Космический маразм - Сергей Бушов

до магазина за продуктами не покажется вам долгой, даже если идти придётся двадцать минут. Если вы всю жизнь прожили в грязи и нищете, то, поселившись в чистую крошечную хрущёвку, вы наверняка будете считать её лучшим жилищем на свете.

Я всю жизнь прожил на Земле, а на Эгозоне – всего несколько дней. И всё-таки сейчас, когда я видел в иллюминаторе приближающийся красный шарик, я чувствовал себя так, словно возвращался домой. Должно быть, за то время, пока я находился в маразме, я настолько стосковался по нормальной жизни, что любое напоминание о ней казалось чем-то родным.

Корабль приземлился на одной из посадочных площадок неподалёку от столицы – примерно там же, где мы сели с Вам Кого в прошлый раз. Мы выбрались из корабля и увидели, как мимо нас марширует на задних лапах колонна одинаковых серо-полосатых котов.

– Что это? – упавшим голосом спросил Издох.

– Не волнуйтесь, – сказал Вам Кого, – это вам просто с голоду мерещится. Вот мы, например, ничего не видим. Правда, Володя?

– Никаких котов, – подтвердил я. – Вы лучше сходите тут в кафе, «Егозонские ласы» называется. Там цефест есть, мончо и гербидроль.

Тут как раз подлетел небольшой аппарат, похожий на летающую «Газель», в которую мы все дружно впихнулись.

– К площади перед Конгрессом, – приказал Вам Кого.

– А это где? – поинтересовался водитель.

– Прямо вон на то здание летите, – сказал Вам Кого.

– Это в центр, что ли? – мрачный водитель повернулся к нам. – Дорого встанет. Там место опасное.

– Это почему? – удивился Вам Кого.

– Да там вечно то пространство искривится, то воздух улетучится. А вот на прошлой неделе…

– Сколько? – спросил Вам Кого.

– Двадцать, – ответил водитель.

– Грабёж, – сказал Вам Кого, нажимая кнопочки на устройстве оплаты. – Но держите.

Маршрутка, неуклюже покачиваясь, начала подниматься в воздух.

– Пока нас не было, что-то случилось? – спросил Издох.

– Нет, – ответил Вам Кого. – Не переживайте, врачей тут много.

Воцарилось тяжёлое молчание. Когда маршрутка приземлилась, мы вышли и спешно попрощались с военными, указав направление к кафе. Они стояли, сгрудившись кучкой, растерянные и несчастные, и от их жалкого вида хотелось заплакать.

– Нехорошо это всё, – сказал Сам Дурак, когда мы входили в здание Конгресса. – Они на нашей стороне служат.

– Потом разберёмся. Может, даже наградим, – отмахнулся Вам Кого. – Сейчас главное – Плита.

Он остановился посреди холла и с некоторым удивлением осмотрелся по сторонам.

– Интересно, – сказал он. – А где все? Охрана хотя бы.

В холле никого не было, кроме робота-уборщика, который лежал на спине и потешно дрыгал ногами, пытаясь перевернуться. Конотоп пихнул его лапой, в результате чего тот встал на ноги и быстро побежал прочь.

– Нам нужно получить доступ в хранилище, – сказал Вам Кого. – Это на сорок седьмом, если мне не изменяет память.

Мы прошли через разломанные турникеты в лифтовый холл, где Вам Кого хотел нажать кнопку вызова лифта, но замер в нерешительности. Вместо обычной кнопки теперь располагался пульт с цифровым номеронабирателем.

– Что ещё за черт? – пробормотал он. – Лифты, что ли, поменяли?

– Наверно, этаж нужно набрать, – предположил я.

Вам Кого набрал «47». На дисплее отобразилась надпись на незнакомом мне языке.

– Что там написано? – спросил я.

– Что я не угадал, – ответил Вам Кого и покраснел. – Не нравится мне эта игрушка. Пошли по лестнице к черту.

