Кинжал и яд - Жюльетта Бенцони

Это означало изгнание, искусно замаскированное любезными словами, и принцы не устояли перед искушением выиграть партию одним ударом. Гнев возобладал над рассудком, поскольку они полагали, что им придется иметь дело лишь с тем малочисленным эскортом, который окружал императрицу и ребенка.

Принц И выступил вперед.

— Волею покойного императора именно мы назначены регентами, — вскричал он. — А посему мы постановляем, что с сегодняшнего дня обе вдовствующие императрицы лишаются всякой власти. Им следует удалиться в свои покои и ожидать наших распоряжений.

Они готовились к гневному отпору, но ничего подобного не произошло. На губах Цы Си появилась легкая улыбка, а Жон Люй отдал короткий приказ, и на стенах города появилось множество солдат с щитами и мечами, зловеще блестевшими в лучах зимнего солнца. Одновременно под сводами Восточных ворот послышался тяжелый топот, и ошеломленные принцы увидели, что к ним направляется вооруженный отряд. Императрица вытянула вперед руку с золотым наперстком на указательном пальце и негромко распорядилась:

— Схватить этих трех предателей! Мы решим их участь позже…

Солдаты Жон Люя мгновенно окружили мертвенно побледневших принцев. Лишь теперь они поняли, что попали в заранее приготовленную ловушку: Цы Си надеялась на подобную глупую выходку, которая оправдала бы их арест в глазах народа и двора.

Через несколько дней палач обезглавил Су Шуня, который занимал пост Старшего советника, а потому был признан наиболее виновным — его объявили душой заговора. Императрица проявила милосердие, подвергнув своего врага сравнительно легкой казни, ибо первоначально Су Шуня приговорили к ужасной смерти: его должны были заживо разрезать на мелкие кусочки. Что касается Чжэна и И, то они получили любезное разрешение покончить с собой — им обоим прислали по шелковому шнурку и проследили за тем, чтобы они не отказались от столь поразительной милости.

За карами последовали награды. Жон Люй был осыпан почестями и дарами и назначен Старшим советником к великому смятению всего двора, а Ли Лиен Ин стал по приказу императрицы Главным евнухом. Так началось истинное царствование Цы Си. Хотя Сакота сохранила титул правящей императрицы, никто не сомневался в том, кому принадлежит реальная власть.

Однако первый урок, преподнесенный властью, оказался горьким. Цы Си всегда думала, что будет жить в свое удовольствие, когда станет настоящей правительницей, а жизни без Жон Люя она не мыслила. Ночь в горах оставила глубокий след в ее душе, и она жаждала, чтобы за той памятной ночью последовали другие. Но вскоре обнаружилось, что в качестве вдовствующей императрицы и регентши она не может себе этого позволить. Ли Лиен Ин, на правах старой дружбы, взялся открыть ей эту неприятную истину.

— Со злыми языками бороться бесполезно, Высокочтимая, — сказал он. — Ты никогда не заставишь их умолкнуть, ибо они коварны, лживы, хитры и всесильны. Влияние Старшего советника Жон Люя растет с каждым днем, но вместе с ним растет и число твоих врагов.

— Неужели эти низкие люди не способны понять, что я должна по заслугам вознаградить человека, который спас меня и императора? — вознегодовала Цы Си. — Разве подданные так мало меня любят, что пост Старшего советника кажется им слишком дорогой платой за мою жизнь?

— Ты не понимаешь. Подданные твои думают совсем о другом. Ты можешь осыпать Жон Люя золотом и почестями… но не держи его постоянно при себе! Перестань опираться на него, как ты делаешь сейчас, опровергни клеветнические слухи, иначе…

— Иначе?

— Иначе некоторые выдумки получат подтверждение.

— Что за выдумки? Говори же! Ты сам начал этот разговор…

— Прости… но я боюсь тебя разгневать.

— Ты разгневаешь меня гораздо больше, если промолчишь!

Главный евнух опустил голову, чтобы не видеть горящих яростью глаз императрицы, и опустился на колени, словно заранее испрашивая прощение за то, что собирался сказать.

— Люди шепчутся, что юный император не может быть сыном Хиен Фона. Он слишком красив и силен, тогда как отец его был хилым и больным.

— Но это ведь и мой сын! — вскричала императрица. — Разве я хилая и больная?

Ли Аиен Ин нагнулся еще ниже, почти распростершись на ступеньках трона, и выдохнул еле слышно:

— Некоторые уверяют даже, будто он… похож на Старшего советника!

Воцарилось молчание, тяжелое и угрожающее. Встревоженный Ли Лиен Ин осмелился поднять голову и увидел, что Цы Си смертельно побледнела. Грудь ее бурно вздымалась, в черных глазах сверкали молнии, выражение лица стало таким ужасным, что Главному евнуху захотелось спрятаться под ковер: за верность иногда приходится дорого платить… Но постепенно императрица сумела овладеть собой, и взгляд ее упал на слугу, буквально раздавленного страхом.

— Встань! — мягко произнесла она. — Ты правильно сделал, что предупредил меня, и я благодарна тебе за это. Но что ты мне посоветуешь?

Ли Лиен Ин вздохнул с облегчением.

— Есть только одно средство, Высокочтимая, которое сразу заставит умолкнуть всех. Тебе нужно женить Жон Люя.

Цы Си ничего не ответила, и на ее лице застыло привычное бесстрастное выражение: даже этому верному слуге она не желала признаваться в своих чувствах. Удар был жесток, но другого выхода она не видела… Легким движением веера императрица отпустила евнуха со словами:

— Я должна это обдумать.

Оставшись одна, она долго сидела в полной неподвижности, с закрытыми глазами. Впервые цена, заплаченная за престол, показалась ей непомерной. Ли Лиен Ин ничего не знал о ее глубочайшей страсти к Жон Люю, он не догадывался, какие муки испытывает она при мысли, что ей придется отдать любимого другой женщине. Цы Си внезапно почувствовала себя очень одинокой и жалкой. Последняя крестьянка в империи была счастливее ее — ведь ей не приходилось делать такой страшный выбор. В первый раз за всю свою жизнь она ощутила желание умереть…

Однако эта неукротимая женщина не привыкла поддаваться отчаянию. Постепенно ей удалось загнать страдание в глубь души и она смогла прислушаться к голосу разума. Ли Лиен Ин был мудрым человеком, и императрица понимала, что советом его нельзя пренебрегать. Нужно раз и навсегда пресечь гнусные слухи, которыми могут воспользоваться ее враги. Средство было жестоким, но Цы Си сознавала, что нет другого способа оградить Престол Дракона…

И тогда возник еще один вопрос: на ком женить Жон Люя? Вполне понятный женский инстинкт подталкивал ее к тому, чтобы подобрать ему супругу немолодую и уродливую. Но разве это кого-нибудь обманет? Нет, здесь нужна была женщина красивая и юная… Решение пришло само собой — такое простое, что Цы Си даже улыбнулась от радости. Ну, разумеется, надо женить Жон Люя на Мэй… преданной Мэй, которая слепо исполнит любую просьбу своей обожаемой императрицы!