И маятник качнулся... - Вероника Иванова

— Она была бы счастлива, можешь мне поверить... — Мои мысли не секрет для Той, Что Нигде И Повсюду.

— И я — тоже?

— И ты...

А время идёт. Я чувствую: Возмущения Пространства становятся всё сильнее. Нужно что-то решать, и срочно. А может быть... Плюнуть на всё и наслаждаться своим уютным мирком? Мы успеем покинуть город и... фрэлл с ними, с людьми! Ещё наплодятся... Пора подумать и о своём личном счастье, разве нет? Женюсь на принцессе, уеду куда-нибудь подальше, ну, придётся пойти на поклон к Магрит, и что? Пару раз унизиться — что мне стоит? И заживу в своё удовольствие...

Я почти решился. Почти. Но тут неприятная особа по имени Совесть негромко кашлянула, напоминая о себе.

Хочешь счастья?

Хочу.

А заслуживаешь ли ты того, чтобы быть счастливым?

Но ведь все вокруг имеют право жить так, как хотят. И, что самое смешное, вовсю пользуются этим правом.

Ты — не все.

Почему это?

Сам знаешь.

Я хочу быть таким же, как они!

Не получится. Ты никогда не будешь таким. Ты всегда знаешь, как нужно поступать, чтобы всё было правильно. А когда знаешь — трудно поступить наоборот.

Ну, хоть один раз! Кому от этого будет хуже?

Всего лишь нескольким тысячам людей, не более. Не переживай о них...

Фрэлл!

Никто не посмеет упрекнуть тебя, не бойся...

Я и не боюсь. Я совершенно равнодушен к чужим судьбам.

Ты сам-то себе веришь?

Верю!

Ну-ну...

Я сжал пальцы, оставляя чудовищные синяки на запястьях принцессы.

Почему я опять должен выбирать между собой и всем остальным миром? Почему всегда — я? Почему никто другой не может взять на себя заботу о Сущем? У меня нет достаточных сил и средств, чтобы этим заниматься... Я так мало знаю и умею... Я совсем не подхожу на эту роль...

Но сейчас — больше некому.

Оставьте меня в покое! И я ни о чём вас не попрошу!

— Ты сделал выбор? — Чуточку насмешливо, чуточку участливо.

— Да... — Сдавленный шёпот.

— Не слышу...

— Да! — Крик, похожий на всхлип.

— И что же ты решил? — Как будто сама не знает!

— Подари девочке её Источник.

— Уверен?

— Нет, но не вижу другого выхода...

— Не жаль отказываться от любви?

— Я не знаю, что это такое...

— Ты ошибаешься, малыш... Твоё сердце умирает в тщетном ожидании чувств, которые никогда не переживало, но узнает с первого же взгляда...

— Прекрати! Не причиняй больше страданий, чем уже свалилось на мою голову!

— Ты не можешь приказывать МНЕ...

— Я прошу!

— Что ж...

Небольшая пауза — и знакомые слова:

— Право — неотъемлемо... Желание — достойно... Цена — подтверждена...

Ещё одна маленькая пауза.

— Воля — исполнена...

...Плотина рухнула. Рассыпалась в прах. Нет, не так: просто исчезла, быстрее, чем тает дымка от дыхания на холодном стекле. Раскалённые струи Силы ворвались в пустое Кружево принцессы, скрещиваясь с языками Пустоты, наступая, напирая, давя...

Выброс Силы был огромен. Наверное, я сгорел бы в этом огне, если бы не был сброшен на пол последней судорогой, всколыхнувшей тело девочки. Мне понадобилась почти минута, чтобы подняться и снова взглянуть в её глаза. Лучше бы я этого не делал...

Ненависть — вот единственное, что я мог прочитать. Исключительно по одному, хорошо известному адресу. Чьему? Моему, конечно же! Ненависть и отчаяние. Боль и страх. Нежелание понять и принять свершившееся. Как же мне жаль тебя, милая! И как мне жаль самого себя...

— Нам пора. — Я подхватил Рианну под руку, заставляя встать.

— Чудовище... — Она сказала это одними губами, но мне не надо было слышать. Я знал, что она так скажет. Я и сам себя так называл.

— Увы, милая, увы... Можешь думать, что хочешь, но поработать тебе придётся...

...На улицах мы не встретили ни души, что было весьма странно: даже в самую глухую, что называется, полночь, всегда находятся беспокойные души, шатающиеся по делу и без дела, а тут город как будто вымер. Была ли тому виной луна, на бледном челе которой явственно проступали алые пятна, гнев ли разбуженного Сердца Гор заставил всё живое впасть в оцепенение — не знаю. Отсутствие свидетелей было мне только на руку: мало ли что подумал бы случайный прохожий, если бы увидел, как взрослый мужчина тащит за собой по улице несовершеннолетнюю девицу с безвольно мотающейся головой? Честное слово, я бы нёс её на руках, но... Я и сам еле передвигал ноги, так что, добравшись-таки до фонтана, ваш покорный слуга думал только о том, чтобы лечь и умереть. Во всех известных смыслах.

Вода в чаше бассейна застыла зеркалом, в котором отразилось бледное лицо Рианны. Ореховые глаза, казавшиеся в лунном свете золотыми, почти ничего не видели. Не хотели видеть.

— Мы на месте, милая. Пора.

— Не хочу... — Слабо, но твёрдо. — Ничего не хочу...

— Город нуждается в твоей защите.

— Мне всё равно...

— Э, нет, милая, не отвертишься! Я потратил столько сил, чтобы ты обрела могущество, можно сказать, пожертвовал собой, и что слышу? Намереваешься умыть руки? Не выйдет!

Я залепил принцессе пощёчину:

— Иди и выполняй то, что должна!

— Я ничего тебе не должна... — Безвольный шелест губ.

— Не мне, упрямица, не мне! Городу. Людям. Королевству. Кто говорил мне о долге? Так вот тебе возможность: исполни свой долг. Здесь и сейчас!

— Мне плохо... — Почти жалобно.

— Я знаю, милая, знаю... Ещё одно усилие, и ты сможешь отдохнуть. — Я и сам не верил в то, что говорю. Откуда я могу знать, каково это, оживлять артефакт? Что может быть приятного в том, чтобы служить мостиком между двумя беспощадными берегами?

— Ты лжёшь... Ты всегда лгал... — Она даже не обвиняет, и от этого становится особенно больно. Накричи на меня, милая, ударь, только не смотри так!

— Я всегда говорил тебе правду. И сейчас не лгу. Ты знаешь, что так оно и есть... Прошу тебя, прими свою судьбу, девочка... Спаси этот несчастный город... Ну же, очнись!

Ещё одна пощёчина, и голова Рианны мотнулась из стороны в сторону, но взгляд немного прояснился.

— Ступай!

— Я не знаю, что делать...

— Просто возьми её за руки. Остальное она сделает сама.

— Я ненавижу тебя...

— Я знаю. Иди!

Я помог ей перебраться через бортик бассейна. Шаг. Ещё один. Тоненькая дрожащая фигурка в измятой и порванной рубашке — болезненно-белое пятно на фоне тёмно-синей статуи. Струйки крови, стекающие по голым ногам, смешиваются с водой. Маленькие ладошки неуверенно касаются каменных рук, и... Больше я ничего не вижу. Потому что падаю в Саван. Падаю быстрее, чем когда-либо. Ухожу, чтобы не мешать. Ухожу, прощаясь с надеждой на счастье. Окончательно и бесповоротно...