Ты для меня? (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"

— Ах, ты…с*ка! —  Взревела Покровская. —  Ц*лка македонская!

— Шл*ха московская!

Они бы непременно накинулись друг на друга с кулаками, ведь уже давно перешагнули за грань дозволенного, и совершенно себя не контролировали.

Благо, «миротворцы» сработали слаженно.

Анна отважно преградила путь Алине, отсекая ее от разъяренной коллеги. А Роман шустро перехватил Регину, крепко стиснув в своих объятиях. И пусть девушка продолжала вырываться, совершенно не замечая, какой эффект производит на мужчину их внезапная близость —  Лера-то видела все!

Как Антипов вздрогнул, будто ошпарился, впервые прикоснувшись к ее коже. Как, недоуменно разглядывал Переплетчикову, непроизвольно сжимая руки вокруг нее все сильнее. Как лихорадочно блестели его глаза, когда он опасливо, даже…воровито, склонился к ее волосам, и едва заметно их понюхал.

Что-что, а оставить подобный жест без должного внимания Спирина не могла:

— Хорошо смотритесь, Роман Сергеевич! Хоть картину с Вас пиши.

Четыре пары глаз незамедлительно уставились в ее сторону.

Горько улыбнувшись, виновато пожала плечами. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, пошутила на родном уральском жаргоне:

— Почем базар? Кого прессуем?

Первой из оцепенения вышла Смирнова. Сразу же ринулась к ней, присаживаясь рядом.

— Господи, наконец-то! Как ты себя чувствуешь?

— А как я могу себя чувствовать…после всего?

Воспоминания о недавних событиях вновь легли на плечи тяжким грузом.

— Ой, ладно! —  Скривилась Покровская, так же непринужденно, с грацией королевы опускаясь в ближайшее кресло. —  Можно подумать, хоть кто-то поверил в этот бред. Даже я не верю, хоть и очень надеюсь, что все это окажется правдой! Однако стоит вспомнить, как ты меня вчера чуть ни придушила из-за шутки про Германа…и все надежды рушатся на корню!

— Пустите-пустите! —  Возмущенно зашипела Регина, осознав вдруг, что все давно успокоились, а они с Антиповым продолжают стоять в той же…кхм…позе. —  Сами же сказали —  дистанция два метра. Уберите руки!

Романа упрашивать не пришлось —  сам, чуть ли ни отпрыгнул в сторону. Девушка, получив свободу, так же, оказалась рядом с Лерой.

— Долго я была без сознания?

— Не более пары минут. —  Просветила Анна. —  Но и это, знаешь ли…ненормально.

— Перенервничала. Только и всего. —  Отмахнулась, не желая анализировать случившееся. —  Погоди, а что ты здесь делаешь?

Смирнова закатила глаза, и пояснила:

— Не поверишь! Утром забыли у тебя машинку. А она же у нас уникальная! Одна такая, на всю Москву. Да что там, на целом белом свете второй такой нет! В общем, любит мой ребенок эту потрепанную жизнью игрушку, бескрайней любовью. Ест с ней. Спит с ней. Купается, тоже с ней. Уж не знаю, в кого он у меня такой непрошибаемый однолюб, но истерику закатил мне знатную. Возвращаться сразу не стала, чтобы не отвлекать от работы. Погуляли с ним в парке. А в обеденный перерыв хотели пригласить тебя в кафе, поболтать. Вернулись, а здесь такое!

Валерия сдавленно застонала:

— Выходит, мне не почудилось. Он действительно был там, перед тем…как я отключилась?

— Да, — кивнула женщина, подтверждая. —  Испугался жутко. Визжал не своим голосом. Его любимая Лерочка, и без чувств! Ладно, Станислав Юрьевич успокоил, и наплел ему с три короба, про спящую красавицу. Готовься! Скоро придут тебя поцелуем к жизни возвращать.

Лера засмеялась бы, над нелепостью ситуации…если б только желчь к горлу ни подступила.

— А…а Герман?

— Он ничего не знает! —  Отозвалась уже Регина. —  Ушел раньше. И мы…знаешь, мы не рискнули его оповестить.

Не удивительно!

