Поединок спецслужб. Перезагрузка отменяется - Александр Дмитриевич Витковский

высадиться на северо-западном побережье Черного моря. Конечная стратегическая задача объединенных сил — оккупация территории СССР и ликвидация партизанского движения.

«Дропшот» стал переломным пунктом в американском военном планировании. В отличие от прежних замыслов, подразумевавших преимущественно боевые действия, на сей раз обосновывалась необходимость широкого проведения психологической войны в мирное время. Среди используемых сил и средств ставка делалась не только на внешнее воздействие (проводимые из-за рубежа акции идеологических диверсий) но и на оппозиционные силы внутри государства-противника. Именно с этого времени в лексикон психологической войны прочно вошел термин «диссиденты» или «инакомыслящие». На Западе их воспринимали как хорошо проплаченную и обеспеченную идеологически «пятую колонну», действующую на территории СССР в интересах свободного демократического мира в период острого морально-психологического противоборства двух систем. В планах «Дрошпот» подчеркивалось: «Психологическая война—чрезвычайно важное оружие для содействия диссидентству и предательству среди советского народа; она подорвет его мораль, будет сеять смятение и создавать дезорганизацию в стране... Широкая психологическая война — одна из важнейших задач Соединенных Штатов. Основная ее цель — прекращение поддержки народами СССР и союзными государствами-сателлитами нынешней системы правления в Советском Союзе».

Боевой аспект коалиционного плана ведения войны не был реализован. Этому помешали два обстоятельства. В 1953 году в СССР было создано термоядерное оружие, а к 1957 году весь мир признал неоспоримые советские успехи в производстве средств доставки сверхмощного оружия к намеченным целям — межконтинентальных баллистических ракет.

Тем не менее в 1955 году национальная лаборатория США в Лос-Аламосе начала работу под шифром Мк.53 по созданию самой мощной термоядерной бомбы. За основу были взяты требования Class С Стратегического командования ВВС США от 1958 года, согласно которым военно-воздушные силы страны нуждались в ядерной бомбе массой порядка пяти тонн.

Благодаря огромным финансовым вливаниям в том же году был создан прототип бомбы. Первое испытание Мк.53 состоялось в июне 1958 года. Затем в рамках операции Hardtack I на полигонах в Тихом океане — атоллах Бикини, Эниветок и Джонстон — были проведены 38 атомных взрыва мощностью от 1,36 килотонн до 8,9 мегатонн. Уже в следующем, 1959 году разработка Мк.53 была успешно завершена, а в 1962-м начался ее серийный выпуск. Свое название—В53 — бомба получила в 1968 году. Носителями страшной смерти стали бомбардировщики В-47 Stratojet, В-52 Stratofortress и В-58 Hustler.

При параметрах серийного образца 3,8 метра в длину и 1,27 метра в диаметре В53 весила чуть более четырех тонн вместе с парашютной системой, а се мощность составляла девять мегатонн. Задача В53 — уничтожение глубоко заложенных (до 250 метров) подземных бункеров и мощных укреплений.

Предполагалось несколько вариантов использования этой самой мощной термоядерной бомбы. Так сброс на парашюте в подрыв при соприкосновении с землей вызывал сильную подвижку земных пластов, уничтожавших глубоко заложенные бункеры.

Подрыв бомбы в воздухе увеличивал площадь поражения наземных сооружений. В этом варианте огненный шар В53 достигал пяти километров в диаметре, уничтожая все живое на площади в 2,6 тысячи квадратных километров. При этом все строения полностью разрушались в радиусе почти 15 километров, а на участке в радиусе 5,7 километра вокруг эпицентра поверхность земли превращалась в ровную выжженную площадку.

В период с 1962 по 1965 год было выпущено порядка 340 единиц различных модификаций В53. На вооружении США эти бомбы находились в течение 35 лет. В 1970-х годах началось их сокращение, и к лету 1987 года в боевом составе ВВС США осталось 25 единиц. Окончательно В53 была снята с вооружения только в 1997 году, однако на хранении в арсеналах США их оставалось еще до полусотни штук. Программа окончательной утилизации В53 началась лишь в конце 2010 года.

Холодным отрезвляющим душем на горячие головы и в США, и в СССР стал Карибский кризис, когда мир впервые столкнулся с реальной угрозой глобальной ядерной войны, способной испепелить едва ли не все живое на земле. В этих условиях значительно возросла роль психологической войны как более дешевого, менее рискованного, хотя и более продолжительного по времени средства добиться победы над Советским Союзом. А поскольку окончательно не списывалась со счетов и возможность боевых действий с использованием ядерного оружия, неимоверно повысилось значение работы спецслужб.

Задача отечественной контрразведки состояла в том, чтобы остудить боевой пыл главного потенциального противника, убедить его в том, что наши шахтные комплексы выдержат первую массированную волну ядерного нападения и ответные меры — «удар возмездия» — будут чудовищны для США по своим разрушительным последствиям. Именно тогда в оперативную лексику отечественных спецслужб прочно вошел термин: «скрытое управляющее воздействие на противника». Иными словами, до потенциального врага нужно было довести такую информацию, которая бы заставила его сделать окончательный и бесповоротный вывод о бесперспективности проведения масштабных или локальных боевых действий против СССР с использованием ядерного оружия.

Тайная борьба велась с переменным успехом.

Весной 1961 года англичане вербуют сотрудника Главного разведывательного управления Генштаба Советской армии полковника Олега Пеньковского и совместно с американцами получают от него за 18 месяцев сотрудничества пять с половиной тысяч кадров фотопленки с материалами о советских межконтинентальных баллистических ракетах, их тактико-технических данных, точности попадания, степени боевой готовности. Но в конце октября 1962 года предатель раскрыт и арестован советской контрразведкой, а после публичного судебного процесса — расстрелян 16 мая 1963 года.

Примерно в то же время советская разведка через своего американского агента Роберта Ли Джонсона получает почти два десятка увесистых сумок с документацией о шифровальных системах США, размещении американских ядерных боеголовок на территории Европы, а также оборонительных планах США и НАТО. Эти материалы подкреплялись информацией о тактическом ядерном вооружении, полученной КГБ от контр-адмирала ФРГ Германа Людке, а также сведениями о секретных разработках управляемой ядерной ракеты от проектировщика Министерства авиации Англии Фрэнка Боссарда, а также других источников в США. Оперативное чутье подсказывало американцам, что в плане получения секретной информации о ракетном потенциале русские на полкорпуса обходят спецслужбы стран НАТО, в том числе и США.

И вдруг 1 апреля 1966 года в посольство США в Дании приходит советский гражданин и приносит схемы отдельных узлов ракеты морского базирования, отснятые на фотопленку в одном из секретных «почтовых ящиков» Ленинграда, уже давно интересующего ЦРУ. И, конечно, день дурака, когда среди советского народа самой популярной становится фраза «Первый апрель — никому не верь», совпал с началом операции по дезинформации сотрудников ЦРУ совершенно случайно. Во всяком случае, со стороны оперработников советской контрразведки не было и намека на злую шутку, ехидный умысел или циничный розыгрыш. Более того, все было очень серьезно.

Но, может быть, это было провидение свыше?

Если