Бойцы с окраины Галактики - Роман Злотников

— Конечно, белокурая. Клянусь темной бездной, вряд ли среди этих белоголовых субчиков остались настоящие мужики, так что тебе со мной понравится, уж будь уверена. — Он сделал движение, чтобы прижать ее к себе, но Эсмиель быстро вскинула руку и спокойным, нарочито медленным жестом ткнула мужику в глаз. Волосатый вскрикнул и, схватившись за глаз, отступил назад.

Эсмиель повела по сторонам холодным взглядом, заставив толпу податься на шаг назад, и, снова повернувшись к волосатому, лениво произнесла:

— Ты опоздал. Я больше не леди. Я — жительница Земли. И не стоит пытаться на своем опыте узнавать, в чем разница.

Но тот слишком разозлился, чтобы уловить в ее голосе то, что заставило остальных еще дальше отойти назад. Он взревел и бросился вперед. Эсмиель сделала шаг в сторону, а потом, подпрыгнув, резко ударила ногой в основание черепа. Волосатый сделал еще несколько шагов, но умер он уже на втором, и его тело с деревянным стуком налетело на стену и рухнуло вниз. Эсмиель проводила его спокойным взглядом и снова повернулась. Толпы больше не было, люди быстро и бесшумно рассосались по всему отсеку и уселись на пол, старательно отводя от нее глаза. Рядом стояли только капитан и три офицера.

— Леди, я… — сглотнул капитан.

Эсмиель устало качнула головой:

— Оставьте, капитан. За последние несколько часов со мной произошло слишком многое. Я устала. Мне надо отдохнуть.

— Да, конечно, леди, мы сейчас…

В это мгновение пол содрогнулся, погас свет, а потом вспыхнул, но гораздо более тускло, чем раньше. Вокруг послышались удивленные и испуганные возгласы, а капитан пробормотал:

— О темная бездна, что происходит?

А Эсмиель ошеломленно распахнула глаза и прижала руку ко рту, потому что внезапно осознала, в чем причина происходящего. Но когда капитан повернул к ней растерянное лицо, она уже успела овладеть собой и спокойно произнесла:

— Не волнуйтесь, капитан, похоже, это мой муж. Он пришел для того, чтобы забрать нас отсюда.

9

Берс остановился у очередного поворота коридора и осторожно заглянул за угол, но он уже знал, что там увидит. И этот отрезок коридора был пуст. Он мотнул головой, давая сигнал бывшим пленникам канскебронов двигаться вперед, и повернулся к Ольге. Та заняла позицию у предыдущего поворота коридора и настороженно смотрела назад. Берс нахмурился. Все происходящее ему очень не нравилось. За последние полчаса они наткнулись только на троих тактов, и Ольга хладнокровно расстреляла их остатком заряда своего плазмотрона, а потом деловито оторвала у них оружейные блоки и один вручила Эсмиель.

— Ну и что ты об этом думаешь? — глухо спросила Ольга, подойдя вплотную.

Берс скривился:

— Они ведут нас по своему Рисунку.

Они помолчали, потом Ольга негромко произнесла:

— Пока я не вижу в нем ничего плохого. У меня сложилось впечатление, что они собираются позволить нам уйти.

Берс упрямо поджал губы:

— Возможно, это так и есть, но это их Рисунок. Насколько ты готова довериться одному из Верховных?

У Ольги расширились глаза:

— Это его Рисунок?!

Берс молча кивнул и бросил взгляд вдоль коридора. Эсмиель, одетая в безразмерную куртку, снятую с такта и слегка заляпанную его кровью, стояла рядом и смотрела на него. Берс пока не мог себе позволить хоть немного расслабиться. Они с Ольгой находились на грани боевого транса, и, пока все они не окажутся в пустоте на расстоянии не менее чем сотни световых часов от Малой Гронты, ему придется нести это бремя.

Последние десять минут продвижения до точки, в которой Берс так четко чувствовал Эсмиель, они практически не встречали сопротивления. Два такта, попавшиеся им на постоянном посту, расположенном в узловой точке коридоров, были не в счет. Причем настолько не в счет, что, когда Валькирия опустила плазмотрон, в ее глазах плескалось удивление:

— Они даже не сделали попытки поднять оружейные блоки.

Берс, так же заметивший нечто неестественное в поведении столь блестящих бойцов, какими всегда являлись такты, недоуменно повел плечом, но размышлять об этом было некогда.

— Пошли, это — потом.

Валькирия молча смотрела на него, потом пожала плечом:

— Что ж, это твой Рисунок, но это неестественно.

В следующее мгновение две безмолвные тени уже мчались дальше по коридору. Спустя два поворота Берс указал на большие раздвижные двери с короткой надписью, сделанной прямо на стене ниже и левее обреза, и, вскинув плазмотрон, нажал на спуск.

Эсмиель, обхватив руками обнаженные плечи и плотно сдвинув колени, молча сидела на полу, близко к центру помещения. Рядом нервно топтались капитан и два офицера. Они, единственные в помещении, остались на ногах, остальные лежали, сидели и ползали, торопливо бросая по сторонам тревожные взгляды. На станции происходило что-то серьезное. После того странного толчка несколько раз гасло освещение, а двери глухо вибрировали. Спустя пятнадцать минут главные раздвижные двери с легким шуршанием распахнулись, и в отсек ввалились около трех десятков тактов и толпа Вопрошающих. Эсмиель поймала несколько ошарашенных взглядов, а капитан, при появлении канскебронов привычно рухнувший на пол, подполз к ней и удивленно прошептал:

— О святые стихии, похоже, ваш муж высадил на станцию несколько десантных дивизий…

— Мне кажется, их всего несколько человек, — сказала Эсмиель и, наткнувшись на удивленный взгляд капитана, слабо улыбнулась и добавила: — Это не совсем обычные люди. Прикажите своим людям собраться ближе к центру, лечь на пол и ни при каких обстоятельствах не делать резких движений. Я боюсь, что, когда мой муж появится здесь, у него не будет возможности отделять друзей от врагов.

Такты сразу по прибытии выстроились вдоль стен и взяли пленников в оцепление. Однако этот смертоносный молчаливый караул пробыл в отсеке едва десять минут, потом по их рядам прошла странная волна, будто эти лишенные эмоций боевые машины удивленно покачивали головами, и они, четко повернувшись, двинулись в сторону распахнувшихся дверей, сопровождаемые большинством Вопрошающих. Спустя минуту из канскебронов в отсеке осталось всего две дюжины Вопрошающих, а еще через десять минут Эсмиель, все так же сидевшая на полу, вдруг вскинула голову и, повернувшись к дверям, устремила на них вспыхнувшие отчаянной надеждой глаза и громко прошептала:

— ОН пришел!

Берс нырнул в еще дымящийся и пылающий багровыми краями пролом и, кувыркнувшись в воздухе, приземлился, одновременно перебросив плазмотрон в левую руку. Эсмиель была здесь, жива и окружена неврагами. Это было главное.