– Погодите, – сказал я. – Есть идея.

Я набрал на клавиатуре число 761. Компьютер на мгновение задумался и вывел на экранчике букву «В».

– Что бы это значило? – не понял Вам Кого.

– Здесь лифты буквами обозначены, – догадался Конотоп. – Вон, видите: «А», «Б». А вот этот наш, «В».

Как раз раскрылись двери, и мы зашли в кабину, изнутри сплошь покрытую зеркалами. Ни одной кнопки не наблюдалось, только средних размеров экран, на котором горела цифра «1», а рядом отображался видеоролик похабного содержания.

Конотоп ударил о стену хвостом, чертыхнулся и буркнул:

– Зачем нужны такие тесные лифты?

– И куда же этот лифт нас отвезёт? – спросил Вам Кого. – На семьсот шестьдесят первый этаж?

Я пожал плечами, так как двери всё равно уже закрывались. Лифт тронулся, разгоняясь так резко, что у меня помутнело в глазах. Цифры на экране прыгали хаотично в диапазоне от 1000 до минус 17, пока, наконец, не застыли на числе «23». Лифт затормозил, двери плавно разъехались в стороны.

– Не уверен, что нам сюда, – пробормотал Вам Кого, – но безопаснее будет выйти.

Мы находились на вполне себе обычном этаже, в холле с блестящим мраморным полом и желтоватыми стенами, от которого в обе стороны отходили широкие пустынные коридоры.

– И здесь никого нет, – прокомментировал Вам Кого. – Зато, я, кажется, понял, где мы.

И он вновь уверенно понёсся вдоль по коридору. Через минуту мы стояли у входа в огромное сверкающее помещение, которое узнал уже и я. Это был зал заседаний Конгресса. Он также был пуст, не считая одинокой фигуры в респираторе, которая суетливо передвигалась между рядами кресел и нажимала кнопки для голосования.

– Нибудь! – воскликнул Вам Кого. – Как же я рад вас видеть!

– Вжаимно, – сказал Нибудь, оторвавшись от своего занятия и с некоторым недоверием рассматривая нас. – Вы ненадолго или проеждом?

– Хм, – сказал Вам Кого, – мы по делу… Но, может быть, вы расскажете, что здесь происходит?

– Ну как же, – Нибудь всплеснул руками. – Вше клоуны ражбежались, и жаконотворческая работа брошена на шудебный проижвол. Я один жа вшех хлебаю.

– Не понял, – опешил Вам Кого. – Вы что же, один законы принимаете? А как же кворум?

– Да не бешпокойтесь, – махнул рукой Нибудь. – Я регламент уже перепишал. Теперь жакон принят, ешли жа него проголошовало любое количештво шленов, нажав больше половины кнопок в этом жале.

Вам Кого снял шляпу, и я увидел, как останки его лба покрылись испариной.

– И что же за законы вы принимаете?

– Абшолютно! – воскликнул Нибудь. – Я перепишал вешь кодекш и верхнюю половину жаконов, ошобливо вшакую штарую <невнятно>. Помните, какой был кажус у наш ш Лаками? Теперь каждый может, к примеру, объявить нежамедлительную войну. Или вот прямо шейчаш я принимаю ишторичешкий жакон об информации, информатижации и жащите информации, где шёрным по белому напишано, что польжоватшя информацией может только тот, у кого в надлежащей голове рашполагаетша ожначенная информация. Вше оштальные должны жаключать ш ним пишменный договор аренды.

– Хм, – сказал Вам Кого. – Я, честно говоря, сейчас немного тороплюсь… Впрочем, у меня есть серьёзное желание оспорить правомочность ваших действий.

– И для этого тоже есть жакон! – обрадовался Нибудь. – Чтобы что-либо ошпорить, вам придётся жапишаться на приём в порядке обшей очереди, а очередношть жалоб я буду рашшматривать в режультате вшенародного голошования