Особое мнение (Сборник) - Филип Дик

— Отстань, — отмахнулся Макс. — Я думаю.

Он подошел к телевизору и выкрутил звук до упора. Мысли у Макса были очень серьезные, и он не хотел, чтобы что-то его отвлекало.

1963

Перевод М.Пчелинцева

Что же нам делать с Рэгландом Парком?

(What'll We Do with Ragland Park?)

Себастьян Ада сидел в своем поместье близ городишка Джон Дей, Орегон, и, глядя в экран телевизора, сосредоточенно обкусывал кисть винограда. Виноград, кстати, доставили в Орегон нелегальным самолетом, прямиком с одной из принадлежавших Себастьяну ферм в Сономе, штат Калифорния. Он сплюнул косточки в камин напротив, лениво прислушиваясь к бормотанию диктора на канале КУЛЬТУРА: тот вещал о портретных бюстах работы скульпторов двадцатого века.

Эх, мрачно думал Ада, вот бы мне заполучить Джима Брискина. Знаменитый телевизионный комик, очень популярный: кто же не знает Джима Брискина в красном парике, Джими, радостно и весело тараторящего с экрана… Вот что нужно КУЛЬТУРЕ, подумал Ада. Но…

Но проблема заключалась в том, что на данный момент обществом управлял дебил — правда, весьма хваткий дебил, этого не отнимешь. В смысле, дебил — президент Максимилиан Фишер. И он с Джимом Брискиным не на шутку поцапался. Причем до такой степени, что президент упрятал знаменитого комика в тюрьму. И в результате Джим-Джем больше не выступал на коммерческом телевидении всех трех обитаемых планет. И на КУЛЬТУРЕ тоже не выступал. И не мог выступить. А вот Макс Фишер продолжал сидеть в своем президентском кресле и чувствовал себя замечательно.

А если вытащить Джим-Джема из тюрьмы? Тогда, подумал Ада, он из благодарности перейдет ко мне. Уйдет от своих спонсоров пива «Рейнландер» и «Калбест электроникс» на мои телеканалы. В конце концов, они же не сумели его освободить, несмотря на всякие подковерные интриги. А все почему? Потому что у них нет силы и знания. А у меня — есть.

В гостиную зашла одна из жен Ады, Тельма, встала за креслом и тоже уставилась в экран.

— Пожалуйста, не стой там, а? — вежливо попросил ее Ада. — Мне неприятно, когда со спины подходят. Я хочу видеть лицо человека, когда с ним разговариваю.

И он извернулся в кресле, чтобы посмотреть на нее.

— Лис пришел. Снова, — сообщила Тельма. — Я его видела. Он еще злобно так посмотрел на меня.

И она весело рассмеялась.

— Он такой свирепый и бегает с таким независимым видом! Прямо как ты, Себ. Эх, надо бы фильмчик про него снять.

— Так. Я вытащу из тюрьмы Джим-Джема Брискина.

Ада сказал это вслух. Он принял решение.

И набрал номер программного директора КУЛЬТУРЫ, Ната Камински. Тот сидел на Кулоне, спутнике-передатчике на земной орбите.

— Ровно через час, — приказал Ада, — все наши каналы должны начать кампанию за освобождение Джим-Джема Брискина из тюрьмы. Он не предатель, что бы там ни говорил президент Фишер. Напротив, это его конституционные права нарушены. Свобода слова в опасности! С ним поступили незаконно! Понял? Показывайте про него сюжеты, в общем, всячески рекламируйте.

И он положил трубку, а потом набрал номер своего адвоката, Арта Хевисайда.

Тельма сказала:

— Я пошла на улицу, животных покормлю.

— Давай, — разрешил Ада, раскуривая «Абдуллу», турецкую папиросу британского производства. Ему такие очень нравились. — Арт? — сказал он в трубку. — Начинай работать над делом Джим-Джема Брискина. Надо его вытащить из тюрьмы.

Юрист запротестовал:

— Себ, ты что? Да за нами после такого Фишер с ФБР будут всю жизнь гоняться! Тебе оно надо?

Ада невозмутимо ответил:

— Брискин мне нужен. КУЛЬТУРА стала слишком пафосной и помпезной — ты только посмотри, что сейчас на экране творится. Образовательные программы, программы по искусству — им нужен ведущий, причем заметный, с чувством юмора. Короче, нам нужен Джим-Джем.

Кстати, службы телемониторинга сообщали о серьезной потере зрителей. Но он не стал говорить об этом Арту, информация считалась конфиденциальной.

Вздохнув, адвокат согласился:

— Ну ладно, ладно. Понял тебя, Себ. Но ты помнишь, да, какое обвинение против Брискина выдвинули? Подстрекательство к мятежу в военное время.

— Военное время? Интересно, с кем это мы воюем?

— Как с кем? С инопланетянами. Которые в прошлом феврале вторглись в Солнечную систему. Черт, Себ, не прикидывайся. Мы на военном положении — это непреложный факт! Ты что, считаешь себя выше этого? Выше объективной реальности?

