Солдаты Римской империи. Традиции военной службы и воинская ментальность - Александр Валентинович Махлаюк

в стремлении публично продемонстрировать лучшие воинские качества, добиться их признания со стороны соратников, командиров и военачальников. Требования неписаного кодекса воинской чести нередко превалировали над всеми прочими соображениями, делая состязательность действенным регулятором индивидуального и коллективного поведения солдат. Представления о воинской чести и славе носили в императорской армии сугубо корпоративный характер: в них доминировало отнюдь не патриотическое начало, но достойная репутация самого воинского коллектива и его вождя. В целом же агональный дух в римской армии, несомненно, получил большее развитие, чем в армиях греческих государств.

Одним из показателей этого является существовавшая в Риме детально разработанная и гибкая система воинских почестей, которая в императорский период продолжала развиваться во многом на основе старинных традиций и в целом весьма успешно стимулировала в воинах служебное рвение и желание отличиться на поле боя. В принципе воинские почести в виде повышения в чине и знаков отличия всегда мыслились как вознаграждение за проявленные доблести, хотя в реальной действительности многое зависело от социального происхождения и статуса военнослужащего, его чина, протекционизма и т. п. обстоятельств. В представлении солдат воинские почести непосредственно связывались с императором, к которому в эпоху империи полностью перешло право награждать отличившихся и производить повышения по службе. Но, как показывают некоторые эпиграфические источники, в отдельных случаях воинские коллективы могли инициировать предоставление воинских почестей. О большом значении наград и повышений для самих солдат с очевидностью свидетельствуют подробные надписи с перечислением основных этапов и обстоятельств служебной карьеры, изображения заслуженных регалий и боевых сцен на надгробных памятниках солдат и офицеров, а также исполнение обетов богам по случаю повышения в чине. Если продвижение по служебной лестнице подкреплялось солидными материальными выгодами, то знаки отличия всегда оставались, по существу, моральными стимулами, значимость которых напрямую зависела от сохранения традиционных ценностных ориентаций в солдатской среде. Упадок dona militaria, видимо, не случайно начинается со времени Каракаллы, когда практически исчезли различия по статусу между солдатами легионов и вспомогательных войск.

Римские военные традиции были в значительной степени пронизаны религиозными представлениями. Выражением профессионально-корпоративной идентичности воинского сообщества являлась religio castrensis, которая выделяется как таковая с появлением профессиональной армии. Достойная служба отечеству и императору, воинская доблесть и честь были неотделимы от pietas. Воины напрямую связывали с божественным покровительством свои успехи в военной карьере, победы римского оружия, благополучие соратников и императора. Религиозно-культовая практика армии не только была пронизана формализмом и рутиной, но также обнаруживает проявления искренней индивидуальной веры простых солдат. Это особенно хорошо видно на примере того почитания, каким в императорской армии были окружены военные знамена. Играя большую роль в управлении войсками в бою и на марше, signa militaria наглядно воплощали индивидуальность воинских частей и подразделений, являлись символами победоносной мощи легионов, олицетворением воинской славы и чести. Их присутствие в боевых порядках служило действенным моральным стимулом доблестного поведения солдат на поле сражения. Анализ нарративных и эпиграфических источников показывает, что в основе такого отношения римлян к военным знаменам (которое по своей интенсивности практически не имеет аналогий у других античных народов) лежали сакральные представления о сущности signa. Они были окружены настоящим культовым почитанием. Вероятно, почитание знамен было связано с культом гениев воинских формирований и культами других римских божеств, в том числе Юпитера. Сакральная сущность signa, судя по всему, близка к понятию «нумена» – особой божественной силы, присущей предметам и лицам. Следует признать правоту тех исследователей, которые подчеркивали божественную природу римских signa militaria, указывая на действительно религиозный характер их культа. В целом же religio castrensis успешно формировала наиболее значимые ценностные приоритеты воинской жизни, эффективно помогала сохранять исконные римские традиции, психологически облегчала бремя тягот и опасностей, придавала определенный смысл солдатской службе, а порой и воодушевляла солдат на героические деяния.

В истории римской императорской армии, безусловно, были также эпизоды и примеры откровенного попрания самих основ воинского этоса и морали, включая дезертирство, переход на сторону врагов Рима, предательство своих товарищей по оружию и измену императору и государству. Анализ соответствующих фактов и интерпретации этих воинских преступлений в юридических источниках показывает взаимосвязь традиционных правовых установлений и идеологических представлений о предательстве с реалиями профессионального войска. Имеющиеся в нашем распоряжении источники не дают возможности для разносторонней оценки феномена предательства в римской в императорской армии. Бóльшая часть сведений о перебежчиках и предателях содержится в правовых источниках, которые по своему характеру не позволяют с определенностью судить о степени распространенности дезертирства и предательства в римской императорской армии. Нарративные тексты императорского времени содержат сравнительно немного эпизодов и подробностей перехода римских солдат на сторону врага. Однако сама немногочисленность подобных свидетельств говорит о том, что desertio, proditio и transfugium не носили сколько-нибудь массовых масштабов. Очевидно, система правовых норм, касавшихся перебежчиков, была достаточно действенной, чтобы стимулировать верность присяге. По своей сути и содержанию эти нормы восходят к практике республиканского периода. В их идеологическом обосновании акцент делается на верность воинскому долгу и дисциплине, а отнюдь не на личной преданности императору. Это значит, что идея служения государству (res publica Romana) оставалась одной из основ римских военных традиций и в эпоху империи.

В качестве общего итога необходимо отметить, что традиции и ментальность императорской армии по многим своим параметрам и компонентам непосредственно коррелируют с исконной римской шкалой ценностей. Такая корреляция вполне закономерна, поскольку военные институты и воинская этика всегда в конечном счете зависят от политических, социальных и идеологических устоев данного общества. С созданием постоянной профессиональной армии происходит ее обособление как специфического сообщества и формируется особый воинский этос, базирующийся на профессионально-корпоративных по своему характеру ценностях, в известной степени отрицающих или трансформирующих прежние идеалы. В то же время консерватизм военных традиций обусловливал сохранение – пусть и в трансформированном виде – ряда базовых военно-этических понятий и институтов, закрепленных обычаем, военным правом и сакральными установлениями и сохранявших в той или иной степени полисно-республиканскую природу.

Список сокращений

Периодические и справочные издания, коллективные труды

АМА – Античный мир и археология. Саратов

ВДИ – Вестник древней истории. М.

ВВ – Византийский временник. М.

ВИ – Вопросы истории. М.

ВФ – Вопросы философии. М.

ИИАО – Из истории античного общества. Нижний Новгород

ПИФК – Проблемы истории, филологии и культуры. М.; Магнитогорск

ЖМНП – Журнал министерства народного просвещения. СПб.

AAntHung – Acta Antiqua Academiae Scientiarum Hungariae. Budapest

AHB – Ancient History Bulletin. Calgary

AJA – American Journal of Archaeology. Boston (Mass.)

AJAH – American Journal of Ancient History. Cambridge (Mass.)

AJPh – American Journal of Philology. Baltimore

AncSoc – Ancient Society. Leuven

ANRW