Скрытый Тибет. История независимости и оккупации - Сергей Кузьмин

Пока КНР не предъявляет формальных территориальных претензий к РФ. Но, если в понятийном сознании европейцев это снимает вопрос о несправедливости, то в китайском символическом сознании это не снимает вопрос «справедливых требований». Для китайцев «формальные претензии» и «справедливые требования» — разные вещи.

Детальный анализ китайских публикаций А.Д. Воскресенским{1661} показал следующее. В КНР считают освоение русскими Дальнего Востока и Центральной Азии «экспансией царизма» и «аннексией исконно китайских земель». В 1970-х гг. китайские исследователи доработали концепцию «единого многонационального Китая» и детализировали ее в 1980-х гг. Внутри нее есть две тенденции: (1) государство — результат долгого процесса развития, и (2) Китай всегда был единым и многонациональным, и территории любого народа, связанного с ханьцами, — это территории Китая. С 1980-х гг. в КНР интенсивно изучают вопрос об «эволюции границ Китая», обсуждают «несправедливое» присоединение Сибири и Дальнего Востока к России. В 1978–1980-х гг. в четырех томах вышла «История агрессии царской России в Китае».{1662}

Таким образом, «для внутреннего потребления» в Китае концепция «утраченных территорий» продолжает действовать. То, что КНР пока не предъявляет территориальных претензий к РФ, — это тактика, стратегически Пекин эту возможность придерживает до лучших времен.{1663}

Вооружая КНР в противовес западным империалистам, не наступает ли Россия на те же грабли, что и 60 лет назад? Ведь НОАК строится в соответствии с концепцией «стратегических границ и жизненного пространства», которая обосновывает правомочность наступательных боевых действий.{1664} Некоторые стороны китайской военной политики истолковываются как имеющие антироссийскую направленность. Правда, пока по своей мощи КНР уступает РФ, США и даже Индии и не имеет конкретных планов нападения на Россию.{1665} Но китайский военно-промышленный потенциал быстро развивается. Военно-техническое сотрудничество КНР с Россией в последнее время сворачивается, КНР старается копировать новейшие образцы чужих вооружений; вероятно, КНР будет переориентироваться на производство вооружений на собственных предприятиях и на сотрудничество в этой области с Западом; предполагается, что руководство КНР и командование НОАК всерьез рассматривают возможность ведения в обозримом будущем наступательных боевых действий против РФ и стран Центральной Азии.{1666}

Китай усиливает свои позиции на пространстве бывшего СССР и для этого укрепляет свои экономические позиции в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).{1667} Он целенаправленно и последовательно проникает в Среднюю Азию, используя ШОС в качестве «зонтичной» организации, которая прикрывает его интересы.{1668} КНР не поддерживает Россию там, где не имеет своей выгоды. Например, в августе 2008 г. российские войска отразили вторжение войск Грузии и обеспечили независимость Абхазии и Южной Осетии. Но на встрече ШОС Китай заблокировал предложенные Россией термины «геноцид» и «агрессия со стороны Грузии».{1669} Под давлением КНР ни одна страна ШОС не поддержала Россию в признании обеих республик.

Между тем Россия играет в китайской политике куда меньшую роль, чем Китай — в российской. Для КНР гораздо важнее Запад. Доля РФ в товарообороте КНР не достигает и 2% и снижается, а доля КНР в товарообороте РФ — 6,5% и увеличивается.{1670} По доле в товарообороте Китая РФ в 10 раз уступает США, в 9 раз — Японии, в 8 раз — ЕС, в 6 раз — Южной Корее.{1671} В финансово-банковской сфере КНР делает ставку на сотрудничество с США, Японией и ЕС, а не с РФ. В российском экспорте в КНР доминирует сырьевая составляющая. При экономическом сотрудничестве китайское руководство строго дозирует влияние России в КНР и стремится усилить свое влияние в РФ.{1672} Причем не только экономическое. Некоторые российские СМИ, политологи, аналитики, ученые, даже китайские студенты активно внедряют в общественное сознание китайскую пропаганду.

Итак, при выстраивании отношений с Китаем Россия должна демонстрировать понимание противоречащих ее интересам «китайских хитростей»: «совместного освоения ресурсов», «совершенствования инфраструктуры», «уступки за вступление России в ВТО», «мирного переноса стратегических границ КНР за пределы национальной территории» и т.д.{1673} Из этой же области — китайские внешнеполитические претензии относительно Далай-ламы и Тибета, навязывание России пекинского партийного взгляда на историю и религию.

