Сестры-соперницы - Филиппа Карр

— Да, вам нужно подумать. Есть способы… Если вы надумаете… Если почувствуете, что вам не под силу…

— Миссис Черри, я не хочу об этом слышать. Уходите, пожалуйста.

— Выпейте мой настой, госпожа. Я бы хотела видеть, что вы его выпили.

— Нет. Позже. Не сейчас. Я не хочу спать. Я хочу как следует подумать…

Она вышла, а я легла на кровать и невидящим взглядом уставилась в потолок.

Вошла Берсаба. Я страшно обрадовалась ей.

— Что такое случилось? — воскликнула она. Я рассказала ей о том, как прошла по туннелю в замок и увидела там сына Ричарда.

— Он идиот, — закончила я, — в этом и состоит тайна замка. Вот почему нас туда не пускали.

— Да, — сказала она.

— Ты знала?

— Знала.

— Но откуда?

— Мне рассказал Ричард.

— Тебе рассказал, а мне нет?

— Он боялся, что это расстроит тебя, и ты будешь бояться заводить детей.

— Он был прав. Я…

— Не думай об этом, — сказала она. — То, что родился один такой, как этот, вовсе не значит… что и другие будут такими же.

— Почему вообще рождаются подобные дети?

— Что-то идет не так…

— Но, может быть, дело в родителях?

— А почему обязательно виноват Ричард? С таким же успехом порок мог таиться в его жене.

— И все-таки он держал это в тайне. Так поступить со своим сыном!

— Имеем ли мы право судить других? Разве он мог держать мальчика в этом доме? Он сделал все как можно лучше, поселил его в замке, построил вокруг стену и обеспечил ему уход. Что же еще?

— Ты его защищаешь.

— Я пытаюсь поставить себя на его место. За мальчиком ухаживали все эти годы.

— Сейчас ему должно быть пятнадцать лет…

— А зачем ты решила залезть в этот шкаф?

— Просто я любопытна.

— И поэтому постоянно говорила об этом.

— Ты же отказалась идти со мной. Теперь я знаю почему: тебе и так все было известно.

— Я не хотела, чтобы ты узнала об этом сейчас… в этом положении.

— Меня вот что больше всего беспокоит, Берсаба… вдруг я и мой ребенок…

— Выбрось это из головы. Это просто глупо.

— Как я могу выбросить это из головы, если я ни о чем другом не в состоянии думать? Как бы ты себя чувствовала на моем месте? Я все вспоминаю об этом… мальчике. Перед глазами стоит его лицо. Я в ужасе, Берсаба. Если такое случится однажды…

— С твоей стороны было глупостью лезть туда. Почему ты не сказала мне, что собираешься это сделать?

— Супруги Черри хранили тайну. Ты только подумай: все в доме, кроме меня, об этом знали. Я единственная блуждала в потемках.

— Держать тебя в неведении было необходимо.

— Я — жена Ричарда… самый близкий ему человек., и мне не сказали!

— Пойми же, ты вынашиваешь ребенка. Разумнее всего было ничего тебе не говорить. Посмотри на себя… Посмотри, что с тобой стало. Ты рвешь и мечешь…

— Миссис Черри намекнула… что можно прервать…

— Что?!

— Она говорит, что еще и сейчас…

— Ты сошла с ума, и миссис Черри тоже. Я с ней поговорю. Как у нее язык повернулся!

— Я хозяйка этого дома, Берсаба, хотя иногда мне кажется, что ты считаешь хозяйкой себя. Она повернулась и вышла из комнаты.

Я не могла уснуть. Ночь тянулась невыносимо долго. Я боялась заснуть, потому что знала, что мне приснится. Все страхи последних месяцев были просто ничто в сравнении с теми, которые преследовали меня сейчас. Я представляла, что у меня родился ребенок, и Ричард говорит: «Он… или она… должен отправиться в замок».

Горячего молока в эту ночь у моей постели не было. А настой миссис Черри так и остался нетронутым. Я уже почти решилась выпить его, но знала, что тогда сразу же усну, а засыпать я боялась, потому что меня пугали ночные кошмары.

Дверь комнаты стала очень медленно приоткрываться. Я почувствовала, как заколотилось мое сердце. Неужели пришел тот, кого я ждала?

Вошла Берсаба и остановилась возле моей кровати.

— Ты не спишь, Анжелет, — сказала она.

— Могу ли я заснуть, если мне нужно столько сразу обдумать?

— Все еще беспокоишься за ребенка?

— А что бы ты чувствовала на моем месте?

— Ты вбила себе в голову, что Ричард не может быть отцом нормального здорового ребенка.

— Если бы ты видела этого… это существо! Он мне напомнил того человека на лужайке.

— Анжелет, в течение всего дня я размышляла, следует ли тебе рассказывать… Это может оказаться для тебя ударом, но я все же пришла к заключению, что это принесет меньше вреда, чем страх за судьбу ребенка. Сейчас для тебя самое важное… важнее всего… это ребенок. Верно, Анжел?

— Конечно.

— У Ричарда может быть здоровый ребенок. Он у него есть.

— Я тебя не понимаю.

— Арабелла — его дочь.

Я продолжала лежать, ничего не понимая, потом медленно произнесла:

— Арабелла. Твоя Арабелла. Она — дочь Ричарда!

— Да, — вызывающе подтвердила Берсаба.

— Ты и он…

— Да, он и я. Ты когда-нибудь видела более прелестного ребенка? Я — нет. И никто не видел.

— Ох, Берсаба, — воскликнула я, — ты и Ричард!

— Ты его не любила, — сказала она упрямо, — не любила по-настоящему. Ты боялась его.

— А ты, видимо, любила.

— Да, я любила.

— И ты вышла за Люка, чтобы никто не узнал, что ты ждешь ребенка от Ричарда. А Люк, что он думал?

— Он все знал и помог мне.

— Ты считаешь, что весь мир принадлежит тебе, Берсаба. Тебе всегда так казалось. Другие люди ничего для тебя не значат, да?

— Сейчас для меня важнее всего ты, сестра. С тобой все будет в порядке, и ты родишь крепкого и здорового ребенка.

— А когда вернется Ричард? — спросила я. — Что тогда?

— Ты покажешь ему здорового ребенка.

— Ты уже показала ему своего.

— С этим покончено, Анжелет. Когда ты родишь и приедет Ричард, я вернусь домой, в Тристан Прайори.

— Ричард тебя не отпустит. Он ведь любит тебя?

— Он — человек, который будет любить свою жену и своих детей. Спокойной ночи.

Она наклонилась и поцеловала меня.

Я лежала, погруженная в раздумья. Любовники в этом доме… и я. Почему же мне ничего не было известно? И тут я вспомнила, с какой настойчивостью Берсаба предлагала мне сонное снадобье: «Это поможет тебе уснуть». Мне припомнилась ее лицемерная улыбка. Они усыпляли меня на то время, которое проводили вместе.

Почему же она пошла на это? Оттого ли, что я испытывала страх перед кроватью с пологом и не могла привыкнуть к этим взаимоотношениям? Берсаба воспользовалась ситуацией. В ней было то, чего не хватало мне. Я вспомнила, как глаза Бастиана неотрывно следовали за моей сестрой, как она была взбешена, когда Карлотта увела его. Потом, по словам Берсабы, Бастиан хотел на ней жениться, а она отказала ему. Затем она приехала сюда и очаровала Ричарда, а Люк так жаждал ее, что согласился признать себя отцом чужого ребенка.