Настоящее напряженное - Дэйв Дункан

– Только покажите, как.

– Вы готовы идти прямо сейчас? Немедленно?

– Да.

– Ну что ж, уговорили. Хорошо. Пойдемте и посмотрим, возможно ли это. Я ничего не обещаю. – Мисс Пимм движением головы подняла Стрингера с места и вышла из комнаты.

Все снова встали.

– La Belle Dame Sans Merci![4] – буркнул хирург, выходя за ней. – Большое спасибо за чай, леди. Весьма признателен вам за долгую беседу. Можете нас не провожать. Надо бы почаще заглядывать к вам. Вперед, капитан! Она не будет ждать. – Он скрылся в прихожей.

Смедли дрожал, как борзая в стартовых воротах. Он оглянулся на остальных:

– Нет больше желающих поиграть в самоубийство?

У обоих не осталось никого из близких родных. Оба старели. По крайней мере Джинджер верил в сказки про эту страну эльфов – насчет миссис Боджли Смедли не был уверен. Прочь от войны! Вечная жизнь! Возвращенные здоровье и молодость! Как может кто-то отказаться от такой возможности? Плевать на то, как малы шансы!

Джинджер снял пенсне и с ожесточением протер его рукавом. Потом водрузил на место и вздохнул:

– Нет, боюсь, я не готов.

На улице заработал мотор.

– Миссис Боджли?

Леди сильно побледнела. Она прикусила губу. Она колебалась дольше, но и она покачала головой:

– Нет. В моем возрасте… нет. Все мои воспоминания здесь.

– Тогда мне надо бежать. Спасибо, миссис Би. Спасибо вам обоим за… за все. – О Боже! Его глаза наполнились слезами. Он обнял ее и поцеловал в щеку. Джинджер протянул ему руку, он осторожно взял ее и потряс, похлопав старика по плечу обрубком.

– Пока! – крикнул он, выбегая из комнаты. Он врезался в подставку для зонтиков, отскочил от нее, пронесся через прихожую и вылетел на улицу. Большой серебристый «роллс» как раз тронулся с места. Он бросился к нему, и кто-то распахнул перед ним дверцу.

48

Узкая дорога вела меж высоких живых изгородей. Сверху она перекрывалась ветвями деревьев, и воздух под ними был ароматен и свеж. Однако подъем становился все круче. В конце концов Алиса выдохнула: «Уф!» – и сдалась. Она поставила ногу на землю и вытерла вспотевший лоб.

– Дальше я иду пешком! – объявила она. – Далеко еще?

Эдвард притормозил рядом с ней.

– Думаю, за следующим поворотом.

Она спешилась, одернула юбки и покатила велосипед рядом с собой.

Он отобрал его и стал толкать оба.

– Смотри на это с другой стороны. Обратно поедем с горки! – Он улыбался, почти не устав. Нет, он в значительно лучшей форме, чем она.

– Уф! Ладно, у тебя есть еще силы говорить. Ты не рассказал мне, как ты нашел Олимп.

– Тут нечего и рассказывать. Все интересное ты уже знаешь. На чем я остановился? На Карзоне? Ну, он сунул нас в шайку Лудильщиков…

– Почему? То есть мне казалось, он Муж, и Зэц из его команды.

– Ага! Зэцу положено быть одним из его команды, но уже довольно долгое время это не так. Собственно, до него настоящего бога смерти не было вообще. Кому захочется быть таким? Было, конечно, несколько фиктивных культов такого рода – храм или молельня без обитающего в них пришельца. Люди поклонялись им как любому другому богу. Так или иначе, кто-нибудь из Пентатеона объявлял о своем покровительстве, так что не вся мана пропадала впустую. Мне кажется, Смерть была довольно абстрактным понятием до тех пор, пока кто-то из миньонов не попросил у Карзона этого места, а Карзон не согласился. Как его звали по-настоящему, я не знаю, да это и не важно. Так или иначе, Карзон совершил большую ошибку. Зэц основал собственный культ, переписал соответственно Черное писание и отправил на работу Жнецов. Человеческое жертвоприношение является фантастически мощным источником маны. Даже при том, что убийства совершались не на узле, он набирался сил от каждой смерти. Когда до Пятерых дошло, чем это грозит, – а на это ушло лет пятьдесят, не меньше, – никто уже не осмеливался перечить ему.

– Разве они не могли объединиться против него?

Эдвард расхохотался.

– Объединиться? После того, как тысячи лет разыгрывали Большую Игру? Нет, они даже и думать об этом не могут. Они скорее позволят Зэцу развлекаться, как ему угодно, стараясь пристроиться к нему. Лет пятьдесят назад он организовал строительство нового храма в Тарге, став его богом-совладельцем. На деле Пятеро превратились в Шестерых.

– Кажется, я начинаю понимать. Выходит, Карзон поддерживает Освободителя и «Филобийский Завет»?

– Еще как! Конечно, он делает все, чтобы Зэц не заподозрил это. Он надеется – я смогу добиться того, что боятся даже попробовать все боги мира, вместе взятые. Так вот, я не собираюсь этого делать!

Алиса застонала. Дорога повернула. Дальше она вела прямо – прямо и вверх.

– О, это место я узнаю, – сказал Эдвард. – Ворота наверху.

– Будем надеяться, мое сердце выдержит. Тебе не кажется, что нам стоит связаться для подъема?

Они начали подъем. Эдвард продолжал толкать оба велосипеда, но все же у него хватало сил продолжать разговор.

– Под видом Лудильщиков Карзону удалось вывезти нас из города. Они очень похожи на наших цыган, только примитивнее – потому что вся их культура примитивная. Они странствуют по всем Вейлам, торгуя, воруя, шпионя. Они светловолосы, как наши скандинавы. Говорят, они бросают любого ребенка с волосами другого цвета из подозрения, что он полукровка. Я верю в это. Дош как раз из таких, хоть и блондин. Возможно, именно поэтому у него было тяжелое детство. Когда я очнулся, он уже ввязался в драку. Он убил одного, ранил троих и сам готов был потерять сознание из-за потери крови. У меня еще оставалось немного маны из той, что дало мне мое войско, и я использовал ее, чтобы привести его в чувство, чтобы остановить собственную головную боль. Поверь, тогда это казалось весьма бескорыстным поступком! Это были те еще кровожадные типы!

Еще бы! Алиса слишком задыхалась, чтобы что-то ответить.

– Зато лето у меня в тот год выдалось прелюбопытное! – усмехнулся Эдвард. – Мы перебрались через горы в Ситавейл, потом в Товейл и, наконец, оказались в Рэндорвейле. Я прошел совсем недалеко от Олимпа, хотя, конечно, не знал этого; в любом случае совет Карзона держаться от него подальше не лишен был смысла. Дош исчез в Товейле. Убив одного из племени, он унаследовал его жену – вот это была настоящая огненная кошка. Может быть, из-за этого, а может, ему просто надоело так жить. Я не знаю, куда он подался, но не сомневаюсь – он-то не пропадет. Он неописуем.

– В каком смысле? – Она задыхалась. Сбежать с цыганами? Интересно, что подумал бы Джулиан Смедли, услышь он это признание. Или его наставники в Фэллоу.