Вечная Битва: Семь дней Апокалипсиса - Николай Бершицкий

— Хм, как все сложно, — призадумался Бэрон. На лице Императора сформировалось такое выражение, будто он только что открыл для себя окружающий мир по-новому, а все его прошлое мировоззрение перевернулось, вытеснив прошлые представления. Возможно, так оно и было.

— Искренне рассчитываю, что не зря сотрясаю воздух в беседах с тобой и когда-нибудь научу тебя смотреть на действительность не через призму тупой ярости, а сквозь око мудрости и опыта, — голос Духа перестал быть поучительным, а сам Армагеддон вновь обратился к книге, что лежала перед ним. Прочитав пару строк, он опять вернулся к теме, которую начал развивать. — Лишь мудрость делает великих по-настоящему великими, ну а махать мечом может любой слабоумный примат.

— Ты говоришь как сладкоречивый святоша из Чертога, — усмехнулся Император, но пронизывающий взгляд горящих во мраке капюшона глаз Владыки Разрушения быстро стер улыбку с лица антихриста. — Забудь. Для чего ты хотел меня видеть?

— Всему свое время. Ты разве не понял, о чем я говорил? Я потратил на разговоры столько времени, а ты опять ведешь себя не мудро, взирая на сложившуюся ситуацию со стороны убежденного демона, невидящего дальше приказа хозяев. Мои слова показались тебе проявлением слабости, однако же, они говорят о моей внутренней силе. Я прекрасно понимаю глупость и бессмысленность Вечной Битвы, ибо она не ведет ни к чему. Я с куда большим удовольствием предпочел бы лицезреть ее конец, однако не все так просто. Для тебя это пустое развлечение, а ведь ты не можешь себе даже представить всего масштаба этой разрушительной войны, идущей со времен раскола Мироздания. Жаль, что я не застал то время. Ты слишком зациклен на зле, которое несешь в мир, я же просто стою на стороне, которую выбрал раньше. Между Чертогом и преисподней не такая уж большая разница, дело в том, кто на какой позиции стоит. Пока власть в руках Всевышнего — действия его преданных слуг и последователей будут правильными и нацеленными на сохранение Мироздания как оно есть. Сатаниил оказался в оппозиции и стал врагом, а ненависть, подогревающая его в поступках, тому свидетельствует. Однако если ситуация измениться, то изменяться и полюса, добро и зло утратят свой облик и поменяются местами. И кто знает, что тогда начнется. И потому я с радостью закончил бы войну, будь то в моих силах. Тем не менее, я уже решил, за кого мне выступать, за чью команду играть в эту вселенскую игру. Может быть, мой выбор не верен, но что считать верным? Теперь поздно что-либо менять. Есть две силы и можно отстаивать их идеалы, а как вырваться из этого круга не знаю даже я.

— Э-э-э, проехали. Давай по существу, коль скоро мы собираемся отстаивать идеалы силы, которую выбрали, — не без ехидства подметил Бэрон.

— Я не пессимист, но дело начинает попахивать жареным, да ты и сам знаешь, — Армагеддон переключился на новую тему с такой непринужденностью, что даже Бэрон удивился этому. — Я не хочу дожидаться часа, когда Избранный введет своих дружков в мои покои, а такой вариант развития событий нельзя исключать. В настоящий момент я бы сказал, что он весьма вероятен. Боюсь, один я не выстою против силы чемпионов Света. Они ведь сумели управиться с Арманором, как мне стало известно, а он весьма и весьма сильный модеус. Честно говоря, я был буквально шокирован этим известием, зато еще раз вспомнил, какое могущество таится в «простых смертных». Меня они не победят, разумеется, но вот ритуал могут сорвать без труда, пусть ценой собственных жизней. От тебя мне нужно исполнение одного простого поручения: разошли послания всем Темным Владыкам. Пусть они прибудут на защиту Палат Высшей Магии лично.

— А сам никак?

— Если ты не обратил еще на это внимание, уделив такому пустяку чуточку своего бесценного времени, Бэрон, то я очень занят творением заклинания «большого взрыва» и стоит мне отвлечься, хотя бы на несколько минуток, оно может рухнуть и все усилия пойдут к чертовой матери! Даже при общении с тобой я сильно отвлекаюсь, а я ведь попутно читаю слова заклятья в мыслях. Теперь вот постарайся представить, сколько мне потребуется концентрации для связи с Владыками, живущими в далеких мирах, да еще и желательно со всеми одновременно.

