Лодка за краем мира - Сергей Гусев

Полицейский вскочил, подхватил конверт и тут же попятился назад, бормоча себе под нос что-то виновато-извинительное, неуклюже разрывая бумагу конверта.

– Их зовут Эмма и Макс, но они могут представляться иначе, – не отрывая взора от шахматной доски, добавил Баллистер.

– Макс и Эмма, да, мы попробуем их найти, господин Баллистер. Может быть, Вам известно, где они могут быть?

– Увы, нет, думаю, что в столице или в крупном портовом городе, где легче затеряться, – он сдвинул фигурку белого офицера в ответ на ход черной ладьи, а вслед за тем переместил вперед пешку.

– Мы сделаем все, чтобы найти их как можно скорее! – в глазах Шинка светился подобострастный оптимизм опытного лицемера, – Как мы можем связываться с Вами в случае новостей?

– В доме есть телефон, Вы можете спросить номер у слуги. При необходимости он позовет меня, – Баллистер взял сигару, делая глубокую затяжку.

– Я могу идти? – заискивающе глядя на него, с придыханием произнес полицмейстер.

– Ступайте, я Вас не задерживаю

Баркас, словно важный жук, неторопливо карабкался, гудя старенькой машиной, на пологие волны и, добравшись до вершины, соскальзывал вниз, оставляя за собой бело-серый пенистый след. Эмма сидела на корме, вглядываясь в далекую полоску берега, затянутую белыми облаками. Солнце взошло высоко в небо, но казалось чуть более блеклым, маленьким и холодным, чем земное. Океан весело играл бликами отражений в кильватере суденышка.

– …Может, она не виновата, – она услыхала обрывок фразы, сказанной мичманом в рубке, – Что там было, в этой бумаге?

– Что Вас, Стени, хотят арестовать вместе с двумя подозрительными людьми – ответил капитан.

– Кэп, я ничего не понимаю. Может быть…, – Скрип гика заглушил окончание брошенной фразы.

– … с другой стороны, если Вы вспомните, как может выглядеть в их глазах наше дело с "Темной Рыбой"…, – прозвучал ответ Берроуза. – Так что, не нам с Вами из-за одного только подозрения имперского сыска…

– Да нет, кэп, как Вы могли такое подумать обо мне?! Предать женщину, возможно, ни в чем не виновную, и к тому же, нам доверившуюся, беспомощную…

– Понимаю Вас, мичман, Вы задаете себе вопрос, уж не ловушка ли это все, – капитан замолчал. – Я тоже не привык к этому – глядеть на людей с подозрением. У меня на борту я всегда был уверен в каждом – от старшего помощника до юнги. И за каждого готов был рискнуть жизнью.

В рубке что-то стукнуло, зашуршало, дверь ранее открытая на палубу скрипнула захлопнутая качкой. Эмма попыталась ухватить продолжение разговора, но шум волн за бортом перебивал редкие обрывки слов.

– Эмма, Эмма, – позвал ее Берроуз, – Ступайте скорей сюда, в рубку. Есть один разговор

– Да-да, я уже иду,- палубу нещадно качало на волнах, держась за поручни она с трудом добралась до надстройки.

В рубке Стени озабоченно доказывал капитану:

– Маловато тут горючего, кэп. На машине до Сионау не дойти, разве что парус поднимать.

– Тогда придется идти на парусе, Стени. Остатки топлива нужно беречь.

– На парусе будем шлепать дня три. А ежели кинутся в погоню?

– Если бы хотели уже догнали бы. Я специально сделал крюка, чтобы их запутать, надеюсь, не найдут. У полиции здесь катеров нет. Правда, на базе есть субмарины… Но навряд ли полицейским удастся выпросить их для погони за нами. Капитан-командор не захочет бегать для них за дичью.

– Все едино, опасно. Придется бросить посудину и добираться посуху…

Она вошла в крошечную рубку, мужчины разом притихли.

– Садитесь, сударыня, – капитан указал на скамеечку по периметру рубки.

– Как Вы, Эмма, уже успокоились немножко? – мичман немного участливо посмотрел на девушку, стирая ладонью масляное пятно с ладони.

– Спасибо, Стени, уже все хорошо, не волнуйтесь – она села на лавочку, повернув голову в сторону иллюминатора.

– Ну и отлично. Мы обязательно ему поможем. Вот, и капитан Берроуз тоже так считает, – мичман, похоже, хотел всеми силами подбодрить девушку.

– Итак, друзья, я собрал вас, чтобы выработать общий план действий, – интонация капитана была уверенная, без тени тревожности, хотя и весьма серьезная, – Ситуация, скрывать не буду, у нас тяжелая, но не безвыходная. Скажу сразу – четкого плана, что делать, у меня нет, но имеются некоторые соображения. Поэтому я бы хотел услышать и ваше мнение тоже.

Мичман и девушка слушали молча.

– Что мы сейчас знаем: первое – я и Стени обвинены в государственной измене. Более того, мы так же знаем, что и вы,- он обратился к девушке, – я имею ввиду Вас, Эмма, и Макса – вы преследуетесь как возможные республиканские шпионы.

– Точно так, кэп! Нагнали туда целый отряд шпиков и гонялись за нами, как за бешеными псами, – раздосадованно вставил мичман.

– Наше положение усугубляется тем, что у нас нет никаких документов, нет денег. В Республику нам со Стени хода нет – как представители армии противника мы уже имели там один конфликт. Поэтому я собрал вас, чтобы принять общее решение о том, как поступать дальше.

– Кэп, добавьте еще, что мы ничего не знаем про Макса.

– Вы ведь не оставите его, капитан? – умоляюще посмотрела на него Эмма. – Не может быть, чтобы ничего нельзя было сделать…

– Мы будем стараться, милая Эмма, – капитан вздохнул. – Задача сложная, скорее всего не удастся решить кавалерийским наскоком, – капитан потер виски, – Но кое-что у нас есть. В той бумаге в крепости – я помню, Феджей мне сказал – речь шла о приказе следователя из Холленверда. Поэтому у меня есть все основания полагать, что его увезут туда!

– Выходит, нам придется добираться до столицы, кэп?

– Да, мичман, если мы собираемся его вызволить.

– Кэп, я вот что вспомнил, по случаю. У меня в Холленверде троюродный дядька есть. Так вот, он служит в охране городской тюрьмы. Сам он странный вообще-то, и дело с ним иметь тяжело, но выбирать нам тут не приходится.

– Хм… что же Вы молчали, мичман! Какие у вас знакомства полезные внезапно обнаруживаются! – Берроуз улыбнулся, – Может, Вы и самому герцогу Данэйскому родственником приходитесь по дядюшкиной линии?

Стени задорно рассмеялся:

– Нет, кэп, к этому типу я родства никакого не имею. Да и каким бы образом я тогда в мичманах ходил? Я б тогда не меньше, чем адмиралом сделался!

– Ладно, мичман, шутки в сторону. Как Вы думаете, сможет он узнать, куда Макса поместили?

– Кто знает, что он сможет?! Он, вообще, скупердяй страшный сам спит на соломе, а под матрасом два мешка набитых империалами. Я же говорю чудак он, сам себе на уме.

– Если ему заплатить, тогда, как думаете, мичман, согласится? – настаивал капитан.