Счастливчик Ген (Игра) - Геннадий Ищенко

— А что это за танец — вальс? — сразу же заинтересовалась младшая.

— Давай научу, — предложил я.

— Ты же сам сказал, что не умеешь.

— Зато я запомнил все объяснения сестры. Скорее всего, у нее со мной тогда ничего не получилось из-за моей робости и плохой координации движений, потому что ничего сложного в этом танце нет.

Я быстро объяснил сущность движений в вальсе.

— Теперь давай с тобой станцуем, — предложил я Лане. — Музыки нет, так что я ее буду напевать.

Я начал напевать музыку одного из известных мне вальсов, и под этот "аккомпанемент" мы закружились по комнате в вальсе. И чего там, спрашивается, было сложного, что я никак не мог научиться? Когда я отпустил раскрасневшуюся Лану, попробовать новый танец захотелось Алине.

— Тебе сейчас только танцы танцевать, — попытался я ее отговорить. — Тяжело же с животом.

Алина прекрасно понимала, что мои слова были продиктованы любовью и заботой, а все равно обиделась, даже слезы навернулись на глаза. До беременности она такой обидчивой не была. Я поцеловал повлажневшие глаза, вывел жену на середину комнаты и, бережно обняв, закружил в танце.

— Жаль, что на балу такое не станцуешь, — сказала она, когда я, не закончив танца, усадил ее в кресло. — Наши музыканты вальс не сыграют, а ты при всем желании для всего зала петь не сможешь.

— Конечно, не буду, — согласился я. — Это же, как говорит папочка младшей, урон чести. Принц я или не принц? А вашими инструментами мы обязательно когда-нибудь займемся. Мне самому хорошей музыки очень не хватает.

— Если послушать все то, что ты рассказываешь о своем мире, — сказала Алина. — То тебе у нас много чего должно не хватать. Самолетов у нас нет…

— Если ты сейчас станешь перечислять все то, чего у вас нет, — засмеялся я. — То тебе времени до вечера не хватит. А на самолетах я сам еще не летал. Поначалу, когда я сюда только попал, действительно, было очень тяжело. А потом привык, причем достаточно быстро. А когда появилась ты, я понял, что главное в жизни человека — чтобы рядом с ним была любимая, человек, для которого не жалко отдать все, включая саму жизнь. Та, которая дарит радость и наполняет жизнь новым смыслом. Без вас мне сейчас вообще ничего не нужно, именно вы придаете мне сил жить и бороться. У меня на родине есть такие птицы — лебеди. Здесь их, к сожалению, нет. Когда они образуют пару, то живут вместе всю жизнь. А если кто-то один из них погибает, то другой поднимается высоко в небо, складывает крылья и камнем падает на землю. Вот и вы для меня одни единственные и на всю жизнь. Постарайтесь себя сберечь, если не хотите, чтобы я уподобился тому лебедю.

Как вы думаете, они отреагировали на мои слова? Они разревелись, обе. А потом потащили меня в кровать лечить нервы, которые я им расстроил.

К моменту начала балов я все-таки научился танцевать все, что здесь обычно танцевали. Маркус, действительно, знал все танцы и без возражений запихнул свои знания в мою голову. Но мне еще долго пришлось тренироваться с младшей, уж очень все у них было сложно. Множество фигур, построений и переходов с подскоками и приседаниями. Некоторые танцы показались мне смешными, некоторые были, безусловно, красивы. Единственным недостатком, по моему мнению, было то, что партнеры за все время танца практически не касались друг друга. Балы проходили в самом большом зале и прилегающих к нему помещениях восточного дворца, где в свое время жил наследник, а в распоряжение тех гостей, которым в столице негде было остановиться, предоставили многочисленные гостевые покои среднего дворца. Празднества проходили ежедневно в течение шести дней. Это, по сути, были единственные мероприятия такого масштаба, и число гостей нередко было так велико, что приходилось задействовать еще один зал поменьше и дополнительно приглашать музыкантов. Так было и на этот раз. Я с женами по просьбе Игнара ходил и в большой зал, и в меньший, перезнакомившись за это время почти со всем высшим дворянством королевства. В зале только танцевали, вели разговоры и подкреплялись разложенными на столиках деликатесами и напитками уже в других, расположенных рядом комнатах. Первый бал открыл сам Игнар под руку с Карой, которая уже имела титул графини, а отдуваться дальше он предоставил мне.

— Ты принц, — сказал он мне. — И правая рука короля. Так что бери жен и будьте за хозяев, а я хоть раз от всего этого отдохну.