— Да уймись, я же просто пошутил, будут тебе все Владыки, — Император наскоро отмахнулся от Разрушителя миров, после чего встал в самодовольную позу, выставив вперед правую ногу, сложив руки на груди и приподняв голову. — А я, пожалуй, не стану больше терпеть и тратить время впустую. Это дело требует серьезного подхода и уж я-то позабочусь о том, чтобы ни сам Избранный, ни его прихлебатели не доползли до твоего логова живыми…

— Лучше озвучь мне свою затею заранее, а то мне уже порядком надоело называть тебя кретином и самовлюбленным болваном. Это утомляет. Я тебя знаю довольно хорошо и могу догадываться, что ты удумал очередное безумство, которое вне всяких сомнений поставит общее дело под угрозу срыва. И сколько раз тебе нужно повторять — чем сильнее ты становишься, тем больше внимания твоим поступкам уделяют Они, а нарушение вряд каждого закона Мироздания ни к чему хорошему не приведет.

— Никаких безумств на этот раз, Армагеддон, поверь. Я лишь рассуждаю логически. Нигаэль порывается проникнуть в твое святилище и остановить заклинание, что в наши планы совсем не входит. А один я имею против него только пятьдесят процентов шансов. И в данный момент даже не столь важно, чем это обусловлено. Я, конечно, приготовил в башне Ундалиона теплый прием для незваных гостей, но этого мало, ведь будет намного лучше, если Избранный не доживет до того момента, как туда попадет. Поправь меня, если я неправ. Я перешлю сообщение Темным Владыкам, как и обещал, и сразу соберу сынов ночи, огромную армию. Мы выступим на встречу Нигаэлю и его, так называемым, чемпионам и растопчем их, словно могучий колосс букашек! Никто не спасется от меча и гнева Бэрона Ааззена!

— Нет, нет и еще раз нет! — возмутился Армагеддон, при этом его глаза вспыхнули ярче, чем обычно, словно костер, в который подкинули растопки. — Бэрон, тебе самому-то не противно от сознания того, что ты так предсказуем. Мне потребовалось пару секунд для осознания бессмысленности твоей затеи, еще даже до того как ты посвятил меня в ее подробности.

— Эй, мне кажется или ты просто придираешься?! — оскорблено возразил Бэрон. — Ты вечно критикуешь и бракуешь все мои замыслы, и у меня уже начинает складываться ощущение, что это не случайно. Тебе что, доставляет удовольствие выглядеть умным на моем фоне?!

— Скорее уж это тебе нравиться выглядеть глупее на моем. Ты вообще предвидишь возможные последствия твоего поступка. Вытащи своих сынов ночи в мир смертных и из Чертога отправят воинов на их истребление, я промолчу по поводу бесчисленных орденов паладинов, которые также стянуться принимать тебя. А это только половина беды. Мои действия встревожили Царство Мертвых, Спящий Властелин почти пробудился, и уже сейчас по всем мирам и сферам бездушные полчища начинают вставать из своих склепов и единственная причина, по которой они еще не ворвались в мое убежище — они не знают где оно находится. Да и это вопрос времени. Догадаешься сам, во что они превратят твою армию вместе с тобой, как только почуют твое появление, а то я могу подсказать. И если ты думаешь, будто они не покинут стен Золотого Града, ослабив оборону, то и тут ты ошибаешься. Ты антихрист, ты наш козырь в рукаве. Убив тебя, они порушат наши планы на половину, а возможно им удастся захватить твой дух и выяснить тропу в мой храм и тогда…

— Так что же ты мне посоветуешь, сидеть в стенах замка и соревноваться со своими миньонами кто дальше плюнет? Я бы с удовольствием отпинал шута на досуге, только этот шельмец куда-то провалился. Видел мое поражение и решил не рисковать.

— Очередное неверное суждение, Бэрон. Мне можно целую статистику вести. — Дух иронично сузил глаза. — При защите Палат Высшей Магии и тебе уготовано местечко. Ты будешь перекрывать основной портал, ведущий в лабиринт, если эти горе-авантюристы сумеют открыть трещину в мой мир.

— Ладно, да будет так. Я приложу все свои усилия, чтобы нога смертного не ступила за пределы этого твоего портала.

Бэрон поклонился Армагеддону, показывая тем самым, что все еще признает его превосходство, не взирая на дерзость речей, и плавным взмахом руки повелел пламени в колодце утихнуть.

Глава 44

Сознание вернулось к Ксандору. Он освободился от придавившего его ноги куска внутренней обшивки корабля и, отодвинув неприятно заскрежетавший по полу лоскут металла в сторону, приподнялся с ребристой поверхности. Голову пронзали резкие уколы боли, отдающиеся в челюсть, все тело ныло и стонало. Встав, он провел ладонью по лбу и почувствовал, что лоб сплошь покрыт липкой жидкостью. «Проклятье, у меня из головы кровь хлещет» — подумал воин, потирая голову — его теория оказалась подтверждена, когда он нащупал с левой стороны лба глубокую ссадину, скорее всего полученную при ударе о приборную доску.