История Древней Греции - Николас Хаммонд

В начале лета 430 г. пелопоннесская армия вновь вторглась в Аттику и опустошала ее сорок дней. Одновременно в переполненных городах Пирей и Афины, где беженцы из загородной местности селились в лачугах на пустырях, на храмовой земле и даже в укреплениях, разразился свирепый мор. Водоснабжение было никудышным, особенно в Пирее, где дождевые бассейны, на которые рассчитывали люди, вскоре загрязнились. В таких условиях зараза распространялась чрезвычайно быстро. Медицина была бессильна. Те, кто ухаживал за больными, немедленно заражались. Вслед за упадком сил наступало острое воспаление глаз, горла и легких с кашлем, непрерывной тошнотой и неутолимой жаждой. Многие умирали на этой стадии болезни – на шестой или седьмой день после ее начала, а другие дотягивали до финальной стадии – желудочного воспаления и поноса. Люди гибли как овцы; их тела наваливали грудами и хоронили, когда предоставлялась возможность. Многие выжившие оставались слепыми, калеками или потерявшими память. Ничто не могло защитить от болезни – ни физическая сила, ни благочестие, ни богатство, – и лишь те, кто пережил болезнь, могли быть уверены, что останутся в живых. Повсеместными стали беззаконие и преступность, так как люди лишались всякого уважения к религиозным и социальным канонам поведения. Во время ужасов мора дельфийский оракул объявил, что, если спартанцы будут энергично вести войну, боги им помогут. Пока над полями поднимался дым, а город пропах смертью, афиняне обрушились на Перикла, который заставил их начать войну. Они пытались добиться от Спарты приемлемых условий мира, но тщетно.

В эти мрачные дни Перикл призывал народ на первое место ставить верность государству, а лишь затем думать о личных страданиях. Величие Афин не только в их прошлом и настоящем, но и в будущем. Афинский дух снова поднимется над всеми бедствиями и несчастьями, и несравненный флот расширит владения Афин до пределов мира. Народ откликнулся на его призыв и повел войну с удвоенной энергией, но враждебность к Периклу не утихла до тех пор, пока его не присудили к штрафу. Позже его снова избрали полководцем, восстановив в должности военного вождя. Однако осенью 429 г. он умер, став одной из жертв мора. Возможно, одна лишь его смерть принесла больше вреда государству, чем людские потери в 430–429 гг., когда мор особенно свирепствовал. Перикл обладал достаточным влиянием, чтобы навязать народу свою осторожную и разумную военную стратегию, и даже после мора Афины обладали достаточной мощью, по мнению Фукидида, чтобы победить пелопоннесцев. Мор снова усилился зимой 427/26 г. и продолжался весь 426 г. Когда он, наконец, улегся, треть афинских войск первой линии была мертва, а многие другие превратились в калек, в то время как потери среди мирного населения никто не считал. Это бедствие, которое можно сопоставить лишь с великим спартанским землетрясением 464 г., укрепило стойкость афинян, но подорвало их общественную нравственность, а также военную силу[47].

Когда в Афинах начинался мор, а пелопоннесцы стояли в Аттике, 100 афинских и 50 лесбосских и хиосских трирем с войсками, также множество транспортов с кавалерией прошли вдоль восточного побережья Пелопоннеса и ударными силами в 4 тысячи гоплитов и 300 всадников разорили сельскую местность. Эти же силы направились в Потидею, где провалились все попытки взять город штурмом; более того, поскольку по пути войска заходили в Афины, они принесли с собой заразу, и четверть армии умерла в течение сорока дней после прибытия. Зимой 430/29 г. запасы в Потидее подошли к концу, и защитники даже обратились к людоедству, прежде чем выговорили приемлемые условия сдачи. Им было позволено покинуть город, имея один комплект одежды для мужчин, два для женщин и немного денег на дорогу. Убежище они нашли у своих союзников – халкидян и боттиейцев. Тянувшаяся более двух лет блокада Потидеи стоила Афинам 2 тысяч талантов и тяжелых потерь.

На полуострове Халкидика все еще продолжалось восстание. Афинские поселенцы заняли Потидею, создав основательную базу для операций в 429 г., когда армия в 2 тысячи гоплитов и 200 всадников со вспомогательным отрядом афинской легкой пехоты выступила против укрепленного города Спартола. Но афинян на открытой местности настигли сильная халкидянская конница и легковооруженные пелтасты, экипированные метательным копьем и кожаным щитом. Под их непрерывными атаками медленно передвигающиеся афинские гоплиты, которые не могли сойтись с противником вплотную, в панике отступили к Потидее, оставив на поле боя мертвыми 400 человек и всех своих командиров. Осенью 429 г. на призыв Афин откликнулся Ситалк с огромной армией, насчитывавшей до 150 тысяч человек, в которую входили наиболее воинственные племена его обширной империи. Афиняне обещали послать ему на подмогу корабли и пехоту; но они так и не сделали этого, опасаясь, что он оставит в своем подчинении все захваченные области. В течение месяца орды фракийцев опустошали Халкидику, Боттиею и Македонию, и им лишь недолгое время противостояла тяжелая македонская конница, доказавшая свое превосходство над одрисийцами и гетами. Затем Ситалк отступил, оставив все как есть, так как Пердикка путем брака заключил союз с Севтом, племянником и полководцем Ситалка. В течение следующих четырех лет Афины не вели против Халкидики операций.

