Эльфийский клинок - Ник Перумов

Хорнбори вздохнул, провёл рукой по бороде, словно собираясь с мыслями. Он осторожно снял Кольцо с пальца и положил на середину стола; хоббиту на миг почудилось, будто мрак исчез, исчезли стены и горы стали словно из стекла, — он будто глядел насквозь через толщу камня, видя одновременно всё исполинское переплетение морийских коридоров; лишь самый низ скрывала багровая завеса. Здесь, наверху, ему всё вдруг показалось давно знакомым, обжитым и неопасным — снизу же наползала глухая ненависть.

Фолко не успел разобраться в своих ощущениях как следует — слишком мимолётны они оказались; теперь он не отрываясь глядел на Кольцо, в глубине чёрного камня которого едва заметно алел крохотный огонёк, словно пламя далёкого горна. А Хорнбори говорил, и его слова складывались в сказочные видения, и прошлое наяву оживало перед забывшимся хоббитом…

Хорнбори получил Кольцо от своего отца, тот, в свою очередь, от деда. Умирая, старый гном велел уйти всем, стоявшим возле его постели, оставив только Хорнбори, своего старшего сына. И отец рассказал Хорнбори, что его дед был одним из немногих отчаянных гномов Туманных Гор, что ходили на Дол-Гулдур вместе с эльфами — властителями Лориэна, когда Владычица Галадриэль обрушила в прах стены мрачной крепости Назгулов. Любопытные гномы на следующий день после победы полезли по развалинам поглазеть на оставшееся; среди обвалившихся стен дед Хорнбори, тогда совсем ещё молодой гном, увидел чёрный вход в какое-то подземелье и, не долго думая, нырнул в него. Через проломы в крыше внутрь проникал свет, и на полу среди обломков он заметил чудесное, ярко блестевшее Кольцо. Он не смог побороть искушение и поднял его; а надев себе на палец, так и не смог больше снять. Однако Владычица не могла не заметить его находку и, по словам отца Хорнбори, сказала деду, что его добыча, быть может, — одно из Семи Гномьих Колец, точнее, одно из трёх уцелевших, поскольку остальные четыре уничтожили драконы. Три сохранившихся попали в руки Неназываемого, и никто не знает, как и на что он употребил их. По словам Галадриэли выходило, что кольцо Хорнбори когда-то принадлежало Трору, одному из последних Королей-под-Горой, властителю Одинокой Горы. Его внуком был знаменитый Торин Дубощит — спутник Бильбо Бэггинса!

— Кто знает, как всё было на самом деле, — продолжал негромко Хорнбори. — Кто знает, как на самом деле происходило всё это, но, так или иначе, я долгие годы носил это Кольцо и не замечал за ним ничего особенного. Мне доводилось слышать старинное эльфийское заклятие:

Три кольца  — царям эльфийским под небесным сводом,Семь — для гномов, королей в каменной короне,Девять — Людям, тем, что сгинут со своим народомА Одно — для Властелина на проклятом троне…

— Ну и там ещё дальше про Мордор. Но Три Эльфийских, три прекраснейших Кольца потеряли силу, и их владельцы ушли на Заокраинный Запад. Наверняка, решил я, утратили могущество и Гномьи Кольца. Но всё оказалось не так… — Он развёл руками. — А у Врат меня вдруг словно ужалило что-то. — Он помотал головой, силясь высказать невыразимое. — Тянул на себя Врата, словно за канат… едва сил хватило, а без хоббита вообще бы не справился. Что ты с ними сделал, Фолко?

— Погоди про хоббита, давай разберёмся с Кольцом! — морщась, пристукнул по столу ладонью Торин. — Если это действительно Гномье Кольцо, то что оно может? И ещё — кто и когда их выковал? Враг? Или нет? Смертный, надевший одно из Великих Колец, должен становиться невидимым… А у нас что? И всё же главное — из чьих рук вышли эти кольца? Светлая или чёрная воля творила их?

— Чья бы она ни была, Кольцо уже показало свою силу, — заметил Вьярд. — И если это действительно одно из Семи — кто знает, не от близости ли к сердцу нашего мира, мира тангаров, в нём ожила какая-то часть его древней мощи?

— Но в чём состояла эта древняя мощь? — стискивая голову ладонями, ответил вопросом на вопрос Хорнбори. — Ни одно из наших сказаний не сохранило памяти об их действии!

Наступило молчание. Бесшумно тлел огонёк светильни; в темноте едва можно было разглядеть лица ближайших собеседников. Хорнбори заговорил снова:

— Когда снизу начала подниматься эта голубень и сразу стало не по себе, я вдруг подумал, что могу как-то помочь. Когда все побежали, я остался, хотя внутри всё тряслось, и просто стоял, а сияние вдруг остановилось, пошло вниз и исчезло. Тут-то я и понял, что это снова сделало Кольцо. Оно рассеяло страх, разве вы не почувствовали?

— Верно, — после паузы кивнул головой Торин. — Ну что ж, друзья, это добрый знак! — Гном выпрямился. — Ожила часть древних наших сил — так пусть она послужит нам щитом против Страха Глубин, против Горного Лиха! А ведь кое-что есть ещё и у хоббита! Ведь без него Ворота бы не открылись! Так что ты сделал, Фолко?

Хоббиту пришлось рассказать всё как было. Кинжал пошёл по рукам, и Фолко беспокойно и бессмысленно водил взглядом следом за ним по кругу, сразу почувствовав, что ему не по себе, когда на груди — пустые ножны. Гномы прицокивали языками, скребли ногтем клинок, пробовали его на изгиб — и вернули Фолко со словами общего недоумения. Как и те немногие, что видели кинжал в лагере ночью после встречи Фолко и Торина с Олмером, никто ничего не мог сказать.

— Ворота словно чья-то воля держала, — раздумчиво произнёс Глоин, протягивая хоббиту кинжал. — Хотел бы я знать — чья…

— Спустимся вниз — узнаем, — решительно бросил Торин. — А что вы скажете по поводу всего этого? — Он обвёл рукой вокруг себя, словно указывая на невидимые во мраке стены пещеры.

— Только одно — здесь, в Мории, у нас есть враг, — без колебаний ответил Двалин. — Мы почуяли чужой запах, ещё когда шли через Сухой Мост, а теперь сомнений не осталось — здесь побывали орки!

Все понимали, что нельзя спускаться на Глубинные Ярусы, имея на плечах сильного и многочисленного врага. После долгих споров решили идти вниз тайными ходами. Разговоры могли тянуться бесконечно, но запротестовал Малыш.

— Хватит вам! Ночь пройдёт, утро присоветует, — широко зевнул он. — Давайте лучше спать, утром пошарим по верхним ярусам — может, чего и увидим?! А сейчас, если я ещё раз зевну, то разорву себе рот до ушей. Кто как, а я на боковую.

Гномы повозились ещё немного и улеглись спать. Балин и Скидульф остались караулить во внешнем коридоре. Фолко долго вертелся на жёстком сундуке, пока чёрная пустота не поглотила и его.

Ночь прошла спокойно. Четырежды менялась стража, и не напрасно — уже под утро Глоин и Хорнбори заметили огонёк факела в дальнем конце коридора, свернувший в одну из поперечных галерей. Судя по беспечности, те, кто там был, либо не знали ещё о присутствии гномов, либо их сбил с толку манёвр Глоина и Двалина, и они были убеждены, что гномы сразу пошли вниз. Этим нужно было воспользоваться, и чем скорее, тем лучше.