Духи Великой Реки - Грегори Киз

Перкар видел происходящее и свои зрением, и зрением Харки, хотя и не мог понять ничего, что говорили ему те и другие органы чувств. Он разглядел Хизи, стоящую прямо на пути быка и хлопающую в ладоши, как при какой-то детской игре; быка, кости которого были опутаны черно-золотыми душевными нитями, расходящуюся в стороны к другим животным светящуюся сеть. Потом что-то вырвалось из груди Хизи, словно молния, и это пульсирующее сияние ударило быка. Нгангата подскакал к Хизи, поднял ее на седло, и все стадо рассыпалось. Черепа отделились от хребтов, которые и сами рассыпались на составные части; ноги треснули в суставах, ребра разлетелись в стороны, как обломки сгнивших клеток. Однако кости не утратили инерции и, даже рассыпаясь, все еще стремились вперед сметающей все на своем пути черной волной. Этот вал накрыл его друзей, и они скрылись под обрушившимся гребнем. Перкар с хриплым криком погнал Тьеша вперед.

В груде рассыпавшихся костей лишь один скелет остался стоять: сам бык, застывший неподвижно.

К тому времени, когда Перкар доскакал до них, стало ясно, что Хизи и Нгангата не пострадали при столкновении с костями. Они оба уже поднялись на ноги, так же, как и конь Нгангаты. Перкар соскочил с Тьеша и, обнажив Харку, кинулся между друзьями и богом-быком.

Только тут он заметил, что Хизи хихикает. Нгангата еще не пришел в себя после падения.

— Как вы оба? — обеспокоенно спросил Перкар. — Кто-нибудь из вас ранен?

— Нет, — коротко ответил Нгангата.

— Со мной все в порядке, — сказала Хизи, переставая смеяться. — Оставь быка мне.

— Что ты хочешь сказать?

— Он теперь мой, — проговорила Хизи. Она прошла мимо Перкара к стоящей твари. Иллюзия плоти исчезла, теперь зверь был виден как черный скелет с пылающим внутри пламенем.

— Хизи, не надо! — крикнул Перкар, снова становясь между девочкой и чудовищем.

«Она знает, что делает, — сказал ему Харка. — Хотя я никогда в такое не поверил бы».

— Не поверил во что?

Хизи уверенно подошла к быку и похлопала его по лбу; гигантские рога простирались по бокам от нее, словно руки увечного великана. Скелет заколебался и рухнул, воздух задрожал от вырвавшегося на свободу пламени, которое, впрочем, тут же погасло.

— Что произошло? — тихо спросил Перкар Харку.

«Она его проглотила, — ответил меч. — Приняла в себя. Теперь в ее дамакуте два бога».

Хизи обернулась, не в силах подавить торжествующую улыбку. Позади нее простиралась полоса лишившихся жизни костей.

Нгангата первый нарушил странное и пугающее молчание.

— Где Мох? — спросил он.

Предсказатель Дождя был мертв — острый клюв демона-птицы разорвал ему сонную артерию. По обычаю менгов, спутники уложили его тело на плоский камень и оставили в добычу хищникам.

Следов Мха найти так и не удалось.

— Ему удалось скрыться, — наконец признал Перкар. — Интересно как?

Хизи наморщила лоб, вспоминая:

— Я видела, как он въехал в глубь стада и не упал.

— Все ясно, — сказал Братец Конь. — И птица, и это стадо — они посланы гааном, тем, которому Изменчивый навевает сны. Может быть, он в видении сообщил Мху прошлой ночью, что тот должен делать. — Старик покачал головой. — Это могучий колдун, ему подчиняются могучие духи.

— Один из них подчиняется теперь мне, — напомнила Братцу Коню Хизи. Старик не мог скрыть своего изумления — он явно не усомнился в словах Хизи. В Перкаре пробудилось беспокойство. Он вспомнил Хизи, полную силой Реки тогда в Ноле. Она ведь и тогда смеялась — точно так же, как несколько минут назад, остановив бога-быка и его призрачное стадо. Разве не должна была ее сила убывать по мере удаления от Реки? Может быть, сила не уменьшилась, а просто перестала подчиняться Изменчивому? Придется следить за Хизи еще внимательнее, чем раньше.

Однако после недолгого момента сардонического злорадства Хизи вновь стала самой собой.

— Не вижу смысла в том, чтобы его выслеживать, — сказал Нгангата в ответ на какие-то слова Ю-Хана, которых Перкар, задумавшись, не расслышал. — Он наверняка вернется к своему гаану — возможно, получив помощь того же сорта, что мы только что наблюдали.

Перкар кивнул:

— Правильно. Нам лучше двигаться дальше.

— Мох знает, куда мы направляемся, — сказала Хизи. — Он слышал наши разговоры насчет горы. Ему, может быть, и неизвестна наша цель, но он знает, каким путем мы двинемся.

— Вот как? — спросил Тзэм. — Я услышал об этом совсем недавно, принцесса.

Хизи пожала плечами:

— И Перкар, и Чернобог оба настаивают на том, чтобы мы туда отправились. И я теперь больше не боюсь.

Услышав это, Братец Конь покачал головой.

— Принцесса, — сказал он, — то, что мы только что видели, потрясает. Ты остановила и приручила могущественного бога. Но как ни велика его сила, это ничто по сравнению с мощью богов горы, не говоря уже об Изменчивом. Изменчивый проглотит обоих твоих помощников, даже не заметив, и с аппетитом примется за нас.

— И все равно я не хочу провести остаток жизни, убегая и прячась от Мха и ему подобных. Перкар прав: нравится нам или нет, мы с ним должны пройти этот путь до конца.

— Предсказатель Дождя уже не пройдет этот путь до конца, — заметил Тзэм.

Перкар ощутил комок в горле, а лицо Хизи горестно сморщилось. Юноша нашел странное успокоение в том, что Хизи, только что победившая бога, так скорбит по погибшему человеку. Чтобы познать боль потери, она должна быть тем, кем кажется — тринадцатилетней девочкой. Перкар откашлялся, нарушив тишину, повисшую над путниками после слов Тзэма.

— Вы все видите, что теперь нас ожидает, — начал он. — Основа и уток этой ткани — мы с Хизи, остальные оказались вовлечены добровольно или помимо их воли. В любом случае ни один из вас не обязан бороться еще с одним богом, еще с одним гааном, участвовать еще в одном сражении. Ради нас уже отдал жизнь Предсказатель Дождя, да и другие тоже. Я не стану винить никого из вас или считать недостойными Пираку, если вы теперь нас покинете. Я даже прошу вас об этом. — Перкар взглянул на Хизи, и она одобрительно кивнула, решительно сжав губы. В этот момент Перкару захотелось обнять девочку, стать с ней словно единым стволом. Однако он этого не сделал — может быть, потому, что оказался не в силах…

Остальные бесстрастно смотрели на Перкара — все, кроме Тзэма, который явно был готов взорваться. Наконец Перкару ответил Братец Конь, хотя обратился он к Нгангате:

— Как долго эти двое выдержат в одиночку, а, полукровка? — Он прочистил горло и сплюнул на сухую землю.

Нгангата, казалось, задумался.