Сила меча - Дмитрий Тедеев

Какие-то космические силы установили такой странный порядок вещей. Возможно, попытались таким образом установить мир, мир, который бы держался на страхе взаимного уничтожения в случае войны. Также как на Земле третья мировая война не разразилась до сих пор только из-за понимания того, что окажется она гибельной для всех её участников. Ядерное оружие явилось сдерживающим фактором, инструментом установления мира. Мира, основанного на страхе. Но даже и такой мир – явно лучше тотальной войны.

А в здешнем мире этот принцип “ядерного равновесия”, “взаимного сдерживания” почему-то не сработал. Вернее, сработал не до конца, не так, как на Земле.

Колдуны действительно не воевали с Церковью. Но вовсе не из-за “равновесия”, никакого равновесия фактически не было и в помине. Был односторонний шантаж, полное подчинение за счёт угрозы одной стороны другой. Святая Церковь полностью подчинила себе Чёрных Колдунов.

Был элементарный просчёт этих недальновидных “высших” сил.

Чёрные Колдуны могли поднять Морского Дракона с помощью волшебной Морской Свирели. А у Святой Церкви была так называемая Небесная Свирель, с помощью которой можно было уничтожить Свирель Морскую. Уничтожить неожиданно, в любой момент. И после этого Чёрные Колдуны не смогли бы даже отомстить, даже самоубийственно для себя отомстить. С потерей Морской Свирели, они тут же и навсегда теряли возможность поднять из морской пучины это легендарное чудовище.

Плюс к этому – очень бережное отношение Чёрных Колдунов к жизням своих сородичей и совершенно наплевательское отношение Святой Церкви к жизням людей. Святая Церковь могла шантажировать Чёрных Колдунов, а те – нет. Угрожать Святой Церкви Морским Драконом не имело особого смысла, в ответ на такую угрозу те могли бы, к примеру, тут же уничтожить Морскую Свирель. Или – вообще ничего не делать, чья-то жизнь не представляла для “Его Великой Святомудрости” и других “святых отцов” очень уж большой ценности.

Таким образом, вместо равновесия между двумя самыми могущественными “мафиозными” структурами в этом мире произошло их фактическое слияние, полное подчинение одной структуры другой. С появлением уже ничем не ограниченных возможностей хозяйничать в оказавшемся совершенно беззащитным мире. Чем “Святая Церковь” и пользовалась в полной мере.

А Максимка, даже не понимая, что наделал, неожиданно разрушил эту ихнюю монополию на власть. И, испугавшись этого ставшего невероятно популярным в народе пацана, “Святая Церковь” и “Чёрные Колдуны” взялись за него всерьёз. Они вообще впервые начали действовать всерьёз, во всю силу, впервые с тех канувших в глубокую древность времён, когда каким-то образом Морской Дракон вышел всё-таки на сушу…

Я думал, изо всех сил напрягал свои извилины, пытаясь понять, нет ли какого-то изъяна в созданной мной “геополитической модели” этого мира. Неужели эти высшие силы, без которых явно не обошлось при появлении Морской и Небесной Свирелей, неужели они оказались настолько недальновидными и наивными, что смогли так элементарно лохануться?

Но получалось именно так.

Я стал размышлять и о том, кто вообще создал этот абсурдный мир. И по всему получалось, что Создатель этого мира – Максим. Этот мальчишка, считающийся неизлечимым психическим больным. По крайней мере, при создании этого мира без участия Макса явно не обошлось.

Я ещё раз вспомнил его рассказ о появлении в Фатамии. Получалось, что какие-то Космические силы, просканировав подсознание Максима, со всеми его детскими мечтами, фантазиями и страхами, создали это чудовищное нагромождение нелепостей. Со своей историей, со своим прошлым. Мир, который стал развиваться уже сам. И оказавшийся в нём его же Создатель стал беспомощной игрушкой в руках капризной и изощрённо жестокой Судьбы.

Ожившие страхи и иллюзии превратились в чудовищную реальность, живущую по своим абсурдным законам. Максим сразу возненавидел тот мир, вырванный из тайников его собственного воображения.

Кто он теперь для мира Фатамии? Создатель? Бог? Дьявол?

Максим ничего не смог изменить в этом мире к лучшему. Все его действия приводили к ещё большему ухудшению ситуации. Законы существования этого мира, которые и являются первопричиной какой-то просто запредельной жестокости, в которой этот мир давно уже тонет, изменить эти законы Максу оказалось просто не по зубам. Да он особенно и не пытался это делать. Он даже и понять эти законы совершенно не смог, а потом перестал даже и пробовать хоть что-нибудь понять в этом нагромождении абсурда.

