Ящик Пандоры. Книги 1 – 2 - Элизабет Гейдж

– Очень оригинальный, – согласилась Лаура. – У вас необычный способ выполнения физических упражнений.

– Да, правда? – Он улыбнулся. – Это просто моя странность. Мне нравится видеть мир вверх ногами. Это у меня еще с детства. Я часто лежал на спине и смотрел на потолок, представляя себе, что это был чистый белый пол, по которому должны ходить существа, невидимые обыкновенным людям. Мне кажется, у меня было очень развитое воображение.

Он выпустил ее руку. Он стоял совсем рядом, и Лаура немного нервничала из-за его живости. Она чувствовала себя маленькой, замкнутой в себе боязливой птичкой по сравнению с ним, веселым и жизнерадостным.

Когда он посмотрел на Лауру, то, казалось, почувствовал, что она испытывает какой-то дискомфорт, и попытался узнать его причину. Его улыбка выражала какое-то странное сочувствие и понимание ее состояния.

– Но вы еще не сказали мне своего имени, – продолжал он после некоторой паузы. – Вы ведь не шпион, я надеюсь? Вы ведь не следите за мной для Дж. Эдгара Гувера? Если хорошенько вдуматься, то хождение вниз головой можно будет интерпретировать как склонность к коммунистическим идеям. – Она покачала головой, позволяя ему и дальше строить небывалые догадки. – Или вы путешествуете инкогнито? – предположил он. – Это было бы очень романтично. В наши дни так мало романтики вокруг.

– Ничего подобного, – рассмеялась Лаура. – Я просто привезла несколько платьев для мисс Столворт.

– Вы, должно быть, Лаура, – сказал он и лучезарно улыбнулся. – Я слышал, что вы приедете. Диана просто без ума от ваших работ. Очень рад встретиться с живой легендой.

Она была приятно удивлена тем, что он знает, кто она. Очевидно, он принадлежал к людям, которые стремились запомнить людей и вещи, о которых что-то слышали или с которыми встречались. Память была такой же неотъемлемой частью его работы, как и эта готовая улыбка.

Ему было около тридцати, в его чертах переплелись мужская зрелость и мальчишеская непосредственность, казалось, что он навсегда сохранил некую долю юношеских чувств и настроений. В нем как бы жил Питер Пен, который, однако, не был заметен на фотографиях, которые видела Лаура. Из-за этого он казался более человечным, привлекательным и даже очаровательным. Его присутствие было подобно глотку свежего воздуха в такой тяжелой антикварной обстановке.

– А как ваша фамилия… погодите, не говорите мне… – он закрыл глаза и сосредоточился, сжав пальцами виски. – Блэйк. Лаура Блэйк, – наконец произнес он.

– Опять правильно, – ответила Лаура с непроизвольным смехом.

То, что такая важная персона, как он, который должен помнить сотни сложных имен иностранных дипломатов, знал имя человека, настолько незначительного, как она, сильно удивило Лауру.

Как странно было думать, что он держал ее имя в своей голове на протяжении многих недель, ассоциируя его с образом Дианы и с какими-то определенными представлениями о платьях и о тех случаях, когда их нужно одевать, и представляя себе, как может выглядеть сама Лаура и ее магазин в действительности. Мысль о том, что она заочно была известна ему, очень развлекла ее и была даже приятна.

– Ничего удивительного, – сказал он. – У меня никогда не было проблем с памятью. Я никогда не беспокоюсь о том, что могу забыть что-то важное, что мне нужно хорошо помнить. Хотя на самом деле, есть вещи, которые я бы сразу хотел забыть, потому что они приносят мне лишние волнения. С вами никогда такого не было?

Наступила минутная пауза. Лаура был очарована им, она понимала, что он производит такое впечатление, где бы ни был и с кем бы не разговаривал. Но вместе с тем, она чувствовала какую-то стесненность, как будто этими несколькими словами он показал ей, что он может заглянуть ей в душу гораздо глубже, чем она того хотела, хотя, конечно, он не хотел причинять ей никакой боли.

– Ну, – начала Лаура, избегая ответа на его вопрос. – Я рада, что Диане нравится моя одежда. Диана – прекрасный человек, и я хочу сделать для нее все, что в моих силах.

– О, мне кажется, вы понимаете ее гораздо лучше, чем все остальные, – с восхищением сказал он. – В ваших платьях она кажется более очаровательной и женственной, чем в привезенных из Парижа. Конечно, это всего лишь мнение одного мужчины…

Он более пристально посмотрел на Лауру и сказал:

– Я готов поспорить, что на вас сейчас одна из ваших моделей, правда?

Лаура кивнула, посмотрев на простую юбку и жакет, которые были на ней. Они казались Лауре очень обыкновенными, особенно по сравнению с платьями, которые она привезла для Дианы.

– Я не знаю, как это у вас получается, – задумчиво произнес он, поглаживая свой подбородок и внимательно изучая Лауру. – Мне кажется, вы знаете о женщинах что-то такое, что таким, как я, просто необходимо узнать. У вас большой талант.

– Спасибо.

Лаура немного покраснела. Несомненно, у него был дар политического лидера. Внешняя привлекательность в сочетании с острым умом и отличной памятью несомненно позволяли ему достигать намеченных целей. Точно так же, как темные волосы, атлетическая фигура, живые глаза, запечатленные на всех фотографиях, служили для того, чтобы покорить сердца несметного количества женщин, и Хэйдон Ланкастер считался самой значительной фигурой, которая когда-либо появлялась на политической арене.

Он бросил взгляд на комнату в противоположной стороне и потом спросил:

– Вы когда-нибудь были здесь раньше? Лаура отрицательно покачала головой.

– Удивительный дом, не правда ли?

– Да, согласилась она. – Некоторые картины, висящие внизу в холле, были напечатаны в моих учебниках по искусству, когда я училась в колледже. Я никогда не верила, что такие частные коллекции существуют, и уж подавно не могла и подумать, что увижу хоть одну из них.

– Там… – он указал на дверь в дальнем конце салона. – Позвольте мне показать вам кое-что необычное.

Слегка поддерживая Лауру под руку, он провел ее через двери, и они оказались в прекрасной оранжерее, в которой росли удивительные экзотические растения и стояла старинная ротанговая мебель.

Лаура смотрела в окно. Центральный Парк выглядел почти как тропический лес, если на него смотреть с определенной точки.

Она повернулась к Хэлу Ланкастеру и улыбнулась. Капельки пота все еще блестели на его коже, и когда он стоял посреди этой тропической растительности, он органически слился с ней и казался неотъемлемой ее частью.

Он был похож на дикаря – жителя тропических лесов, полного силы и энергии.

– Потрясающе, – произнесла Лаура.

– А теперь посмотрите на это, – он указал на противоположный двери угол. Лаура посмотрела в указанном направлении и увидела очаровательный маленький бассейн, в котором весело плескались рыбки, а его дно было все усеяно пенни и другими монетами, которые бросали сюда предки Столвортов, их племянники и племянницы, внуки и внучки на протяжении многих лет. Вода лилась в бассейн из маленького золотого приспособления, сделанного в виде открытого рта какой-то рыбы.