Он и отдыхал, не выпуская руки Кары, чтобы не давать повода другим дамам претендовать на его внимание. Они, по-моему, вообще ни одного танца не пропускали.

На второй день празднеств прибыл со своей женой и свитой герцог Кнор Ланиш. После уничтожения орденом гнезда черных в его городе и посланной самим герцогом погони, никаких обвинений в наш адрес с его стороны так и не поступило. Мы с ним познакомились и представили друг другу своих женщин, после чего он попросил меня о разговоре, и мы с ним отошли в сторону, предоставив женам общаться самостоятельно.

— Давно хотел с вами познакомиться, ваше высочество, — сказал Кнор.

— Хочу спросить, — перебил я его. — Вы большой сторонник этикета, герцог? Может быть, для простоты общения наедине будем называть друг друга по именам?

— Если вас это не оскорбит, то почему бы и нет? Этикет — вещь, несомненно, важная, но не в приватном общении. Я хотел с вами поговорить откровенно о недавних событиях в Гортане. Я знаю, что уничтожение черных — дело рук вашего ордена, хотя и не имею никаких доказательств. Догадываюсь так же, почему вы не раструбили об этой очередной победе над черными по всему королевству. При этом вы меня немного обидели, но я смолчал. Знаете почему?

— Откуда мне знать? — ответил я. — Могу только догадываться.

— Вы можете мне не верить, но я ничего не знал о гнезде братьев Кашны в городе. После того шума, что устроили ваши люди, я начал разбираться и выяснил, что графу и его подопечным оказывал негласную поддержку мой младший брат. В наказание следующие пару лет он проведет на границе. Пусть помашет мечом и немного подумает, кого стоит использовать в своих играх, а кого — нет. Я — не мерило добродетели, но с этой силой связываться бы не стал. И претензий у меня к вам не было бы совсем, хоть вы и вторглись на мою территорию, если бы ваши люди не применили яд при встрече со стражей. Я понимаю их резоны, но все равно это непростительно. Я промолчал тогда, не желая раздувать скандал из-за брата, но это не единственная причина. Если честно, я с интересом и сочувствием наблюдаю за становлением вашего ордена, и мне не хотелось подписывать ему смертный приговор. У нас уже с полсотни лет не было ни одного ордена, а ваш преследует благородные цели. Ну и вы меня сильно заинтересовали, Ген. Я не последний человек в этом королевстве, и у меня повсюду есть свои люди. Мне постоянно доносят обо всем важном, что происходит в государстве, в том числе и о вашей деятельности. А она очень многоплановая и во многом для меня непонятна. Такое впечатление, что вы куда-то все время торопитесь, и страшно боитесь опоздать. Мы с вами относимся к разным лагерям, но вы ведь не можете отрицать того, что я своим молчанием оказал вам услугу? Может быть, поделитесь, чего вы так опасаетесь? Это явно не черные, и не преступники, с которыми вы боретесь.

— Мне трудно с вами разговаривать на эту тему, Кнор, — медленно подбирая слова, сказал я. — Да, ваше молчание избавило нас от необходимости врать и изворачиваться, и я вам за него благодарен. Но вы просите об откровенности в вопросе, где я не могу быть полностью откровенным даже со своими друзьями. А ведь вы к числу моих друзей не относитесь. Давайте я для начала задам вам один вопрос. Как вы относитесь к Гардии?

— Теперь мне трудно быть с вами полностью откровенным, — усмехнулся герцог. — Отвечу вам общими словами. У меня хорошие отношения с королевским двором Гардии и многими значимыми людьми в провинции. Мы очень неплохо торгуем, причем для западных провинций Орсела никаких ограничений в торговле нет. Я ответил на ваш вопрос?

— Пожалуй. А как бы изменилось ваше отношение к Гардии в случае ее нападения на Орсел? Если бы это был не один из множества пограничных конфликтов, а полноценная война?

— Естественно, я бы попытался отразить нападение. Я не идиот, чтобы рассчитывать на то, что его величество Галид позволит мне и дальше управлять провинцией, у него желающие занять мое место в очередь выстроятся. Но я, извините, в возможность такой войны не верю.

— Я не могу вам привести доказательства своих слов, но я уверен, что этим летом Гардия совершит нападение на Орсел, причем на этот раз они не будут довольствоваться малым, а попытаются захватить и присоединить к себе все королевство. При этом будет использовано оружие, которое еще не использовали в войнах ни разу, оружие, которое может им позволить это сделать.