Может быть, и наш мир тоже создан воображением какого-нибудь глупого мальчишки? Который тоже сейчас или когда-то раньше попал сюда в плен и, пытаясь выбраться, превратил этот и без того очень жестокий мир абсурда в сплошной ад? Ведь в нашем мире нелепостей, если вдуматься, не намного меньше, чем в Максимкиной Фатамии. Чудовищных нелепостей, которые приводят к чудовищным последствиям.

Откуда взялось вообще это название королевства, в которое вывалился Макс и вокруг которого крутятся все здешние события? Фатамия. Явно – не спроста это название. От какого знакомого Максу слова произошло оно? От слова фатум, то есть – судьба, рок? От слова фата? Ведь Макс в первые же часы своего пребывания там фактически обзавёлся невестой. Бесконечно преданной ему невестой, не то, что эта идиотка Люба… А может, от слова “фантом”, мираж, иллюзия? Или “Фантомас”? Ведь Максим – почти ещё ребёнок… А может от слова “там”?

Я зачем-то упорно ломал себе голову над загадкой происхождения названия королевства, в котором Макса обожествили. А ведь он для этого мира и в самом деле является чуть ли ни Богом! Нелепым и беспомощным, трагически смешным в своей беспомощности карикатурным подобием Бога…

А кто такой настоящий Бог? Создатель всего сущего? Всезнающий и всемогущий добряк? Что-то непохоже… Или всемогущее жестокое чудовище, изощрённый садист? Нет, тоже не стыкуется, в этом мире, и в Максимкином, и в нашем, несмотря на огромное количество страданий, есть всё-таки столько доброго и прекрасного, что в Бога-садиста тоже никак не верится… А может Бог – просто глупый мальчишка, волшебник-недоучка, создавший что-то такое, в чём сам совершенно не разбирается? Мальчишка, который, может быть, тоже стал жертвой созданного по его Слову мироздания? Как Максим?

В своё время я, крепко озадаченный мучившими меня вопросами о Боге, о смысле жизни и прочих подобных вещах, вопросами, ответа на которые, как потом я для себя убедился, просто вообще не существует, обращался с этими вопросами к священникам. Земным, естественно. И к православным, и к католикам. Довелось и с раввином поговорить.

И везде мне отвечали. Очень умно, доходчиво и уверенно.

Чем в конце концов полностью отбили охоту спрашивать у кого бы то ни было о таких вещах.

Не верю я в искренность людей, когда они уверенно, якобы со знанием дела говорят о Боге. А как-то иначе религиозные деятели о Боге вообще не говорят, кроме как уверенно и “со знанием дела”. Хотя при этом сами же добавляют, что сущность Бога совершенно непостижима для человека… Верь, дескать, вот и всё, что от тебя требуется. Верь в Его Любовь, Доброту, Мудрость, Непогрешимость и Всемогущество. Не смотря на существование вокруг Зла, смерти, страданий, нелепостей… Во всём этом люди, дескать, сами виноваты, а добрый и всемогущий Бог и не при чём совсем…

Не то здесь что-то. Не знаю, что именно, но что-то явно не то…

Ещё я попробовал, как и собирался, поразмыслить над тем, почему всё-таки я могу шастать туда-сюда между Фатамией и Киевом, а Макс не может. Не может – и всё. И никогда не сможет попасть в Фатамию, я почему-то чувствовал это, а вернее - твёрдо знал. И Максим, кстати - тоже.

Так почему всё-таки? Может быть потому, что я – более крутой мен, чем Макс?

Нет, не то. На самом деле - куда уж там мне до этого мальчишки, фактического Создателя этого огромного мира.

А может дело как раз в этом? В том, что Макс – именно создатель? Ведь Фатамия возникла сначала именно как плод его болезненной фантазии, может быть действительно – галлюциногенного бреда. И, возможно, она для него так и осталась всего лишь фантазией, и попасть в эту свою фантазию он не может. Или – превратилась в фантазию, когда он выбрал, что для него лучше – остаться в Фатамии могущественным герцогом или оказаться в Киеве в качестве пациента дурдома. Он выбрал тогда Киев, Землю, и именно этот мир и стал единственно реальным для него…

А для меня и всех остальных, кто живёт в Фатамии, Фатамия – реальность. Жестокая, чудовищно жестокая, нелепая и порой трагически смешная в своей нелепой жестокости, но реальность. Может, поэтому я и могу попадать в мир, который для меня реален? И возвращаться из него. И приносить из этого реального для меня и несуществующего для Макса мира всякие штучки. Ведь стилет, которым я вполне реально переколол санитаров, я принёс именно из Фатамии. Макс не мог оттуда ничего принести, даже Лунный Меч, даже вполне земной плеер, а мне удалось.