Атаман царского Спецназа - Юрий Корчевский

– Ты что же, Твердила, такой товар – и без охраны?

Глазки у Твердилы забегали. Вот жмот, на охране решил сэкономить. Наверняка про нечисть знал, как и про то, что она лютует в основном по ночам. Прикинул, что если обозов на дороге нет, то и разбойников не будет – и просчитался.

– Собирай своих убитых, коли есть. Трупы татей – с дороги, чтобы не смердели. И решай – день ждать в Муроме и ехать с нами или сам дальше иди.

– Спасибочки, ратники! Мы уж тут как-нибудь.

Я обернулся к дружинникам:

– Все целы?

– Все!

– Тогда вперед!

Ворота в городе уже были открыты, солнце освещало верхушки надвратных башен. После схватки у всех проснулся аппетит, и мы здорово тряхнули мошной в трактире, а после – завалились спать.

Разбудил меня робкий стук в дверь. На пороге стоял Твердила. Прижимая к двери шапку, купец переминался с ноги на ногу.

– Дык, обоз готов давно, скоро солнце сядет, ворота закроют. Выезжать сегодня будем?

– Будем, Твердила! Пока мы перекусим немного, выводи обоз за ворота.

– Ага, я с обозом выеду – ворота и прикроют, а вы тута останетесь. Нет уж, я лучше у ворот подожду.

– Твое дело.

Мы споро оделись, наскоро заморили червячка, оседлали коней. У ворот и в самом деле стоял обоз Твердилы, но, на мой взгляд, он увеличился. Я не поленился и пересчитал сани – точно, семь штук вместо пяти. Ладно, где пять, там и семь.

– Готов, купец?

– Давно готовы, уж подмерзать стали.

– Тогда трогай!

Мы выехали за городскую стену, и я остановился в изумлении. На небольшой площадке перед городскими воротами, скучившись, стояло множество саней – естественно, запряженных лошадьми. Увидев нас, стоявшие возле саней мужики дружно склонились в поклоне. К нам подошли трое мужей, дозорных, в справных одеждах – в охабнях, однорядках, бобровых шапках, расшитых валенках. Угадав старшего, обратились ко мне:

– Не возьмешь ли под свое крыло, под защиту и наши обозы? Всем надо товар из города везти, почитай – вся торговля встала. На дорогах разбойники и нечисть лютует, совсем торговому человеку плохо. Посадник муромский уговаривает до весны ждать, когда реки вскроются, да на судах товар везти. Можно, конечно, да цена у товара упадет. Возьметесь ли?

– С чего вы взяли, уважаемые, что мы в охрану нанимаемся? Мы – люди служивые, княжьи ратники. И кто его знает, что на дороге случиться может? Нас всего четверо, а обоз ваш на полверсты растянется.

Купцы переглянулись, хитро заулыбались.

– Ой, не скажите! Городок наш маленький, нового человека сразу видно. А тут – ватажка малая, на ночь – на дорогу, днем – отсыпается. С чего бы это, а? Да и деньжат отсыплем, уж уважьте людей!

Я посмотрел на своих товарищей. Герасим пожал плечами – решай, мол, сам. Павел и Андрей кивнули, соглашаясь.

– Хорошо. Только условие – не растягиваться, ехать плотно. А уж ежели тати нападут али еще что – помогать. Уговор?

Купцы согласно закивали и разошлись.

Твердила и здесь успел занять со своими санями место в голове большого обоза. Дурья голова, однако. Самое безопасное место – в середине.

Со стены на нас удивленно взирали городские стражники.

Во главе колонны я поставил Павла – он самый сообразительный и оружием владеет отменно. В средине колонны ехал Андрей, я же вместе с Герасимом был в арьергарде, проще говоря – в хвосте, самыми последними. Летом бы наглотался пыли, а сейчас – ничего, вполне сносно.

Обоз втянулся в лес и поначалу шел бодро. Периодически я объезжал обоз до головы и обратно – за порядком приглядеть, поторопить замешкавшихся, да и показать, что охрана здесь, не дремлет.

Ехали без остановок: я опасался нападения – не разбойников, так нечисти. На удивление обоз добрался до Мошкино в целости, сразу заполнив собою постоялый двор и все дворы и избы в небольшой деревушке. Прислуга металась как угорелая. Хозяин довольно потирал руки и выглядел именинником. Как же, с поздней осени – первый обоз, если бы так продолжалось, то и разориться можно. Возчики разместились в крестьянских избах, купцы – с комфортом на постоялом дворе.

– Всем спать, после полудня – в путь, доведу вас до реки, как и уговаривались.

Купцы довольно кивали, переговаривались меж собой, прикидывая прибыль с ходового товара.

После небольшого отдыха мы встали бодрые, вроде как и не тряслись в седле всю ночь. Возничие уже выстраивали обоз на дороге. Тем же порядком мы тронулись в путь и поздним вечером без происшествий пересекли по уже тонкому льду реку Пра.