— Лера, — Смирнова аккуратно подбирала слова. —  Станислав Юрьевич мне все рассказал. Абсолютно жуткая и неприемлемая ситуация! Терехов возмущен не меньше. Желает помочь в расследовании, и выделяет вам, как нашим партнерам, очень толковых безопасников. Виновного вычислят по горячим следам. А по поводу тендера…здесь все гораздо сложнее. Но, у меня есть близкий знакомый, в их приемной комиссии. Мне придется отъехать на несколько часов, чтобы разузнать у него все подробности дела. Сына оставляю на вас. Сама понимаешь, на встречу с Михаилом взять его не смогу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Михаил?

— А это случайно ни тот Миша, который «оближ…

— Еще слово, — строго предупредила, предусмотрительно зажав ладонью ее рот, — и я не стану тебе помогать!

О, Господи! Это, правда, он! Тот самый. Мистер «Миша, оближи меня всю»!

Щеки запылали болезненным румянцем. Тот вечер перевернул и ее жизнь вверх дном. Воспоминания щедро одаривали яркими сценами безумной, порабощающей страсти. Их, с Давыдовым страсти.

На полу. За диваном. В кабинете Смирновой. В то же самое время!

«Хочу тебя, до гребаного безумия!»

Шептал он тогда, превращая кровь, бегущую по ее венам в кипяток.

«Ты — мое проклятье, Мелкая! Мой долбанный смертный грех!»

За грудиной предательски заныло. Несколько минут назад, его слова в ее адрес были совсем иными.

«Я тебя люблю. Но, это вовсе не значит, что у меня нет причин, свернуть тебе шею!»

Решение, зревшее в сознании, казалось единственно возможным.

Верным. Правильным.

Настойчиво игнорируя легкое головокружение, Лера решительно поднялась на ноги, и поправила на себе одежду.

— Ты куда?

Даже не поняла, кто задал вопрос. Но, то было и не важно.

— За ответами.

Есть причины? Отлично! Значит, ты их мне озвучишь!

— Плохая идея! —  Зацокал языком Антипов. —  Он сейчас явно не в себе.

Спирина с улыбкой встретила его настороженный скептический взгляд:

— Серьезно думаете, что я в особом адеквате? Нет, Роман Сергеевич!

Больны оба. И если лечиться…то только вдвоем!

Путь до кабинета Давыдова казался нескончаемым. Возможно, дело осложняло легкая слабость, и трясущиеся колени. Не суть! Лера уверенно, упрямо, хоть и медленно, приближалась к своей цели.

Шаг в его приемную —  и пульс неистово взревел, оглушая.

Шаг к двери кабинета —  и дыхание перестало поддаваться контролю.

Шаг внутрь —  и кровь отхлынула с лица, делая ее бледнее мела.

Девушка осмотрела помещение, стараясь сохранять внешнее спокойствие.

Переговорный стол опрокинут. Стулья разбросаны.

Да, уж! Известие о тендере дались ему непросто.

Сам Герман стоял у окна. Курил.

Судя по окуркам в пепельнице, безбожно много курил!

Завидев ее, напряженно замер, и смял в руке недокуренную сигарету.

Его взгляд, его поза —  все излучало опасность. Неистовую агрессию.

Что ж…пусть так!

Полностью игнорируя присутствие Давыдова, плотно прикрыла за собой дверь. Дотянувшись до ближайшего стула, подперла им ручку, запирая кабинет изнутри.

Пресекая все пути к отступлению.

Медленно, неторопливо сократила расстояние между ними. Он следил за каждым ее движением, подобно хищнику. С легким прищуром. Тяжело дыша.

— Птичка в клетке, — сообщила, останавливаясь в шаге от мужчины, — начинай.

— Лера, — хрипло, грубо, — уйди!

— Нет.

— Я сказал…

— Почему ты мне не веришь?

Господи! Его яростный рев разнесся по комнате эхом, пробирая до дрожи во всем теле.

Хороший ответ! Исчерпывающий!

— Что за причины такие, Герман? —  Упрямо вздернула подбородок. —  Я имею право знать.

Давыдов угрожающе двинулся на нее, вынуждая отступать до тех пор, пока ни зажал между стеной, и собственным телом.

— Умная девочка, — сообщил с обманчивой нежностью, — не стала бы напоминать мне о том, что я старательно пытаюсь забыть!

— А я не умная девочка. Я —  твоя девочка! — Уверенно вцепилась в его запястье, и поместила мужскую ладонь на свое беззащитное горло. —  И предпочту умереть от твоей руки, нежели жить без тебя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Лера, не дури!

— Хотел свернуть мне шею? Вперед! Только скажи…за что?!