Шайтан-звезда (Книга вторая) - Далия Трускиновская

– Если ты считаешь это бородой, то вот он, волос, – усмехнулся Хайсагур, выполнив и это приказание.

– Поднеси его к моим ноздрям.

После чего в голове у гуля зазвучали слова неведомого ему языка, причем конь усердно и старательно фыркал на волос.

– Свяжи его концы так, чтобы образовалось кольцо, – сказал он наконец. – И трижды повтори имя марида, заклиная его именем Аллаха!

– О Зальзаль ибн аль-Музанзиль, во имя Аллаха, спустись сюда! – нараспев произнес Хайсагур. – О Зальзаль ибн аль-Музанзиль, ради Аллаха, появись перед нами!..

– Что ты делашь, о ишачья задница? – раздалось в голове шипенье джинна. – Повторяй одни и те же слова, ничего не меняя! Начинай сначала!

– А раньше ты не мог сказать этого, о червячий навоз? – сердито осведомился Хайсагур и принялся трижды призывать марида по всем правилам.

– О всесильный Аллах, разве ты не послал мне освобождения? – раздалось вдруг у самых ног Хайсагура. – Кто еще пытается мне приказывать?

– Я вовсе не собираюсь приказывать тебе, о почтенный Зальзаль ибн аль-Музанзиль, привет, простор и уют тебе! – торопливо опускаясь на корточки, чтобы быть вровень с собеседником, произнес гуль. – Я заклинал тебя именем Аллаха, чтобы ты уделил мне немного времени для беседы, а что до приказов – клянусь Аллахом, я не имел такого намерения!

По ту сторону круга сгустился черный комок, величиной не более тюрбана, в глубине которого Хайсагур увидел два близко посаженных красных глаза.

– Поздравь его с освобождением, о несчастный, – подсказал Маймун ибн Дамдам.

– Я приветствую тебя в день твоего освобождения, о могучий и славный марид, – решив, что лестью этого дела не испортишь, продолжал гуль. – Я ведь не маг, которому непременно нужно кем-то повелевать. Я гуль из рода горных гулей, мое имя – Хайсагур, и если ты во имя Аллаха милостивого, милосердного, ответишь на мои вопросы, это тебе зачтется. Я прошу тебя о милости – а решение принадлежит тебе.

– Ты очень правильно сделал, став в круг и защитившись сильными заклинаниями, прежде чем просить меня о милости, о гуль, – заметил марид. – Из-за подобного тебе я пребывал в наитягчайшем рабстве, и чинил полуразрушенные замки, и носил людей туда и сюда, и убивал их пламенем, и за это мне придется держать ответ перед Аллахом.

Хайсагур вспомнил обуглившееся тело в покинутом доме цирюльника.

– Если ты выполнял все это по приказу мага аш-Шамардаля… – начал было он, но марид перебил его.

– Будь проклят ты, и будь проклято твое потомство до седьмого колена, и будь проклята вода в твоих колодцах, если ты – из друзей аш-Шамардаля и хочешь вновь поработить меня!

– А разве могут быть друзья у гнусного завистника? – стараясь сохранить спокойствие, спросил Хайсагур. – Клянусь небом, обладателем путей звездных, я не друг ему, а враг!

– Воистину, верно ты назвал его гнусным завистником, – подтвердил возмущенный марид. – Ибо он завидует своему наставнику Бахраму за то, что Бахрам – старший среди магов и владеет талисманами, а ему дает их лишь на время, он завидует Гурабу Ятрибскому за то, что он по своей силе и своим способностям может стать первым среди магов, но не желает, он завидует Сабиту ибн Хатему и прочим звездозаконникам Харрана за то, что они – обладатели знаний, не вмещающихся в его голове, и он, этот сын греха, стравил Сабита ибн Хатема с неким Барзахом, и помог Барзаху хитростью выиграть спор, и сегодня собрал в Пестром замке мудрецов и звездозаконников, чтобы погубить их!

– Сабит ибн Хатем – в замке этого мерзавца? – воскликнул Хайсагур. – О ишак и сын ишака! О бесноватый! Как это он позволил принести себя туда? Я же говорил ему, что аш-Шамардаль затеял тот спор с дурной целью!

– Сегодня – день, когда они должны были встретиться, и начертал калам, как судил Аллах, – утешил его марид. – Задавай свои вопросы, о гуль, и торопись – довольно с меня того, что этот нечестивец хитростью заставил меня прослужить себе лишнее время после того, как Аллах послал мне освобождение!

– Мне больше не о чем спрашивать тебя, о благородный марид! – со злостью отвечал Хайсагур. – Ты сам все мне сказал! Иди – и да будет над тобой милость Аллаха!

Но черный мохнатый комок даже не пошевелился.

– Я не держу тебя. Я не аш-Шамардаль, чтобы хитростью удерживать тебя! – Хайсагур обхватил голову руками. – Мало мне было той ущербной разумом, которая привела в Пестрый замок тех неразумных детей? Теперь там еще и подобный разумом ишаку звездозаконник!

– Спроси его, много ли у аш-Шамардаля осталось подвластных ему джиннов и маридов! – потребовал Маймун ибн Дамдам.

– Кто из маридов остался служить гнусному завистнику после твоего освобождения, о Зальзаль ибн аль-Музанзиль? – со вздохом обратился Хайсагур к мариду.

– Всего один ифрит, обессиленный его неумелыми заклинаниями. Но он успел понемногу доставить в Пестрый замок почти всех муридов аш-Шамардаля, преданных ему до безумия, которых он соблазнил райскими гуриями и виноградным вином.

– А где старейший из магов, обладатель власти над ними – Бахрам? – вдруг подняв голову, спросил Хайсагур.

– Бахрама я туда не доставлял, о гуль.

– Все ясно – он уничтожит там звездозаконников Харрана, ведь Сабит ибн Хатем проиграл этот нелепый спор! И не будет человека, который своей властью помилует этого безумца Сабита ибн Хатема и его несчастных учеников! А они – люди чести, и откажутся от нажитого имущества и приобретенных знаний – ведь знания тоже имущество, и вот чего добивался мерзкий завистник – унизить и уничтожить тех, чье превосходство над ним несомненно, унизить и уничтожить то знание, которое ему недоступно! Наконец-то я понял, чего он желал, когда затеял тот спор двадцать лет назад!

Черный комок стал расти, произнося звуки «хуг, хуг», и увеличился, и вытянулся ввысь, так что вскоре оказался маридом с собачьей головой и волосами, подобными конскому хвосту.

– Прощай, о гуль! – сказал он. – Мне нет дела до звездозаконников. Я наконец достиг освобождения и не желаю больше слышать об аш-Шамардале!

Он взмыл в небо и слился с причудливыми облаками.

– Превратности времен обернулись против нас, о Хайсагур, – горестно сказал джинн. – Как это вышло, что все, кто нам с тобой дороги, оказались в этом гнусном замке?

– Воистину, это моя вина… – проворчал гуль. – Этот проклятый звездозаконник разучился складывать и вычитать числа в пределах двадцати, но я-то мог вычислить, что день рождения Джейран, а вместе с ним и день сведения давних счетов, вот-вот наступит!

– У нас нет иного пути, кроме поисков Гураба Ятрибского.

– Они затянутся до тех времен, пока не вернутся сборщики мимозы из племени Бену Анза!