самим ярким памятником исторической мысли бояро-княжеской оппозиции стала знаменитая «История о великом князе Московском», автором которой был князь Андрей Михайлович Курбский. Вопрос о ее датировке до сих до конца не решен, поскольку сам текст этого трактата сохранился только в списках середины XVII в. Большинство историков считают, что свое произведение князь А.М. Курбский создавал между 1572―1581 гг. Главным лейтмотивом этого трактата, в котором он всячески пытался оправдать свое постыдное бегство в Литву, стала знаменитая концепции «двух Иванов», то есть двух периодов правления Ивана Грозного — до и после Избранной рады. Кроме того, ряд историков (А. Зимин, Р. Скрынников, А. Филюшкин) приписывал А.М. Курбскому авторство других произведений — двух «Житий Августина Блаженного» и «Сказания о Максиме Греке», а также переводы книг известных европейских авторов: «Источник знания» Иоанна Дамаскина, «Диалоги» Геннадия Схолария и «О силлогизме» Иоганна Спангенберга.

XVI век часто называют веком русской публицистики, которая именно тогда начинает проникать и в летопись, и в «жития святых», и в деловую письменность, и в литературу, и даже в настенную живопись. Более того, тогда же четко обозначился и новый этап в развитии русской публицистики, в центре внимания которой оказались проблемы самодержавной власти, места и роли Русской православной церкви в жизни государства, положения самого государства в системе международных отношений и т.д.

В самом начале XVI в. возникли два выдающихся произведения русской публицистики — «Послание о Мономаховом венце», автором которого был Спиридон-Савва, и анонимное «Сказание о князьях владимирских», которое в своей фактической основе базировалось на его «Послании». Именно эти сочинения стали основой официальной идеологии великокняжеской власти, поскольку основная их идея заключалась в том, чтобы собрать воедино ряд исторических преданий и легенд, и виртуозно объединив их в единую «логическую цепь», убедительно доказать знатность происхождения русского правящего дома, который вел свою родословную от знаменитого римского императора Августа.

Это «Послание» имело своей целью подчеркнуть исконность самодержавного правления в России и право великих московских князей на верховную власть, а также обладание всеми исконно русскими землями, прежде всего теми, которые входили в состав Польско-Литовского государства. Кроме того, по мнению ряда авторов (Р. Дмитриева, А. Кузьмин, А. Сахаров), обращение к Древнему Риму как исходному пункту всей династии Рюриковичей, явилось своеобразным откликом русских публицистов на европейское Возрождение, в основе которого лежал повышенный интерес к античному миру. Основные идеи «Послания» Спиридона-Саввы послужили фактической основой для создания нового трактата «Сказания о князьях владимирских», которое было подвергнуто совсем незначительной редакторской обработке, чтобы придать легендарному материалу еще «большую документальность и историчность».

Тогда же, в начале XVI в., в Новгороде была создана знаменитая «Повесть о белом клобуке», которая впервые обозначила все содержание новой идеологической доктрины «Москва — Третий Рим». Основная мысль этого трактата состояла в том, что после падения Рима и Константинополя именно Москва должна стать центром мирового христианства и оплотом вселенского православия, куда и должен быть перенесен патриарший престол. Светскую власть такая перспектива тогда вряд ли устраивала, особенно в условиях бесконечных и ожесточенных споров между иосифлянами и нестяжателями. Видимо, именно по этой причине патриаршество в России было учреждено только в 1589 г., то есть через полтора столетия после создания автокефальной Русской православной церкви и падения Константинополя.

Эта доктрина получила дальнейшее развитие в знаменитых «Посланиях» старца псковского Елеазарова монастыря Филофея, адресованных великому князю Василию III, которому автор предлагал стать и главой Русской православной церкви. В исторической литературе существуют совершенно разные оценки этой знаменитой доктрины, созданной в 1510―1524 гг. Одни историки (А.М. Сахаров, Л. Гумилев) считали, что мировоззренческая основа этой изоляционистской доктрины была глубоко консервативна и реакционна, поскольку в ней наиболее ярко воплотились враждебное отношение ко всему иноземному и проповедь религиозной нетерпимости. Их оппоненты (А. Кузьмин, И. Фроянов) отрицают данную трактовку и обращают внимание на то, что идеи «Повести о белом клобуке» и «Посланий» Филофея абсолютно противоположны по своей сути. Автор «Повести» выступает как сторонник полной автокефальности Русской православной церкви и учреждения патриаршего престола в Москве, а автор «Посланий» был активным сторонников укрепления не только самодержавных, но и теократических претензий великокняжеской власти.

