Сборник рассказов - Ларри Нивен

Да, я так этого и не узнал. Прошло несколько часов, прежде чем Миллер рискнул нарушить забавы своего босса. Он сунул в дверь свою круглую физиономию, увидел у моих ног распростертое тело Лорана и с визгом рванулся назад. Через минуту у дверного косяка показался ствол иглопистолета, потом водянистые глаза голубого цвета. И тут же я ощутил укол в щеку.

— Я проверила тебя пораньше, — сказала Джули. Она удобно расположилась в ногах больничной койки. — Вернее, ты сам меня позвал. Когда я пришла на работу, тебя там не было. Я еще удивилась, с чего бы это, и вдруг — бах! Это было плохо, так ведь?

— Чертовски плохо!

— Мне ни разу не приходилось сталкиваться с таким испугом.

— Не говори никому об этом! — Я приспособил койку для сидения. — Мне ведь нужно заботиться о своей репутации!

Моя левая глазница была забинтована и уже не болела. Ее место просто онемело и чувство это было навязчивым, так как постоянно напоминало о двоих мертвецах, которые стали частью меня. Одна рука. Один глаз.

Если Джули чувствовала это вместе со мной, то неудивительно, что она нервничала, все время ерзая по койке.

— Меня до сих пор интересует, который же был тогда час?

— Примерно девять десять. — Джули вздрогнула. — Мне показалось, что я лишаюсь чувств, когда этот… этот невзрачный тип направил из-за угла свой иглопистолет. Нет, не надо. Не надо, Джил. С этим покончено.

Так близко. Неужели это было так близко?

— Слушай, — сказал я. — Возвращайся на работу. Я ценю твое внимание, но это нам обоим не принесет ничего хорошего. Если мы и дальше будем обмениваться этими воспоминаниями, то в конце концов будем уже не в силах отгонять этот навязчивый кошмар.

Она кивнула и поднялась.

— Спасибо, что навестила, а также — что спасла мне жизнь.

— Благодарю за орхидеи, — улыбнулась она с порога.

Я еще не успел заказать эти цветы. Я подозвал сестру и узнал у нее, что могу выписаться вечером, после ужина, при условии, что отправлюсь прямо домой, в постель. Она принесла мне телефон, и я воспользовался им, чтобы заказать орхидеи.

Потом я опустил койку и некоторое время лежал. Хорошо чувствовать, что ты жив. Я начал припоминать обещания, которые давал и никогда не выполнял. Вероятно, настало время исполнить некоторые из них.

Я позвонил в сектор наблюдения и попросил Джексона Бера. Позволив ему вытянуть из меня всю историю моего героического подвига, я пригласил его в лазарет на выпивку. Пусть будет с него бутылка, а остальное поставлю я. Это ему, конечно, не понравилось, но я настоял на своем.

Потом, в отличие от вчерашнего вечера, я полностью набрал номер Таффи на своем ручном аппарате без изображения.

— Да?

— Таффи, это Джил. У тебя выходные свободны?

— Конечно. Можно начать даже в пятницу.

— Отлично!

— Приходи ко мне в десять. У тебя там что-нибудь прояснилось с твоим другом?

— Да. Я был прав. Его убили органлеггеры. С этим делом покончено, виновные арестованы. — Я не захотел упоминать про глаз, тем более, что к пятнице все бинты уже снимут. — Насчет выходных — как ты смотришь на то, чтобы прогуляться по Долине Смерти?

— Ты шутишь?

— Нисколько! Послушай…

— Но там ведь так жарко! Там сухо! Там такая же мертвая пустыня, как на Луне! Ты ведь сказал — Долина Смерти, не так ли?

— Сейчас там не жарко. Слушай… — и она выслушала меня до конца и похоже, что поверила.

— Я вот подумала, — сказала она после минуты молчания. — Если мы будем часто видеться друг с другом, то давай лучше договоримся сразу: никаких разговоров о работе. Хорошо?

— Прекрасная мысль!

— Дело в том, что я работаю в больнице. В хирургической. Для меня органические материалы для пересадки — предметы моей профессии, средство исцеления больных. Я далеко не сразу свыклась с этим и знать не хочу, откуда они берутся, а также ничего не хочу слышать об органлеггерах!

— Ладно, заключаем договор. Встретимся в пятницу, в десять.

Значит, она врач. Славно. Похоже, что выходные пройдут неплохо. Лучше всего иметь дело с людьми, которые подкладывают тебе сюрпризы.

Явился Бера с пинтой виски.

— Угощение мое! — твердо сказал он. — Спорить бессмысленно, потому что тебе все равно не дотянуться до своего бумажника.

СХОДЯЩАЯСЯ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ

Интерес к магии пробудила во мне одна девушка, когда я проходил курс антропологии. Звали ее Энн и она числила себя в знатоках белой магии, хотя мне так и не привелось увидеть, чтобы хоть одно произнесенное ею заклинание подействовало. Скоро она потеряла ко мне интерес и вышла за кого-то замуж, после чего и я к ней потерял интерес. Однако магия к тому времени стала темой моей курсовой работы по антропологии. Магия всецело овладела моим воображением.

Работу нужно было сдавать через месяц. Я исписал страниц сто конспектов, посвященных первобытной, средневековой, восточной и современной магии. Выражение «современная магия» относился к разным парапсихическим явлениям и тому подобному. Знаете ли вы, что некоторые африканские племена не верят в существование естественной смерти? Для них каждая смерть — это результат колдовства, и в каждом случае должен быть выявлен чародей и убит. Некоторые из этих племен, в сущности, вымирают благодаря бесчисленным разбирательствам случаев колдовства с сопутствующими им казнями.

Средневековая Европа во многих отношениях была ничуть не лучше, но европейцы вовремя спохватились. Я испробовал несколько способов вызова христианских и других демонов, из чисто исследовательских побуждений, и наложил на профессора Паулинга даосское заклинание, но у меня ничего не получилось. Миссис Миллер любезно позволила мне воспользоваться для своих экспериментов подвалом жилого дома.

С конспектами у меня все было в порядке, но сама работа не продвигалась. И я понимал, почему. Исходя из всего, что я узнал, мне нечего было по сути сказать оригинального ни по одному из интересовавших меня вопросов. Любого другого это не остановило бы (вспомните хоть того чокнутого, который пересчитал все буквы «и» в «Робинзоне Крузо»), но мне это не подходило. Но однажды вечером, в четверг…

Самые проклятые мысли приходят ко мне в барах. Эта была — само загляденье. Моя нетронутая рюмка осталась бармену вместо чаевых. Я бросился прямо домой и добрых четыре часа непрерывно печатал. Когда я кончил, было без десяти двенадцать, но зато теперь у меня был полный конспект моей работы, в основу которой легла по-настоящему новая идея в отношении христианского колдовства. Все это нужно мне было для того, чтобы претворить идею в практику. Я встал и потянулся.