Для тебя - Кристен Эшли

— Я ожидал, что когда-нибудь это произойдёт, дорогая, но не ожидал, что будет так тяжело в первый раз услышать, как на твой телефон отвечает мужчина, — произнёс Рис.

Я крепко зажмурилась и прошептала:

— Рис.

— Никаких обещаний, красавица, никаких ожиданий — таково было условие. Ты ничего не требовала от меня.

— Знаю.

— Теперь я не должен ничего требовать от тебя.

— Рис...

— Хорошо, что я узнал об этом сейчас, когда какой-то придурок расчленяет людей в твою честь, и мне спокойнее знать, что рядом с тобой есть мужчина.

— Он не расчленяет их, он разрубает их топором.

— Как скажешь, — ответил Рис с улыбкой в голосе.

Я почувствовала, что Колт положил ладонь мне на поясницу, а потом провёл кончиками пальцев вверх и вниз по моему позвоночнику. Прикосновение было лёгким, но таким надёжным. Знаю, в подобной ситуации это странно, но мне стало легче.

Помогло также, что подошёл Уилсон и свернулся клубочком у моего бедра.

— Ты в порядке? — спросила я.

— Завтра уезжаю, собираюсь залечь на дно, пока этого парня не найдут.

— Рис, мне так жаль.

— Ты не виновата, милая.

— И всё-таки.

— И всё-таки не виновата. Мне всё равно не помешает отдохнуть, я не был в отпуске с того раза, как мы ездили на озеро Тахо.

Поездка на Тахо была классной. Мы отправились туда прямо перед моим возвращением домой. Мы приехали на мотоцикле Риса и потратились на аренду шикарного номера. Целыми днями мы играли в казино и катались на байке. Наедались до отвала. Каждую ночь падали в кровать, знатно напившись. Это было супер.

С тех пор мы виделись ещё несколько раз, поскольку он всегда приезжал, когда был нужен мне. Через год после возвращения домой я взяла двухнедельный отпуск, села в машину, не сказав никому, куда и к кому я еду. Я посетила несколько мест, где жили мои друзья, и провела два дня с Рисом в Седоне. На второй год я сделала то же самое, поймав его в Таосе, но в тот раз я осталась на четыре дня.

Рис также приезжал ко мне в гости. Пока я работала в баре, он навещал своих друзей, живших поблизости, или посещал гоночный трек и занимался прочими туристскими делами. Он старался не вмешиваться в мою жизнь, не приходил в бар, интуитивно зная, что это не его место, хотя я и не говорила ему этого. Когда он приезжал, я брала выходные, не объясняя зачем, и иногда ездила с ним и устраивала ему экскурсии. Если мы проводили дни по-отдельности, ночью он всегда был со мной. Я возвращалась домой, и он был в моей постели. Когда я ложилась в кровать, он просыпался, а если нет, я будила его руками или ртом, против чего он не возражал и, подозреваю, частенько только притворялся спящим, чтобы получить желаемое.

Эти дни остались позади.

— Ты будешь звонить? — спросила я.

— Конечно.

— Часто?

— Да, милая, но не волнуйся за меня. Всё будет хорошо. Я могу о себе позаботиться, а федералы, с которыми я разговаривал, кажется, чертовски решительно настроены поймать этого парня.

— Да.

Он помолчал, потом заговорил, и я поняла, что он прощупывает почву.

— Думаю, мне не следует звонить так поздно в следующий раз.

— Наверное, да.

Он помолчал ещё минуту, после чего перестал притворяться и спросил о том, что его волновало. Но по голосу было понятно, что ему не хотелось это говорить.

— Ненавижу спрашивать, красавица, но я должен знать. Парень, что ответил на твой телефон, это значит, что ты не будешь звонить в ближайшее время?

— Рис... — начала я, но не смогла договорить.

Рис верно истолковал моё молчание. Мы много лет встречались только время от времени, но довольно часто созванивались. Он не знал меня как облупленную, но тем не менее знал достаточно хорошо.

— Чёрт, — выдавил он, — это значит, что ты вообще больше не будешь звонить.

— Рис.

— Это тоже оказалось труднее, чем я ожидал.

— Рис...

— Я всё испортил, — перебил он меня.

— Не надо.

— Я облажался. Я знал, что получил нечто хорошее, и выкинул это. Чёрт!

— Ты не выкинул.

— Сколько раз я смотрел, как ты уходишь от меня, Феб? Сколько раз ты провожала меня?

— Рис, не надо.

— Слишком много. Значит я облажался.

Я сильнее прижалась грудью к коленям и прошептала:

— Просто не судьба, милый.

— Я бы мог приложить хоть каплю усилий и сделать это судьбой.

Сейчас я не была в этом уверена. Возможно, много лет назад, когда я его встретила. Он был хорошим парнем и никогда не обижал меня. Он был красив, очарователен и умён. И всегда был честен со мной. Когда мы были вместе, он был только моим. Он заставлял меня смеяться, не так, как раньше, но у него получалось. Он знал, что я люблю мотоциклы, и тоже их любил, так что брал меня покататься. Мы подходили друг другу, нам было комфортно, во время наших встреч мы привыкали друг другу буквально за несколько секунд. Секс был не таким великолепным, как с Колтом, но очень хорошим.

Сейчас. Нет.

Но я не стала говорить ему это, не знаю, правильно я поступила или нет.

— Извини, Феб. Тебе сейчас не до того, верно, красавица? Сколько у тебя, час ночи?

— Два.

— Бля, извини, милая.

— Не надо.

— Я буду звонить.

— Спасибо, Рис.

— Спи крепко, красавица.

— Рис, — окликнула я, пока он не отключился.

— Да, Феб.

— Ты найдешь другую женщину, смотри не упусти её, — сказала я.

Он рассмеялся, но не так, как обычно. Это было похоже на горький смех Колта сегодня вечером и то же лезвие вновь прижалось к моей коже, но на этот раз оно проткнуло кожу и под ним выступила кровь.

Потом Рис сказал:

— Другой такой, как ты, больше нет.

После чего повесил трубку. Мне потребовалось некоторое время, чтобы закрыть телефон. Я уронила руку на матрас и прижалась щекой к коленям.

Я почувствовала, как у меня из ладони вытащили телефон и как прогнулся матрас под Колтом. Потом мой телефон стукнул о тумбочку, а свет выключился. Колт обнял меня, потянул вниз, заставив лечь, и крепко прижал к своему боку. Я положила руку ему на живот и крепко обняла его. Уилсон устроился возле моей поясницы, каким-то кошачьим чутьём угадав, что мне нужно его присутствие, его тепло, только для меня, а не у нас в ногах.

Мы молчали. Для таких случаев не существует слов.

По крайней мере я так думала.

Пока Колт не сказал:

— Что я говорил, малыш? В этой кровати везунчик именно я, поскольку это он смотрел, как ты уходишь, чтобы свободно вернуться ко мне.

И тут я заплакала. Колт второй рукой коснулся моих волос, погладил, убирая их с моего лица, потом снова и снова, после чего положил ладонь мне на шею. Я не знала, да и мне было всё равно, правильно ли это — плакать о другом мужчине в объятиях своего любимого.