Ветер и море - Марша Кэнхем

Кортни свернула с берега и пошла вдоль границы кустов, время от времени наклоняясь к привлекшему ее внимание растению. Она нашла календулу и кориандр, семена и цветы которых можно заваривать как чай для снижения жара, сорвала толстые блестящие листья, которые, как она видела, женщины на Змеином острове привязывали к ранам, чтобы они вытягивали гной, и листья инжира и петрушку, которые следовало растолочь и приложить к ожогам. Когда мешок, образованный полами ее рубашки, наполнился, Кортни обернулась и обнаружила, что Раунтри безмолвно стоит позади нее, раздевшись до пояса, и протягивает ей рубашку, чтобы она сложила туда то, что не поместилось.

– Откуда вы, янки? – прищурившись, спросила она.

– Из Виргинии, мисс.

– Мне следовало бы догадаться. – Скривившись, Кортни молча побрела вперед.

Они набили его рубашку всякими съедобными фруктами и овощами – финиками, инжиром, диким луком и морковью – и отправились в обратный путь к утесу. По дороге им попался небольшой ручей, и Кортни опустилась на колени на его берегу, чтобы насладиться вкусом холодной чистой воды и ощущением влаги на разгоряченной коже. Не в силах удержаться, она плеснула несколько пригоршней воды себе на голову, пытаясь смыть грязь и пот, и вода тонкими струйками потекла вниз по ее шее.

– Мисс? – Раунтри от смущения, казалось, раскалился докрасна. – Если хотите, я мог бы отойти вон за те скалы, и вы смогли бы... ну, вы смогли бы искупаться как следует. Я прослежу, чтобы никто вам не помешал.

Первым побуждением Кортни было отказаться, но прежде чем она успела что-то возразить, Раунтри, улыбнувшись ей, быстро исчез.

Купание освежило Кортни. Она выстирала рубашку и бриджи, надеясь, что одежда быстро высохнет на горячем солнце. Единственное, о чем она не подумала, пока не стало слишком поздно, так это о том, что мокрый черный шелк подчеркнет все изгибы ее тела. Когда, обойдя скалы, она увидела лицо Раунтри, она опять чуть не вышла из себя и на обратном пути больше не сказала сержанту ни слова.

Рутгер поспешил ей навстречу и начал лихорадочно перебирать собранные ею растения. Некоторые были встречены одобрительным бормотанием, другие – улыбкой, а кое-что – хмурым любопытством. Но в основном он остался ею доволен и сказал:

– Это не мечта травника, но вполне подойдет. Если бы мы могли рискнуть развести небольшой костер и приготовить отвар из...

– Как он? – Кортни смотрела мимо плеча доктора на Баллантайна, вытянувшегося на песке.

– Так же, – вздохнул Мэтт. – Возможно, хуже. Я не знаю.

Кортни пристально всмотрелась в Мэтью. С каждой минутой его усталость все больше давала о себе знать. Морщины вокруг рта стали еще глубже, глаза припухли, и под ними выступили синяки. С тех пор как «Орел» был в первый раз атакован, он спал всего несколько часов и, очевидно, теперь был на грани полного изнеможения.

– Почему бы вам не отдохнуть? – тихо предложила Кортни. – Я присмотрю здесь за всем.

– Мне не нужен сон...

– У вас дрожат руки, вы едва можете держать глаза открытыми. Вам необходимо отдохнуть, иначе вы никому не сможете помочь.

Мэтт открыл было рот, собираясь возразить, но передумал, признав ее правоту. Облизнув пересохшие губы, он с трудом подобрал слова:

– Быть может... часок, но не больше. Да, я отдохну час и приду в норму. Я найду место, где есть хоть немного тени...

Адриан застонал в беспокойном сне, и светло-карие глаза Мэтью тотчас обратились к нему, как они обращались к любому другому человеку, который вздрагивал, поворачивался или неожиданно глубоко вздыхал.