В 430-м и 429 гг., когда афиняне страдали от мора и сосредоточили основные усилия против Халкидики, пелопоннесцы смогли перехватить инициативу. Главным образом они старались лишить Афины плацдармов на западе. В 430 г. они предприняли две безуспешные попытки: пелопоннесцы со 100 кораблями и тысячей гоплитов напали на Закинф, а Амбракия – на амфилохийский Аргос. Афины ответили зимой 430/ 29 г., отправив 20 трирем под командованием Формиона в Навпакт, где они нападали на торговые корабли в узком проливе у Риона. В 429 г. Амбракия и Спарта запланировали комбинированную операцию на этом театре военных действий. Они намеревались захватить Акарнанию, Кефаллению, Закинф и, может быть, Навпакт, чтобы лишить Афины промежуточных баз на западе и блокировать союзную им Керкиру. С этой целью спартанский полководец Кнем переправился через Коринфский залив с тысячью пелопоннесских гоплитов и вышел на амбракийскую территорию. Там он принял под свое начало гоплитов из Амбракии, с Левкаса и из Анакториона и большое число легких пехотинцев, набранных из внутренних областей, а именно тысячу хаонийцев с другими племенами из Эпира и тысячу орестиан с македонской стороны хребта Пинд. Он не стал ждать прибытия тысячи македонских пехотинцев, тайно посланных Пердиккой, в то время номинальным союзником Афин. Эскадры из Амбракии, Левкаса и Анакториона уже собрались в Левкасе для морского нападения; там они ожидали прибытия главного пелопоннесского флота из Коринфа, Сикиона и других полисов Коринфского залива. Кнем опрометчиво решил действовать немедленно. Он направился к столице Акарнании – укрепленному городу Страту. Его армия шла тремя отдельными колоннами, часто терявшими друг друга из виду, и хаонийцы, нетерпеливо рвавшиеся вперед, вместе с другими эпиротами попали в засаду и были разбиты. Их поражение повергло войско Кнема в уныние; оно весь день провело в лагере под огнем акарнянских пращников, а затем отступило к стенам союзных Эниад, где распалось и поспешило по домам.

Тем временем Формион, не откликнувшийся на призыв акарнян о помощи, ждал появления главного пелопоннесского флота. Когда 47 трирем и множество малых кораблей показались на горизонте, идя вдоль южного берега залива, Формион повел свои 20 трирем вдоль северного берега, преградив врагу путь в Акарнанию. В ту ночь пелопоннесцы вышли из Патр, надеясь незаметно пересечь залив, но были перехвачены в открытых водах западнее Риона (рис. 22). В тусклом предрассветном свете они выстроили в море свои боевые корабли кругом, носами наружу, а кормами к центру, и стали выжидать; внутри круга находилось пять лучших кораблей, которые могли прийти на помощь в любой точке внешнего круга, а малые корабли сгрудились в середине. Формион не собирался применять обычную абордажную тактику пелопоннесцев, с которой афиняне познакомились во время боя при Сиботе; он был в меньшинстве и знал, что на вражеских кораблях полно пехоты. Он приказал своим кораблям ждать сигнала к атаке, а тем временем безостановочно двигаться цепочкой вокруг вражеского построения, подходя все ближе и имитируя атаку, чтобы пелопоннесцы начали сужать свой круг. Когда с первыми лучами солнца со стороны залива подул ветер, которого ожидал Формион, по воде пошла зыбь, и корабли пелопоннесцев, сгрудившиеся на тесном пространстве, начали сталкиваться.

Рис. 22. Боевые действия у мыса Рион в 429 г.

Моряки пытались оттолкнуться от соседних кораблей шестами, со всех сторон слышалась ругань, и приказы боцманов оставались без внимания; даже если моряки оставались на веслах, из-за поднимающегося волнения они едва могли грести, и их почти неподвижные корабли не желали держать курс. В этот момент Формион дал сигнал, и афиняне устремились на таран, целясь в борта вражеских трирем. Они громили противника всюду, где нападали, а когда уцелевшие пустились в бегство к Патрам и Диме, погнались за ними. Не имея потерь, афиняне во время преследования захватили 20 трирем, а затем вернулись в Навпакт; остатки же пелопоннесского флота направились на запад, к элидской Киллене.