Вдали курилась трубами деревенька.

– Ну все, уважаемые, я слово сдержал, через реку вас перевел в целости и сохранности. Желаю удачно распродаться и вернуться домой.

– Спасибо, служивые, спаси тя Господь! На сколько мы уговаривались?

– А сумма не обговаривалась. Сколько дадите по совести, столько и ладно будет.

Купцы вручили мне тугой кошель, и мы повернули обратно. Конечно, надо было бы переночевать в деревушке, но там три-четыре избы, всем не вместиться, а кормить клопов и нахвататься блох мне вовсе не хотелось.

Рванули рысью, так что через несколько верст от коней уже пар валил, потом перешли на шаг. Когда кони отдохнули, мы пустили их в галоп.

К утру уже были на постоялом дворе. Чем удобно для нас Мошкино – как раз посредине пути, между рекой и Муромом. Под присмотром оба отрезка пути.

Прислуга увела коней в конюшню, мы же улеглись спать – проехали сегодня изрядно, все устали, напряжение давало о себе знать. Спали, пока уже стало невмочь.

Я решил дать людям и лошадям отдых. Проснувшись и подхарчившись, я вытащил кошель, полученный от купцов, и стал делить деньги на кучки. Ратники внимательно смотрели, как я раскладываю серебро и медяки в горки на столе.

– Постой, – поднялся со скамьи Герасим, – денег пять пригоршней, а нас четверо. Ты себе, как старшему, две доли берешь?

– Нет, как и всем – поровну.

– Тогда эта доля кому? – Герасим пальцем ткнул в кучку монет.

– Про Михаила забыл? У него семья есть, Андрей им передаст. Кто о его детях позаботится? Точно уж не ты!

Все остальные со мной согласились.

Татарин с удовольствием ссыпал монеты в свой поясной кошель, в котором до того было катастрофически пусто, и спросил:

– А ежели бы погиб, тогда кому достались мои деньги?

– У тебя же семьи нет – между собой поделили бы.

– Значит, жениться надо, – захохотали все.

Позже ко мне подошел Андрей и с чувством пожал мне руку.

– Спасибо за брата. Я думал свои деньги его семье отдать, а тут – видишь, как ты повернул, должник я твой, за брата должник.

Мы отдыхали, каждый занимался, чем хотел, – чистили и точили оружие, осматривали сбрую. Маленькие, но такие необходимые жизненные мелочи.

Вечером следующего дня выехали на Муром. Поездка выдалась очень спокойной, а в Муроме нас уже ждали. Не успели мы заявиться на постоялый двор, как в трапезной, испросив разрешения, за стол подсели купцы. В богатых одеждах, солидные люди.

– Заждались уж вас, два дня не было, беспокоиться стали.

– А что случилось-то?

– Стало быть, обоз в благополучии прошел дорогу? Так и мы хотим товар в Первопрестольную везти. Муромчанам хорошо – они первыми ушли.

– Вы тогда кто?

Купцы приосанились:

– Евграфий вот пермяк, я – Хлыновский с Вятки, Святослав – с Кунгура-города. Местные-то молчали, сами поперву хотели сливки с товара снять. Почитай, ползимы в Муроме просидели, торговля стоит, выручайте!

– Не охранники мы – служивые люди.

– Знаем, знаем, рассказали ужо. Так ведь и мы с понятием.

Евграфий вроде невзначай коснулся кошеля.

– Мы днем отсыпаться будем, в ночь двинемся.

– Согласны, согласны. Будем к вечеру ждать у городских ворот.

– Договорились.

Мы скрепили договор рукопожатием, и довольные купцы поспешили к выходу. Герасим облизал ложку, спрятал ее в поясную сумку и мечтательно проговорил:

– Вот это жизнь! Так бы и ездил все время. Вроде на службе, дело делаем, и от купцов отбоя нет, серебро да медяки в мошну падают.

– Думаешь, это будет долго продолжаться? Дороги вскорости подтают, сани не пройдут, на телегах – рано, а там и реки вскроются ото льда. Серьезные купцы товары рекою, на судах возить будут.

– Пусть тогда весна позднею будет.

Ратники захохотали.

– Герасим, как только дороги расквасит, мы домой вернемся, такой наказ князь дал. У него задание было – дорогу от нечисти очистить, а не купцов сопровождать.

– Жалко, только размечтался – деньжат срубить, избу в Москве купить, а там и женюсь, может быть.

Посмеиваясь и пошучивая, мы отправились на отдых.

Когда вечером выезжали из городских ворот, стражник завистливо сказал:

– Вот везет вам – деньжат по легкой срубить!

– А вам кто не давал всю зиму эти деньги зарабатывать?

– Так нечисть же на дорогах.

– А ты сначала нечисть изведи, как мы, а потом завидуй.

Купцы уже были готовы, даже сани обоза стояли на дороге колонной.