– Нет, здесь вы не уснете, – твердо заявила Кортни и повернулась к Раунтри: – Сержант, проводите доктора к ручью, заставьте его искупаться и лечь спать, даже если вам придется применить силу.

– Поймите, – запротестовал Мэтт, – нет необходимости идти так далеко. Я прекрасно буду спать... прямо здесь. – Он показал на маленький квадрат тени под защитой скал.

– Если вы не сделаете, как я сказала, – обратилась Кортни к Раунтри, пожав плечами, – вы похороните доктора вместе с остальными, которых он убивает.

– Док!

– Но кто позаботится об этих людях? – Мэтт отступил назад. – Что, если я понадоблюсь им? Что, если...

– Я присмотрю за ними, – терпеливо повторила Кортни. – А если вы почему-либо понадобитесь мне, я пошлю кого-нибудь за вами. Даю честное слово. А теперь, пожалуйста... – Она закусила губу, осознав, что в ее голосе проскользнуло беспокойство.

– Она права, док, – согласился Раунтри. – У вас не слишком хороший вид, и мне не хотелось бы видеть, что вы делаете ошибку, которой в нормальных условиях никогда не сделали бы.

На лице Мэтта были написаны гнев и смущение, он неуверенно попятился, а услышав позади себя протяжный вздох, обернулся – и в этот момент кулак Ангуса Макдональда нанес ему прямой удар в челюсть.

– Это начинает действовать мне на нервы, – проворчал шотландец. – За два дня два офицера, но если говорить честно, здесь не требуется большого искусства.

– Думаю, это единственное, что вы, янки, умеете делать. – Кортни потрогала свою пострадавшую челюсть.

– Я буду возле ручья, милая. – Скромно усмехнувшись, шотландец взвалил на плечо тяжелую ношу. – Я отнесу его. А если я понадоблюсь вам, Эндрю, до вечернего караула, вы найдете меня лежащим рядом с доком и тихо похрапывающим.

– Не понимаю, как он это делает, – покачал головой Раунтри, наблюдая, как Макдональд устало бредет по берегу.

– Он очень напоминает мне... – Кортни оборвала себя, не дав имени Сигрема слететь с ее губ. Удивившись нежности ее тона, сержант взглянул на нее, и она вернула жесткость и суровость своему взгляду. – Если сможете, найдите несколько кокосов и расколите их пополам. Эта полезная работа займет вас, янки.

– Да, мисс. – Раунтри спрятал улыбку. – Что-нибудь еще?

– Несколько пальмовых листьев, чтобы сделать навес и опахала и избавиться от этих проклятых мух. И можете послать кого-нибудь выкопать яму для костра, чтобы в желудки этих людей могло попасть хоть немного горячей еды.

– Да, мисс. Я прямо сейчас этим и займусь.

Кортни заметила блеск восхищения в его глазах и рассердилась на себя за то, что его юность и желание ей помочь смягчили ее. Он должен ненавидеть людей ее отца за то, что они сделали с «Орлом» и командой корабля, точно так же, как она должна ненавидеть янки – всех до последнего – за их вмешательство в ее жизнь.

Отвернувшись от Раунтри, она кивнула Малышу Дики, следившему за ней огромными, как блюдца, глазами. Погладив мальчика по голове, она послала его растирать семена кориандра и календулы. Большой железный котел, спасенный каким-то предприимчивым матросом и перенесенный сюда из бухты, быстро наполнили водой и установили над бездымным костром из сосновых шишек. Спустя короткое время приготовленный для раненых крепкий отвар был разлит по пустым кокосовым скорлупкам и отправился в воспаленные глотки. Котел был сразу же наполнен вновь, и на этот раз в него полетели лук, морковь, петрушка, коренья и ягоды вместе с тремя глупыми перепелками, которые по рассеянности оказались на пути моряков. Когда люди вернулись в лагерь с инжиром и финиками, а двое даже принесли насаженную на шест овцу, стало ясно, что в еде и питье недостатка у них не будет, и у всех сразу поднялось настроение.