КНР — одна из немногих стран мира, где рост религиозности населения вызывает опасения правящей партии. Еще бы: все больше ханьцев следует буддизму; в китайских буддийских монастырях можно увидеть много молодежи, выполняющей ритуалы. Миллионы китайских туристов посетили Тибет, что создало бум для тибетских товаров на китайском рынке; популярными стали книги китайцев, посетивших Тибет; среди китайских интеллектуалов, бизнесменов и художников все больше и больше проявляется интерес к тибетской культуре, к тибетскому буддизму.{1674} Растет число ханьцев, которых привлекает эта религия. Подпольные кружки, где изучают учения Далай-ламы, есть даже в центральном Китае.{1675} Ханьцы оказывают возрастающую поддержку религии (в том числе материальную), в частности, через лам, которые путешествуют по городам Китая.{1676} Некоторые китайские бизнесмены жертвуют десятки и сотни тысяч долларов на ремонт и строительство тибетских религиозных сооружений.{1677} Есть случаи, когда ханьцы переезжают жить в Тибет не ради бизнеса и модернизации, а для того, чтобы жить в среде тибетской культуры. Волна интереса докатилась даже до верхов КПК.

Вместе с тем, неудачная попытка Мао Цзэдуна уничтожить религию «в лоб» заставила партруководство действовать умнее. Пока религия не «отмерла», ее решили использовать во внутриполитических целях. Для этого из нее стараются сделать подобие спектакля: сохранить внешнюю обрядность, но произвольно менять религиозную жизнь и даже доктринальные положения. Отсюда попытки управлять перерождениями лам, запрет на «зарубежные влияния», вмешательство в жизнь монастырей, «патриотическое воспитание», ограничение числа монахов и монастырей и т.п. Руководство КНР широко использует контакты подконтрольных буддийских организаций и для усиления своего международного влияния.{1678}

Китайские власти не допускают восстановления религии в Тибете в том объеме, который был до Мао. Это делается вопреки желанию народа, но согласуется с целями коммунистов. В последние годы китайская политика в Тибете так ужесточилась, что тибетцы называют ее «второй Культурной революцией».{1679}

В этих условиях особенно важно предложение, сделанной Далай-ламой в 2006 г. во время визита в Монголию. Он подчеркнул, что сегодня Монголия, буддийские республики России и буддийские сообщества гималайских регионов Индии должны взять на себя ответственность за дальнейшее сохранение и развитие буддизма: в настоящее время у этих регионов гораздо больше возможностей сохранить традиции, чем у коренного населения Тибета.{1680}

Автономия и демография

«Любая национальность, пользующаяся правом национальной районной автономии (НРА), учреждает соответствующие управленческие органы и является хозяином на своей территории, самостоятельно решая вопросы районного управления и дела своей национальности. <…> С учреждением в Тибете системы НРА в 1965 г. тибетцы под руководством центрального правительства Китая на правах хозяев своего района активно включились в дела по управлению государственными и местными делами, во всей полноте пользуясь правами по самоуправлению, предусмотренными Конституцией и другими законами КНР. <…> Осуществление Тибетом НРА — неизбежный результат выбора тибетцами пути построения социализма с китайской спецификой под руководством Компартии Китая. <…> На смену возглавляемой Далаем власти теократического феодально-крепостного местного правительства Тибета давно уже пришла демократическая власть, созданная самим тибетским народом. <…> Тибетский народ… по закону пользуется правом управлять делами своего района и своей нации, а также пользуется особой поддержкой и защитой государства. Можно сказать, что система НРАв Тибете не только всесторонне воплотила принципы равенства, недискриминации и особой защиты малых этносов, содержащиеся в Манифесте ООН и других международных документах и касающиеся прав малочисленных контингентов в области национальной или расовой принадлежности, религии и языка, но и сполна воплотила преимущество социализма с китайской спецификой. Практика свидетельствует о том, что лишь при условии руководства КПК, следования по пути социализма с китайской спецификой и соблюдения системы НРА можно реализовать на деле и гарантировать статус тибетского народа как хозяина своей судьбы…».{1681}