Одним из крупных публицистов первой половины XVI в. был Максим Грек (Михаил Триволис), который в 1502 г. под влиянием проповедей знаменитого Д. Савонаролы стал монахом монастыря Святого Марка во Флоренции. Разочаровавшись в католицизме, он перебрался в знаменитый Афонский монастырь, откуда в 1517 г. по личному приглашению Василия III прибыл в Россию «для исправления» богослужебных книг и стал монахом кремлевского Чудова монастыря. Поскольку он происходил из знатного рода Триволисов, близкого к Палеологам, а значит и к самим Рюриковичам, то это сразу сблизило его с придворными кругами, где он быстро оказался в центре политической и церковной борьбы.

Многие историки (Н. Казакова, Н. Синицына, М. Громов, В. Иванов), изучавшие творчество М. Грека, пришли к выводу, что его перу принадлежит более 350 произведений, среди которых особо следует отметить «Сказание о жительстве инок Святой Горы», «Слово отвещательное об исправлении книг русских», «Послание об устройстве афонских монастырей», «Послание о францисканцах и доминиканцах», «Беседу ума с душой», «Исповедания православной веры», «Слово душеполезное, зело внимающим ему», «Слово о покаянии», «Стязание о известном иноческом житие» и «Послание об Афонской горе». Во всех своих сочинениях, проповедуя идеи «нестяжания», он гневно осуждал ростовщичество монастырей и тяжкий неправедный гнет, которому подвергались «поселяне» монастырских сел, а также укоренившуюся в них практику лишения свободы, конфискации имущества и земельных наделов за долги.

В плане чисто богословских проблем он утверждал традиционную для русского православия идею о верховенстве евангельских заповедей над ветхозаветными. А в вопросах чисто политических он выступал с позиций укрепления авторитета великокняжеской власти, осуждая при этом любые проявления произвола и «лихоимства» властей. Кроме того, он сурово осуждал злоупотребления великокняжеских наместников и волостелей, выступал за ликвидацию института кормлений и проведение губной реформы, основанной на выборности местных должностных лиц.

Одним из близких идейных друзей Максима Грека был окольничий Федор Иванович Карпов — один из крупнейших русских дипломатов, который курировал в Посольской избе отношения с Крымским ханством. В свое время профессор И.У. Будовниц в своей известной работе «Русская публицистика XVI в.» (1947) справедливо отметил «уныние» боярских публицистов того времени и их пессимизм в отношении будущего России. Поэтому многие из них, в частности, В. Патрикеев, Б. Беклемишев, Ф. Карпов и Г. Тушин, искренне переживая за будущее страны, и оказались в лагере «нестяжателей». Большинство сочинений Ф.И. Карпова было уничтожено его идейными противниками, но все же некоторые из них, в частности, «Послания» Максиму Греку, Николаю Немчину, старцу Филофею и митрополиту Даниилу, сохранились. Во всех своих публицистических «Посланиях», автор, не углубляясь в существо чисто богословских споров, решительно возражал против ряда важнейших положений христианской догматики. В частности, он подверг резкой критике традиционный тезис церковников о «благости долготерпения», которому противопоставил «правду», «закон» и «милость», которые должны быть положены в основу мирского общежития.

Выдающимся мыслителем первой половины XVI в. был духовник царя, протопоп Благовещенского собора Московского Кремля Сильвестр, который в 1550 г. написал «Послание» Ивану Грозному, где активно отстаивал идею о высокой ответственности царя перед богом и обществом, требующей устранения многих существующих бед и пороков, а именно ненависти, гордыни, лихоимства, насилия и т.д. Конкретную программу реформ Сильвестр не предлагал, однако в этом «Послании» достаточно четко прозвучала мысль о том, что царская власть должна находиться под опекой Церкви и руководствоваться в своей повседневной деятельности ее установлениями. В таком понимании задач царской власти Сильвестр, безусловно, смыкался со сторонниками иосифлянской доктрины. Наряду с этим ему не были чужды и основные элементы «нестяжательской» доктрины. Например, накануне знаменитого Стоглавого собора (1551) именно Сильвестр открыто заявил о необходимости ограничения монастырского землевладения, что вполне соотносилось с настроениями самого царя и многих членов Избранной рады, в первую очередь самого А.Ф. Адашева.