Миры Роберта Хайнлайна. Книга 5 - Роберт Хайнлайн

— М-да… ты рассказал все довольно связно. Но тем не менее я все-таки считаю тебя самым приятным психом из всех, что встречал. Это не мешает тебе быть хорошим инженером… и другом. Ты мне нравишься, парень. К Рождеству я тебе куплю новую смирительную рубашку.

— Пусть будет по-твоему.

— А как же иначе? Не то сам стану сумасшедшим… и Дженни придется мучиться со мной. — Он взглянул на часы. — Давай-ка ее разбудим. Если я позволю тебе уехать, не попрощавшись с ней, она с меня скальп снимет.

— Только не это!

Они отвезли меня в Денверский международный аэропорт, и Дженни поцеловала меня на прощание.

Одиннадцатичасовым рейсом я вылетел в Лос-Анджелес.

Глава 11

На следующий вечер, третьего декабря 1970 года, я взял такси и поехал к дому Майлза. Я не знал, в каком часу точно оказался там прошлый раз, и поэтому подъехал намного раньше. Отпустив такси за квартал до дома Майлза, я пошел пешком. Уже темнело, но у тротуара стояла только его машина. Я вернулся на сотню ярдов назад, выбрал место, откуда хорошо просматривался кусок тротуара перед домом, и стал ждать.

Две сигареты спустя подъехала другая машина и остановилась. Фары погасли. Я подождал еще несколько минут и поторопился к ней. Это была моя собственная машина.

Ключей от нее у меня не было, да они и не потребовались бы. Поскольку голова моя всегда была занята решением какой-нибудь инженерной проблемы, я давно выработал привычку хранить запасной комплект ключей в багажнике. Вот и теперь я достал их оттуда и залез в кабину. Машина стояла на полого спускавшемся участке дороги; я снял ее с ручного тормоза и, не зажигая фар и не включая зажигания, позволил ей катиться до утла и, только повернув, запустил двигатель и подъехал к переулку позади дома Майлза, как раз напротив дверей его гаража.

Гараж был закрыт. Я заглянул в грязное окно и различил что-то, покрытое куском брезента. По знакомым очертаниям я сразу определил, что это мой старый друг «ловкий Фрэнк».

Гаражные двери в Южной Калифорнии в 1970 году не были рассчитаны на взлом с помощью монтировки. Так что через считанные секунды я уже проник в гараж. Сперва я убедился, что записи и чертежи находятся там, где я и предполагал, — в ящике для инструментов. Я перенес их оттуда в машину и бросил прямо на пол. Затем принялся за «Фрэнка». Никто лучше меня не знал его устройства, да к тому же, как говорится, ломать — не строить, так что дело пошло споро. Но тем не менее провозиться мне пришлось около часа.

Я едва успел затолкать в багажник остатки «Фрэнка» — шасси от кресла на колесах и панцирь «электрической черепахи», как услышал вой Пита. Ругая себя за то, что так долго возился с «Фрэнком», я обошел гараж и поспешил на задний двор. Представление началось.

Я дал себе слово, что уж на этот раз обязательно наслажусь зрелищем великого боя Пита и разделю с ним торжество победы. Но я не мог ничего увидеть. Хотя задняя дверь была открыта и свет струился через решетку, которая закрывала проем, но я не мог видеть, что происходит внутри. Я только слышал топот, грохот падавшей мебели, леденивший кровь боевой клич Пита и визг Белл. Тогда я подкрался к решетке, надеясь хоть одним глазком взглянуть на кровавую бойню. Проклятая решетка была заперта на крючок! Это было единственное, что я не учел в своем плане! Я лихорадочно стал дарить в карманах, нашел перочинный нож, сломал ноготь, пока открывал его, потом просунул лезвие в щель и откинул крючок. Едва я успел убрать нож, как Пит, словно каскадер-мотоциклист, таранящий забор, вдарил изнутри по решетке.

Я перелетел через розовый куст. Сомневаюсь, что Майлз и Белл пытались преследовать Пита, — я бы на их месте не рискнул. Сам же я притаился за кустом, чтобы меня не заметили. Спустя некоторое время я поднялся на ноги, постоял немного и двинулся вокруг дома, подальше от открытой двери, из которой свет падал во двор. Теперь надо было подождать, пока Пит успокоится; только тогда его можно будет взять на руки — я-то знаю кошачьи повадки.

Каждый раз, когда он, крадучись, проходил мимо, то и дело издавая боевой клич, я ласково подзывал его:

— Пит! Иди сюда, Пит! Успокойся, мой мальчик, все в порядке.

Он знал, что я здесь, но не обращал на меня внимания, лишь дважды взглянул в мою сторону — и все. Кошки никогда не делают несколько дел сразу; он был теперь очень занят, и у него не было времени любезничать со мной. Но я был уверен, что он подойдет ко мне, как только поостынет.

Пока я ждал Пита сидя на корточках, из дома послышался шум воды — они ушли в ванну смывать кровь, оставив меня в гостиной. Тут мне в голову пришла жуткая мысль: а что произойдет, если проникнуть в дом и перерезать горло своему бесчувственному телу? Но я прогнал эту мысль прочь: не настолько я любопытен, да и самоубийство может стать заключительным экспериментом, даже если обстоятельства подкреплены математическими расчетами.

Но я никогда не мог этого постичь.

Кроме того, я вообще не хотел входить в этот дом. Я мог столкнуться с Майлзом — а покойник в моем положении был бы ни к чему.

Наконец Пит остановился передо мной, не дойдя фута три-четыре.

— Мррроуфр? — сказал он, подразумевая: «Давай-ка вернемся и очистим от них помещение. Ты ударишь сверху, я — снизу».

— Нет, мой мальчик. Операция завершена.

— Ооо, ма-а-ло-оо!

— Пора домой, Пит. Ну, иди к Дэнни.

Он сел и принялся умываться. Закончив туалет, он взглянул на меня, и я протянул руки. Он прыгнул ко мне.

— Мрряу? («Где ты болтался, когда начался бой?»)

Я отнес его в машину и опустил на сиденье водителя — единственное свободное место. Он обнюхал железки, нагроможденные на его обычном месте, и с упреком посмотрел на меня.

— Придется тебе сидеть у меня на коленях, — объяснил я ему. — Кончай суетиться.

Я включил фары, и мы рванули вниз по улице. Потом я повернул направо, и мы направились в сторону Большого Медвежьего озера, к лагерю девочек-скаутов. Через десять минут я освободил от обломков «Фрэнка» переднее сиденье, и Пит занял свое законное место — к нашему обоюдному удовлетворению. Следующие несколько миль я продолжал очищать кабину от ненужного теперь железа, выбрасывая его через окно на обочину.

Затем остановился, поднял с пола записи и чертежи и швырнул их в канаву. Выше, уже в горах, я избавился от шасси кресла, сбросив его вниз, в сухое русло реки, — оно весело загрохотало по камням.

Около трех часов утра я подъехал к придорожному мотелю, недалеко от поворота к лагерю. Там я снял домик за бешеные деньги — Пит чуть не испортил все дело, поминутно высовывая голову из окна машины и вставляя замечания в наш разговор с хозяином.