— С моей точки зрения, — уперся Ада, — пришельцы не представляют никакой опасности.

И он сердито бросил трубку. Именно так Макс Фишер и удерживает в руках верховную власть — пугает всех войной. А если подумать: какой реальный вред нанесли нам пришельцы? Да никакого. В конце концов, Солнечная система — не наша личная собственность. Как бы нам ни хотелось думать иначе.

Одним словом, КУЛЬТУРА — а вместе с ней все образовательные телепрограммы — теряла популярность, и хозяин канала Себастьян Ада должен принять меры. А может, это я старею, спросил он себя и задумался.

А потом набрал номер своего психоаналитика, доктора Ито Ясуми. Тот проживал в собственном поместье в пригородах Токио. Мне нужна помощь, признался он себе. Создатель и главный спонсор КУЛЬТУРЫ нуждается в помощи. И доктор Ясуми мне поможет.

Доктор Ясуми сидел за столом и смотрел ему прямо в лицо. И говорил:

— Ада, а может, все дело в том, что у вас восемь жен? Как по мне, так их на пять штук больше, чем надо.

И успокоительно помахал рукой — мол, сядьте, сядьте на кушетку, что вы вскакиваете…

— Успокойтесь, Ада. Горько и обидно видеть медиамагната вроде вас в таком состоянии — и из-за чего? Из-за банального стресса. Хм, а не боитесь ли вы, что президент Фишер и ФБР законопатят вас туда же, куда отправили Брискина?

И доктор Ясуми улыбнулся.

— Нет, — отрезал Ада. — Я ничего не боюсь. Я бесстрашный.

Он полулежал на кушетке, закинув руки за голову, и созерцал репродукцию Пауля Клее на стене. А может, и оригинал, кстати: хорошие аналитики зарабатывали бешеные деньги. Ясуми выставлял ему за получасовой сеанс счет на тысячу долларов.

Ясуми задумчиво протянул:

— А может, вам захватить власть? Организовать переворот, свергнуть Макса Фишера. Возьмете контроль над ситуацией в свои руки, станете президентом сами — и освободите Джим-Джема! Проблем-то…

— За Фишером стоит армия, — мрачно отозвался Ада. — Он же главнокомандующий. А генерал Томпкинс Фишеру симпатизирует. Поэтому армия ему предана. Вся.

Кстати, о таком варианте он тоже уже задумывался.

— А может, мне лучше улететь на Каллисто. У меня там прекрасное поместье, — пробормотал он.

Поместье и впрямь было прекрасное. А самое главное, на Каллисто не действовали законы США, ибо территория принадлежала Голландии.

— Так или иначе, я не собираюсь влезать в драку. Я не уличный задира, не драчун. Я культурный человек.

— Вы биофизический организм со встроенными рефлексами. Вы — живое существо. Все живые существа стремятся к одному — к выживанию. И вы, Ада, полезете в драку, если речь зайдет о вашей жизни.

Поглядев на часы, Ада сказал:

— Ито, мне пора. У меня в три часа встреча в Гаване. С кантри-певцом, он баллады поет под банджо, в Латинской Америке безумно популярен. Его зовут Рэгланд Парк. Думаю, он сумеет вдохнуть новую жизнь в КУЛЬТУРУ.

— О, знакомое имя, — кивнул Ито Ясуми. — Видел его как-то по коммерческому телевидению. Хороший артист. У него один родитель из южных штатов, другой из Дании. Молодой, голубоглазый, усы черные. Рэгз, как его называют, заводит аудиторию с пол-оборота.

— Интересно, а кантри можно считать культурным феноменом? — пробормотал Ада.

— Есть, правда, с ним один нюанс, — вдруг сказал доктор Ясуми. — Кое-что странное. Это даже по телевизору видно. Этот Рэгз Парк — он не такой, как все.

— Ну так поэтому он бешено популярен, что ж тут удивительного…

— Я о другом. Думаю, там есть какой-то… диагноз.

И Ясуми задумался. Потом продолжил:

— Видите ли, душевные болезни и способности псиониока часто связаны друг с другом. Вы это знаете по эффекту полтергейста. Многие шизофреники с параноидальными маниями — телепаты. Они выцепляют из подсознания окружающих агрессивные мысли.

— Я в курсе, — вздохнул Ада.

Этот экскурс в теорию психиатрии обойдется ему в несколько сотен долларов.

— Так что будьте осторожны с Рэгзом Парком, — предостерег его Ясуми. — Вы, Ада, эмоционально лабильны, бросаетесь от одной идеи к другой. Сначала вот решили этого Джим-Джема Брискина освободить — и никакое ФБР вам нипочем. А теперь вот вцепились в этого Парка. Вы как шляпник или блоха. А лучше бы вам, я считаю, вступить в открытую схватку с президентом Фишером. А не ходить вокруг да около — это неискренне, в конце концов.